Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 4. Между собой настоящим и прошлым - Рона Цоллерн 11 стр.


 Нет.

 Не жмись, я заплачу.

 Нету.

 Достать можешь?

 Ты знаешь, не спеши так ответил мальчишка, отводя взгляд.

Кукольный доктор

 Звучит как начало мигрени это твое «Маню сказала Маню хотела Маню решила»,  Роланд откинулся в кресле и сквозь дым своей сигареты щурясь смотрел на брата.

Артур отхлебнул кофе, пожал плечами, изобразив сочувствие.

 Ты только и делаешь, что исполняешь ее прихоти,  продолжил старший брат,  ведь сам ты не хочешь идти туда, куда «Маню решила».

 Я не против, мне никогда не придумать стольких мест для посещения, я не смогу ее так развлекать, и ей станет скучно. Ну, мы скоро на море поедем, это была моя идея.

 Надо же!

 Хочу выпросить Бусинку у Хильды. Как думаешь, она разрешить мне взять Маргариту на пару дней с нами?

 Зачем?! Ну зачем тебе там Маргарита!?

 Я давно хотел ее свозить

Роланд закрыл глаза рукой и вяло помотал головой.

 Не переживай! Я могу сказать тебе кое-что, что излечит твою мнимую мигрень,  улыбнулся Артур.  Я знаю человека, который каким-то образом связан с городом. Это

 Мишель Тессо!  перебил его Роланд.

 Вот откуда?  От огорчения Артур рявкнул это во всю мощь своего голоса.

 Ч-ч-ч! Долго рассказывать, я хотел проверить все возможные средства связи с тем, кто управляет Городом. И одно из них абонентский ящик. Я узнал номер, и нанял человека, чтобы выяснить, кто придет забирать почту.

 И это был Мишель?

 Он. Что из него можно вытрясти?

 Не знаю, он упрямый, нужно убедить его в том, что мы ничего плохого не хотим.

 Он не слишком осторожен, его легко вычислить. Хотя Мерль, кажется, подобными вещами заниматься не желает, он решил откопать Город в прямом смысле половина улиц перекопаны, я еле добрался до галереи, и прямо у меня перед входом тоже огороженная яма. Думаю, пора его прыть поумерить надо пожаловаться на его контору, может, в суд подать удастся, поставить ему отвлекающий шах.

 Думаешь, можно подкопаться?

 Подкопаться под подкоп?

Братья рассмеялись. Артур налил брату еще кофе.

 А где Хильда?

 Выбирает платье, прихорашивается, сказала, что от волнения не может есть, в общем, обычные женские штучки.

 Чем ты ее так взволновал?

 Сегодня везу ее с собой в галерею.

 Из нее получится хороший помощник.

 Никогда бы не взял в помощники собственную жену, но кое-что мне от нее все-таки нужно. У таких, как она, свой особый взгляд на все, и я хотел бы посмотреть на свою работу ее глазами. Увидеть, что Хильда выбрала бы, будь она на моем месте. В общем, я подустал от салона, думаю разбавить его чем-нибудь не таким удобным для зажравшейся публики, но пока не понял, чем

 Загляни ко мне на фабрику, когда будет время, у нас уже почти готова развеска, интересно, что ты скажешь.

 Что от современного искусства лично я предпочитаю держаться в стороне,  улыбнулся Роланд.  Ладно, малыш. Уверен, что у вас там что-то интересное

_______

Она очень грациозна в новом платье из серого шелка с длинными шифоновыми рукавами. Роланд убедил ее, что лучший способ скрыть что-то не явно спрятать это, а лишь слегка замаскировать. Хильда стеснялась своих шрамов и отказывалась надевать одежду с коротким рукавом, тогда он выбрал несколько платьев с полупрозрачными рукавами. Они пришлись ей по вкусу.

Она медленно обходит зал, словно пытаясь вобрать в себя каждый сантиметр пространства. Ей здесь нравится, здесь неспокойно, но хорошо. Цоллерн-старший как будто в первый раз увидел эти суховатые черты, придающие ей сходство с цыганкой. Ее нельзя назвать хрупкой, даже при ее худобе, ее прочность это прочность струны или жилы. Острый взгляд, прямой нос, тонкие, словно всегда сжатые губы, едва заметные морщины надменности и злости, не против людей, против судьбы, делающей их несчастными.

Осмотрев основной зал галереи, она изучала теперь его кабинет. Роланд сварил кофе. Он продолжал наблюдать. Иногда она похожа на слепую вот она ведет кончиками пальцев по ребру старого комода с львиными мордами, потом проводит ладонью по его поверхности, с которой в некоторых местах стерся лак.

 Этот комод был спутником последних дней одной старухи, он многое стерпел от бывших хозяев на него проливали кипяток, на нем кололи орехи, его открывали постоянно грязными руками. В нем столько усталости, и все-таки его хозяйка в могиле, а он все еще жив. Иногда смотришь на вещи и становится не по себе от того, насколько они переживают людей парадокс, созданные людьми они более долговечны, чем их создатели А в верхнем ящике я после покупки нашел кое-то интересное открой!

Она аккуратно берется за латунную ручку и немного выдвигает ящик, разглядывает то, что внутри. И вдруг слегка отшатывается. Цоллерн-старший не спускает с нее глаз. Теперь она выдвигает ящик шире и берет куклу, осторожно трогает облупившуюся краску на ее пальцах, рассматривает глаз, который вот-вот провалится внутрь головы, пытается вправить деревянный плечевой сустав, гладит по свалявшимся волосам.

_______

В дверях показался Оливье. Глаза и нос у него горели, видимо он недавно яростно тёр их платком. Роланд вышел и кивнув ему, чтобы юноша вернулся за свой стол, тихо спросил:

 Что за вид, Оливье? Ты мне всех посетителей распугаешь!

 Дениз всхлипнул шепотом молодой человек.

 Ч-ч-ч! Что Дениз? Родила? Умерла? Что? Говори!  грозно зашипел на него Роланд?

 Она в больнице также шепотом ответил Оливье.  Простите, мсье Роланд! Я искал запись об одной продаже, Дениз ею занималась, и не мог понять, что там с окончательной проплатой, я позвонил Дениз, а трубку взяла ее мама, я попросил позвать Дениз, она заплакала и сначала не могла ничего сказать, потом сказала, что она в больнице.

 В каком отделении? Что случилось? Надо было выяснить!

 Я выяснил она в хирургическом она пыталась покончить с собой, после того как ее бросил муж

 Идиотка!

 Не ругайте ее мсье Роланд, она хорошая девушка!

 Ты что как маленький? Хорошая! Из-за какого-то ничтожества!  Роланд прошелся до двери, заглянул в свой кабинет, потом вернулся к столу Оливье.  Приведи себя в порядок мне нужно уехать, пару часов меня не будет.

Он хотел сказать жене, что уедет, зашел в кабинет, застал ее стоящей у окна. Кукла все еще была у нее, она прижалась к ней щекой, склонив голову. Звук, выскользнувший из старательно сохраняемой тишины, выдал ее. Роланд развернул ее к себе, она снова сухо всхлипнула.

 Ну что ты?

 Можно я возьму ее себе?  тихо попросила она.

 Да. Конечно. Только давай вылечим беднягу! Отвезем ее к доктору я знаю одного

Она удивленно посмотрела ему в глаза.

 Ты серьезно?

 Поехали.

_______

По дороге Роланд рассказал, что после смерти отца проводил ревизию домашнего хозяйства и нашел на чердаке чемодан с игрушками: не слишком старыми, но довольно заигранными машинками, заводными зверями и настольными играми. По совпадению ему попалось объявление, что некто принимает на реставрацию, а также в дар старые игрушки. Роланд позвонил, и чемодан у него забрали, оставив взамен визитную карточку доктора.

Кукольный доктор жил на одной из улиц старого центра. На первом этаже его небольшого дома помещался магазин, где продавались игрушки и все для их починки, а на втором жилая часть и мастерская.

Когда они вошли, Роланду в первый миг захотелось зажмуриться, словно он маленький мальчик, которого вдруг накрыли кружевной нижней юбкой,  так подействовало не него обилие развешенного повсюду старинного кукольного белья, воротничков, оборок. Все это хрупкое барахло дышало непривычной интимностью. Крошечные чепчики и носочки, щегольские дамские панталоны, уменьшенные до кукольного роста, были, казалось живыми. Он перевел взгляд на стеллажи с игрушками. Чего тут только не было: свалявшиеся медведи, потертые коты, лисицы, зайцы, и, словно большие жестяные насекомые, различные модели автомобилей, трамваев, поездов, в коробках солдатики и всякая подсобная игрушечная мелочь, типа посуды и младенческих погремушек, и в огромном количестве старинные куклы со странными глухими глазами. Были тут и ангелоподобные дети, и маленькие уродцы с кривыми конечностями и двумя или тремя лицами, на которых застыли разные гримасы, было и несколько самовлюбленных шикарных красавиц, которые, насколько Роланд знал, стоили целое состояние, и милые дурнушки, и смазливые кокетки, и откровенные олигофрены. Все они казались ему душами чистилища, которых судьба вырвала из жизни в домах в заботе или пыльном забвении и собрала здесь, в этом маленьком магазинчике, в полумраке. Они выстроены тут по рангам, глазеют на посетителей и ждут начала новой жизни. Иногда ему чудилось, что он слышит голоса вещей, особенно старых, видавших на своем веку многое, впитавших в себя события и состояния людей, рядом с которыми они существовали. Разглядывая эти полки, он думал о том, что игрушки, как никакие другие предметы, сохраняют память о своих прошлых владельцах, ощущение того, что в них осталась частичка живой души ушедших людей.

Назад Дальше