Занятно, конечно, но вот что я тебе скажу, дорогая Зоя Ивановна. Тобой заинтересовалось «Братство русской правды» БРП белоэмигрантская фашистская организация. Действительно, серьезная структура, среди других подобных формирований, наводнивших Харбин. Могу поделиться некоторыми подробностями. Наверняка ты слышала о них.
Кое-что.
Ничего, полезно освежить в памяти. Так вот, это самое БРП имеет свои отделения в 22 странах, кроме России. Харбинским отделением руководит белый генерал Петр Бурлин.
Солидно.
В отделение входит несколько групп по двадцать-тридцать человек в каждой. Род деятельности «братчиков», как они себя называют, вербовка агентуры и проведение диверсий по заданию японской военной миссии в Харбине. Кстати, этот Суворов, если, конечно, не имеет отношения к верхушке организации, возможно, и не подозревает, что его и таких, как он, используют для подрывной работы японцы. Российским патриотизмом там и не пахнет. Это тебе на заметку. И еще все, что он наговорил, имеет под собой одну подоплеку беляки что-то замышляют. О том сообщает и наш источник.
Вы так хорошо осведомлены
Работа такая. Когда ты говоришь, у вас назначена следующая встреча?
Суворов попросил номер моего служебного телефона, сказал, что должен согласовать время следующей встречи с одним влиятельным человеком. Тогда, мол, протелефонирует насчет «рандеву». Я согласилась. А он добавил: «Хочу, чтоб вы знали, все это я делаю, исключительно заботясь о вашем материальном благополучии».
Зоя, будь осторожна. Как только узнаешь о месте и времени встречи, передай через Сергея Иванова, он подстрахует.
Хорошо.
Хорошо, да не очень.
Почему?
Понимаешь, как-то гладко все получается. Рощин слегка тряхнул головой. Баронесса из ОГПУ!.. Ничего не настораживает, нет?
Нет. Он же не в курсе, что я из ОГПУ.
Я о другом ты вообще знаешь, кто такая баронесса Штерн? улыбнулся Петрович.
Не-а, совсем по-девчачьи ответила Зоя.
Не годится такое отношение к «родственникам».
Поняла вас.
Вот, теперь хорошо. А что у нас с Перовыми? поменял тему Рощин.
Василий Петрович, с Перовыми не все так однозначно. Для дальнейших действий требуется ваше «добро».
Какое?
Разрешите завтра доложить. У меня с Надеждой Перовой намечается предметный разговор. Сложится более полная картина.
Ладно, завтра, так завтра. Доложишь.
Докладываю, господин штабс-капитан.
Послушайте, Суворов, я же просил без формальностей. Что за штабс-капитан? Не в лейб-гвардии, право. И хватит гарцевать, как на коне.
Виноват! Многолетняя привычка, Александр Артурович. Исправлюсь.
Докладывайте уже.
Бывший поручик Василий Суворов, стоя перед руководителем белофашистской группы БРП в Харбине, экс-штабс-капитаном Александром Артуровичем Хольмстом, докладывал о ходе агентурной разработки дамы из Нефтяного синдиката красных. Хольмст слушал, периодически взбивая назад челку со лба и цепляясь к словам. Его почти по-девичьи красивое лицо весьма портил неприятный взгляд светло-голубых глаз. Руки «штабса», которые никогда ни к чему тяжелее рюмки, «нагана» и шашки не прикасались, покоились на столе, демонстрируя Суворову образец ухоженных ногтей на пальцах.
Мною достоверно установлено, продолжал поручик, нашему «объекту» Зое Казутиной 23 года. Она имеет трехлетнего сына, дворянка, больше года назад уехала из советской России вместе с матерью по идейным соображениям. Нуждается в деньгах. Работает у красных из-за материальной выгоды. И еще! через небольшую паузу добавил он: Казутина приходится двоюродной племянницей покойной баронессе Штерн.
Казутина? поигрывая брезгливой ухмылкой на тонких губах, переспросил Хольмст.
Это ее фамилия по мужу.
Кто он?
Комсомольский работник.
Кто-о?!
Они не живут вместе. Разошлись по идейным взглядам.
Черт-те что.
Господин, э-а Александр Артурович, думаю, одна-две встречи еще, и я ее полностью перевербую.
Как-то у вас все скоро получается, с эдаким кавалерийским наскоком. Вам нужно понять, что в нашем деле так нельзя. Не в лейб-гвардии.
Далось вам, ей-богу
Не обижайтесь. Я хочу, чтобы вы не совершили ошибки с этой Казутиной. Как ее девичья фамилия?
Э-э, не успел уточнить.
Черт подери! Опять промазали, артиллерист! А говорите, что она родственница баронессы Штерн. Вы не допускаете, что баронесса ей такая же тетя, как Наполеон Бонапарт вам дядя. А? А что, если она о своей тете и слыхом не слыхивала, впервые узнав о ее существовании от вас? Прежде чем докладывать, надо было все хорошенько проверить. Но и не забывать, конечно, что времени у нас в обрез.
Далось вам, ей-богу
Не обижайтесь. Я хочу, чтобы вы не совершили ошибки с этой Казутиной. Как ее девичья фамилия?
Э-э, не успел уточнить.
Черт подери! Опять промазали, артиллерист! А говорите, что она родственница баронессы Штерн. Вы не допускаете, что баронесса ей такая же тетя, как Наполеон Бонапарт вам дядя. А? А что, если она о своей тете и слыхом не слыхивала, впервые узнав о ее существовании от вас? Прежде чем докладывать, надо было все хорошенько проверить. Но и не забывать, конечно, что времени у нас в обрез.
Так точно, Александр Артурович. Проверю непременно. И напоследок она мне вчера проговорилась, что собралась к подруге в гости. Я спросил, где живет подруга. Оказалось, что в пригороде, в китайском квартале, где я ее подобрал в первый раз. Я, естественно, предложил подвезти ее. Что меня удивило она назвала адрес Григория Перова. Получается, она подруга его жены?
Вы меня спрашиваете? Василий, это не «напоследок», с этого надо было начинать доклад, прежде разобравшись в деталях. А вы мне втираете про баронессу. Штерн умерла, ее уже ни о чем не спросишь. А вот Григория Перова спросить можно. Вы говорили с ним?
Никак нет-с.
Ох-х, Суво-оров Хольмст откинулся на спинку кресла, прикрыл веки, придавая значимость моменту, и произнес: Значит, мы поступим так. Слушайте и запоминайте
Слушаю, что ты мне хочешь сказать?
Надя, я скажу тебе то, что говорить не должна. Но я хочу, чтобы ты мне поверила. Зоя встала, подошла к окну, посмотрела, как во дворе Маруся возилась со своим фланелевым медвежонком Мишкой. Неподалеку, прислонившись к веранде у палисадника, отдыхал ее велосипед. Вернувшись к Наде, Зоя тихо произнесла:
Я могу тебе помочь. Помочь воссоединить семью.
Что ты говоришь, Зоя? Как ты поможешь?
Мне нужно встретиться с Григорием. Но прежде ты должна убедить его сдаться.
Если Гриша здесь объявится, нас всех арестуют, а его расстреляют прямо в Харбине. Даже в Москву везти не станут. Как ты не понимаешь, он преступник, враг советской власти, враг народа. Надя опустила голову, прижала ладони к лицу и беззвучно заплакала.
Вчера, разговаривая с Рощиным, Зоя хотела получить «добро» на то, чтобы открыться Наде кто она есть на самом деле. Обстоятельства способствовали. Но для этого надо было еще раз встретиться с Надей, чтобы убедиться в ее искренности. Все зависело от того, как пойдет разговор. И вот разговор сложился так, что Зоя была вынуждена без разрешения Рощина открыться Наде. Иначе женщина замкнулась бы и на откровения больше не пошла. Зоя решила рискнуть:
Надюша, я не из женсовета и говорю с тобой не из чувства дамской солидарности. Прошу тебя побеседовать с ним, потому что так будет лучше для всех. Поверь тому, что говорю. Я приходила к вам не случайно. Я из госбезопасности.
Откуда?.. А-а из ОГПУ? Вон оно что?! Надя убрала ладони от мокрого лица и, все еще подрагивая плечами, гробовым голосом произнесла: Ты пришла по наши души. Что ж, бери то, за чем пришла. Вот они мы!..
В это время дверь как назло скрипнула, и в комнату вошла Маруся:
Тетя Зоя, у меня опять не получается запеленать Мишу, помоги.
Нет! Не подходи к ней, дочь! Надя подлетела, схватила на руки Марусю и с такой силой прижала к своей груди, что девочка от испуга уронила медвежонка и заплакала. Не дам ее! Не да-а-мм! вновь разрыдалась мать.
Зоя почему-то вспомнила о своем Володьке, посмотрела на залившихся слезами мать и дочь, села на стул и сама горько разревелась.
Когда атмосфера в комнате накалилась до критического состояния, первая пришла в себя Маруся.
Мама, мне больно, не прижимай так, сказала она по-детски обиженным голосом.
Не отдам тебя, Маруся, никому не отдам, задыхающейся скороговоркой отозвалась мать и, подняв мокрые глаза на Зою, прошипела: Ты что слезы тут льешь, панихиду еще не заказывали.
Как ты можешь так говорить, Надя? Я ведь правда помочь пришла. Почему ты мне не веришь?..
Я не знаю, кому верить. Мне страшно, усталым, отплакавшимся голосом бросила Надя. Она как стояла спиной к кровати, так и села на нее не глядя. Страшно
Дорога от дома Перовых до конспиративной квартиры еще никогда не казалась Зое такой короткой, как в этот раз. Разговор с Надей, который она прокручивала в голове, ничего хорошего не сулил. Ей предстояло доложить Рощину о результатах двух последних вчерашней и сегодняшней встреч с Надеждой Перовой. Зоя крутила педали велосипеда и думала о произошедшем, не понимая, как будет выходить из сложившейся ситуации, если Рощин откажется понять мотивы ее поступка.