И что ты задумал? заинтересовано уточнил брат.
Мне не давало покоя наше знакомство с Алу-Ша. Я очень хотел разыскать его благо, он сам приглашал в гости, поговорить и предложить сделку, для которой мне очень требовалось именно его не совсем законное ремесло. А путь мой теперь лежал мимо Райледа, гораздо южнее, туда, где не бывало метелей и снегопадов. В прекрасную вечнозеленую Мирту. Я подробно рассказал обо всем Эльину, краем сознания вспоминая, что он тогда, в тот вечер, когда я сообщил им с отцом об алхимиках, пришел позже, и, в принципе, знать об Алу-Ша не мог. Теперь, в отличие от папиного возмущения, от братца я получил ехидную насмешку по поводу того, что я явно выбрал правильный жизненный путь и стал Великим мастером абсолютно заслужено. Мне захотелось кинуть в него куском тушеной моркови. Подобная вредность вообще стала для меня последнее время нормальной защитной реакцией организма на их с отцом и Ино вечные шуточки по поводу моего титула. Но я слишком хорошо понимал, как сильно стану по этим подколкам скучать, сидя в своем кабинете в Райледе.
Думаешь, редкие книги действительно пользуются спросом на черном рынке? задумчиво глядя в окно, спросил брат.
Среди магов да. Я, прищурившись, рассматривал через стекло Черные башни Сериона, высящиеся на фоне единственного яркого пятна города зеленых, густых елей на площади у школы. Башни были видны почти из любой точки города, но здесь мы с братом могли наблюдать вдалеке еще и резкие, четко очерченные белым снегом в окружении закатного неба пики и хребты Серых гор. Надо будет запомнить это место.
Мы ученые, Эльин, ничего более ценного, чем знания и информация, ни я, ни они себе представить не можем. Продолжил я. А учитывая наше положение в обществе, это становится практически самой надежной валютой нашего мира. И она будет иметь вес на любом рынке, включая черный.
Хэйлед? уточнил брат.
Хэддены за информацию убить готовы, конечно, усмехнулся я. Но и остальные тоже. Просто они придают больше значения ценности человеческой жизни при заключении сделки. Официально, по крайне мере.
Но выгоды, в любом случае, никто не упустит, понимающе кивнул брат.
Я улыбнулся, рассматривая кофейную гущу на дне своей чашки. Было еще кое-что, мысль, которая только что пришла в голову.
Слушай, братец, я хитро прищурился, есть у меня одна идея. Поможешь, а?
Что надо делать? Эльин, приподняв бровь, разглядывал мое горящее азартом лицо.
Я рассказал ему свой план, взял у хозяина таверны перо и бумагу и написал короткое письмо: записку в несколько слов. Затем запечатал и отдал брату.
В день моего отъезда, прямо с утра. Напомнил я ему. С самым расторопным гонцом из наших.
Ну неужели? рассматривая подпись на бумаге, ехидно ухмыльнулся Эльин. Видишь, это совсем не сложно.
На конверте значилось: «Мастеру Ани-Ла, Великий Дом Суулед. От капитана Равела».
Он обязан понять все правильно, радостно засмеялся я.
Серион. Глава 14
В последний день декабря, после теплого и веселого ужина в мою честь, очень ранним утром я отправился в путь. К какой-то еще неизвестной жизни, в свой новый Дом. Если честно, осознание происходящего не укладывалось в голове, но я понимал, что у меня за спиной все так же, как тогда, в начале ноября, стояли Равелы, теперь уже вместе с Сэддоком, и это делало мое существование гораздо легче и проще.
Готов? Уточнил вчера учитель, рассматривая меня с доброй улыбкой.
Нет, радостно отозвался я, весело мотая головой. Мне до ужаса не терпится, но титул Великого Мастера мне явно еще рановато примерять. Даже несмотря на прекрасных учителей.
Не забывай, что я всегда рядом, усмехнувшись, напомнил Сэддок. Ты теперь уже в полной мере должен понимать, что это значит.
Я понимал. Очень отчетливо и хорошо понимал, а еще ценил настолько, что сложно себе представить.
К Райледу я подъехал уже ближе к закату и сразу же увидел ее. Стройку. То, что Дех-Рааден все же не отказал мне в помощи, я уже знал. А узнал я это не из письма Денно или Суина и даже не из донесения Иды, а от самого неожиданного человека из всех, кто вообще мог бы дать мне такую информацию от отца. Он мимоходом, абсолютно уверенный, что я прекрасно представляю, что именно происходит в моем Доме, сказал, что получил очередной доклад командира гарнизона, и что строители Дех-Раадена уже начали стройку, а на площадках все идет спокойно и по плану. Только по моему тихому, злому рычанию отец понял, что я об их присутствии на своих землях не имел представления, в принципе. Почему Денно и Суин не ответили на письмо и не сообщили о том, что готовы выполнить мою просьбу, я не знал, но догадывался, что это маленькая оплеуха за мое собственное поведение, за то самое короткое движение головы, за ложь своему учителю, которой я просто нашел оправдание. А еще за то, что, став рааденом, я повел себя максимально по-хэдденски, сидя перед своим мастером. Они в очередной раз напомнили мне, что я тут не самый умный, и пока еще это было доброй насмешкой, не таящей в себе опасности. Но это было пока, и данный урок я усвоил куда быстрее, чем любой предыдущий.
То, что бабушка не проинформировала меня о прибытии строителей, смущало куда больше, но и ее я винить не мог, в принципе, хоть и собирался теперь очень вежливо, но настойчиво намекнуть о том, что о любых изменениях на территории Дома мне следует докладывать незамедлительно и первому. Правда, все-таки, я понимал, что бабушка, которая провела большую часть своей жизни среди Равелов, просто и сама не могла предположить, что я не знаю. Донесения в армии всегда приходили быстро, четко и к генералу, а остальным следовало только подчиниться приказу. Когда к ней приехали люди с информацией, что мастера уже обо всем договорились, она этому приказу подчинилась, не имея ни малейшего представления о том, что одна из сторон договора пребывает в полнейшем неведенье. Это была для нее такая же ересь, как и мои рассказы по поводу Зрения мага.
Так что донесение я получил, в итоге, как и всегда в моей жизни, от Равелов. Только донесение это было об уже свершившемся факте и дошло оно до меня по чистой случайности. Поэтому я провел некоторое количество крайне напряженных минут, кругами расхаживая по кабинету отца, очень громко ругаясь и яростно жестикулируя. Теперь я отчетливо понимал, что с информированием у меня в Доме беда, и с этим нужно что-то делать, очень-очень срочно. Потому что в следующий раз на моих землях могут появиться уже далеко не строители Дех-Раадена, пришедшие с помощью, и разбираться с этим в тот момент, когда они уже будут на моем пороге, поздно настолько, что словами не передать. Отец следил за моими метаниями мрачно и недовольно, он имел на это полное право. Еще больше права он имел тогда надавать своему офицеру по шее за подобную неосмотрительность, за оплошность, которая по факту была настоящим преступлением, но по каким-то причинам он не стал этого делать, а просто скрипнул зубами и с ледяной яростью прорычал:
Разберись с этим. Немедленно.
Этот приказ я собирался выполнить в максимально короткие сроки.
Но, все-таки, как бы меня не злило от собственной глупости, я был рад, что Дех-Рааден прислал своих людей, и теперь повсюду мои райледы вперемешку с рааденами, возводили здания. Не хлипкие деревянные времянки, а нормальные, крепкие дома из светло-серого камня. Их очертания и архитектура казались мне несколько непривычными, но мой Дом, главное мое детище, и не обязан был быть в точности таким, каким я его представлял, ибо и не я один создавал его в этом мире. В кузнях плавился металл, ковались ограждения и фурнитура этим заведовали дейледы, и среди них я тоже замечал черные мундиры моих алхимиков. А первой новостью в этот день для меня стали масштабы того, что я увидел. От крошечной деревушки, которую я знал, не осталось следа, и мальчишка, с детства любивший эти места, во мне негодовал, но как Великий Мастер я был в восторге.
Второй новостью стало то, что строители Дех-Раадена, уже, видно, прослышавшие про особенность райледов, решили, что лишние руки им ни в коем случае не помешают. Они прямо на месте, с терпеливым спокойствием и крепким словом учили моих людей плести Нити Земли и Огня. Я попал теперь в такую безумную какофонию чувств, долетающих до меня с каждого уголочка этого места, что не мог не улыбаться. Райледы были счастливы. Я каждой частицей своего разума ощущал всю их жажду знаний, бесконечный азарт от попыток сплести верный узор, упрямое стремление осознать неведомую раньше магию. Тут же до меня доносилось сдержанное любопытство рааденов и дейледов, их живой интерес к этим странным магам, доброе, насмешливое желание помочь и научить, которых я, признаться, не мог понять. Не мог осознать, куда делись все те презрение и холодное раздражение к алхимикам, скрытая злоба и мрачное недоверие. Но их в этом потоке эмоций точно ни капли не было. Хотя, может, это был их личный совместный бой, не менее сильно объединяющий и делающий равными и близкими, чем военные столкновения. В толпе я видел и учителей Сууледа, деловито снующих между выстраивающимися зданиями. Они обучали плести узор, защищающий от снега и влаги, над постройками, и с довольными ухмылками поясняли райледам, как его удержать. С неожиданным для себя удивлением я обнаружил, что им это нравится. Что им доставляет удовольствие делиться своими знаниями ради общего результата. Видимо и строители Дех-Раадена, и учителя Сууледа просто и легко сошлись на мысли, что раз уж у людей есть способности, значит они свои. Дети Нитей теперь, сами того не сознавая, сделали тоже самое, что мои учителя сделали когда-то для меня признали алхимиков частью своей семьи, забыли прошлое и сосредоточились на настоящем. Этот подарок для меня и моих людей я, признаться, не до конца, видимо, даже готов был оценить по достоинству, потому что именно такого я точно не мог ожидать.