Алина Кононова
Алый, чёрный и белый
Глава 1
Будущее приносит мне тревогу. Всё слишком быстро меняется.
Камера фокусируется на героине. Глаза широко распахнуты, смотрят в пустоту, в то самое, пугающее грядущее. Руки комкают платок, губы слегка дрожат. А потом камера плавно разворачивается, чтобы показать моего агента, Лео.
Для него монолог звучит совсем не так. Он слышит:
Будущее пхиносит мне тхевоху. Все слишком быстхо меняется.
Теперь камера фокусируется на его поникших плечах, опущенных глазах. Крупный план руки, которая выключает микрофон.
Следующая сцена снова в комнате звукозаписи. Лео курит в вентиляцию, прямо у таблички «не курить». Я стою у стены, скрестив руки на груди. Главная деталь микрофон на высокой металлической стойке. Он разрезает сцену пополам, он привлекает всё внимание. Он мой главный враг.
Лео делает затяжку и говорит:
Не стоит расстраиваться. Сейчас всё равно снимают много немых фильмов. Устинов планирует свой новый шедевр, я почти договорился насчёт главной роли для тебя.
Лео стоит показать на экране крупным планом. Его полное имя Леонид Васильев, но мы все знаем его как Лео, лучшего агента для актёров кино. Русые волосы, очки в серебряной оправе, на указательном пальце серебряное кольцо. Костюмеру пришлось постараться, чтобы найти эту шёлковую сорочку королевского фиолетового цвета.
Лео прячет окурок в портсигар, тоже серебряный. Говорит:
Не тоскуй, ты же не виновата. Среди немых актрис тебе равных нет.
Я и без него это знаю.
Я училась в театральной академии и была одной из лучших, пусть и почти не играла на сцене. Но я нашла своё место в кино. Это я появляюсь в главных ролях в «Владычице Ночи» и «Эвридике»; моё лицо сияет на афишах. Меня знают, меня любят, меня ненавидят.
Но я смотрю на микрофон он может лишить меня всего. В кино больше не ценятся твои актёрские навыки, умение показывать эмоции, жить под прицелом камеры. Теперь нужно красиво болтать, и ты звезда!
Камера могла бы записать, как я набрасываюсь на микрофон. Схватившись за железную палку, бью его об стену, пока не останутся бесполезные обломки. Вместо этого Лео помогает мне надеть плащ, и мы уходим.
Дальше натурные съёмки. Камера следует за мной до такси, потом до дома. Устинов однажды сказал, в будущем камера сможет подниматься в небо и снимать с высоты птичьего полёта.
Он вообще любит фантазировать.
Новая сцена я поднимаюсь домой, пятый этаж, последний. Каблуки стучат по ступеням. Если бы камера правда могла летать, она бы показала сверху меня и тёмный колодец парадной. Перила давно сломаны, я даже рву о них правую перчатку.
У соседей немало пересудов вызывает моя уединённая жизнь. А ещё знаки внимания моих поклонников. Сегодня под дверью стоит ярко-розовая коробка, перевязанная лиловым бантом. Это могут быть цветы или конфеты, но, наклонившись, я чувствую вонь.
Кажется, он опять это сделал. Перчатка всё равно порвана, и я тяну за ленту. От запаха глаза слезятся, на миг я зажмуриваю их, но успеваю увидеть, что под крышкой.
Это распотрошённая рыбина. Пустые глаза смотрят прямо на меня. В коробку попала муха, она садится на шляпку, приходится взмахнуть ладонью, отгоняя.
Раньше он присылал мне увядшие розы. Кусочек поминального пирога. Теперь мёртвая рыба. Около хвоста лежит карточка, я цепляю её двумя пальцами, камера даёт близкий план. Печатные буквы, выведенные уверенной рукой:
«Ты не можешь игнорировать меня. Я покажу тебе!»
Ничего нового.
Бросаю карточку обратно в коробку, носком туфли подталкиваю ту к перилам. Звук шлепка говорит, послание достигло цели.
У моих соседей есть множество поводов для сплетен. Я не замужем в двадцать семь лет. Постоянно уезжаю куда-то ранним утром или поздним вечером: с небрежно собранными волосами, без макияжа, в осеннем плаще а на дворе только конец июля. Сажусь в такси и называю адрес частного дома за городом.
Время ночных съёмок.
Это финальная сцена драмы. Моя героиня должна застрелить своего мужа, изменника. Летние ночи бывают очень холодными, поэтому, пока работает гримёрша, я кутаюсь в плащ. Один из знакомых режиссёра уступил нам сад при своём загородном доме, и теперь тот наполнен людьми, техникой и шумом.
В палатку-гримёрную заглядывает мой партнёр по сьёмкам. Для всех поклонниц кино это Антуан, известный актёр, Ахилл, Отелло, герой и красавец. Я знаю его как Антошу из театрального, который с трудом мог запомнить два листа монолога. Но боги, как он хорош
Нас ждут.
На нём брюки и белая рубашка, распахнутая на груди. Все знают, если показать голый торс Антуана, дамы и гомосексуалисты купят билеты дважды. На мне ночная сорочка и лёгкий шёлковый халат. По задумке режиссёра я должна быть босиком, поэтому сбрасываю туфли перед площадкой, поджимая пальцы от холода травы.
Камера сначала фокусируется на мне: с растрёпанными тёмными волосам, в распахнутом халате. Меня обманул человек, которого я любила, которому клялась в верности. Я долго гналась за ним по саду, и теперь грудь тяжело вздымается под сорочкой.
Один из помощников подаёт пистолет с холостыми патронами. Антуан прижимается к живой изгороди, смотрит прямо в камеру с неподдельным страхом в глазах. Больше ему некуда бежать. Смесь злости и обиды на моём лице она такая искренняя. Это будет лучший кадр!
А пистолет точно фальшивый?
Магия исчезает. Я опускаю руку с оружием; камера поворачивается к нарушителю тишины. Тёмный костюм, до блеска начищенные ботинки, шляпа лихо сдвинула набок. В волосах так много бриллиантина, что они могут отражать свет. Он улыбается как мог бы улыбаться Одиссей.
Кто прервал съёмку?! Плёнка тратится!
Помощники режиссёра, операторы, даже гримёрша: все выгоняют Иварса надоедливого, пронырливого журналиста с площадки. Мы начинаем сцену снова, и я отыгрываю великолепно, режиссёр чуть не падает на колени.
Фальшивый пистолет в моей руке такой тяжёлый.
Точно ли он не заряжен настоящими пулями?
Лео сам отвозит меня домой. В его машине пахнет табаком. Кутаясь в плащ, я смотрю на дорогу и камера снимает моё задумчивое лицо.
Я сегодня обедал с Устиновым. Результаты проб на роль Елены в его фильме будут уже завтра.
Бросаю на него взгляд, пытаясь найти на лице хоть намёк на победу.
Как ты думаешь, я прошла?
Я почти уверен, Лео улыбается. А ты сегодня отлично справилась.
Откуда вообще Иварс узнал о съёмках?
У него свои секреты. Надеюсь, он тебя не расстроил. Ты же не виновата.
Лео любит повторять, что я не виновата. В своих дефектах речи. В том случае с Даной. Камера выключается, когда я смотрю в зеркальце над лобовым стеклом и вижу её лицо. Всё как в той сцене. Волосы убраны наверх, открывая тонкую шею, губы и глаза ярко накрашены хотя она прекрасно выглядела и без макияжа.
Она улыбается
Но я знаю, в груди у неё истекает кровью след выстрела.
Утром я одеваюсь перед разбитым зеркалом. Цепь трещин бежит по лицу; камере трудно сфокусироваться, изображение рябит. Расчёсываюсь, нагреваю щипцы, чтобы немного завить волосы. Камера останавливается на лице, показывает его в анфас, в профиль, сверху, снизу Какой ракурс не выбрать, всё превосходно.
Звонят в дверь посыльный принёс два письма. Одно от секретаря режиссёра съёмки сегодня перенесли в павильон из-за дождя. И одно от Устинова.
Верчу в руках аккуратную карточку с приглашением на обед. Каллиграфический почерк, писал явно не сам Устинов, я видела его каракули во время съёмок. Обед для главных актёров его нового фильма, уже сегодня вечером! Камера отъезжает в угол, чтобы снять, как я прижимаю карточку к груди и кружусь, кружусь по комнате. Полы платья развеваются, глаза зажмурены. Новая роль! Новая роль у лучшего режиссёра!
Я бы выпила шампанского и даже на съёмки не поехала, но нельзя подводить группу. Наскоро накрасившись, выбрав шляпку и перчатки, я тороплюсь в павильон.
Камера не может передать этот запах: дешёвый кофе, чужой пот и сотня разных сортов сигарет. Камера не может передать и звук здесь снимают одновременно три фильма. Кто-то кричит, указывает, смеётся, плачет Грузчики проносят мимо меня мотки проводов. Художники расписывают новые декорации. Миновав их, я скрываюсь в коридоре и распахиваю дверь в свою гримёрку.
На столе меня ждёт букет цветов мёртвых.
Этот навязчивый поклонник, он присылал вещи и похуже, взять хотя бы дохлую рыбу. Бросаю букет в мусорку, снимаю шляпку и перчатки, расчёсываю волосы. Скоро придёт гримёрша, потом нужно будет облачиться в костюм и выйти под взор камеры.
Наступает обычный день актрисы: мы снимаем три дубля новой сцены, я иду на обед, встречаю нескольких поклонниц, подписываю свои фотографии в журнале. Обновляю грим, репетирую с Антуаном ещё одну сцену. Когда солнце клонится к закату, переодеваюсь в обычную одежду и в гримёрке появляется Лео.
У него нет офиса, любая комната его офис. Лео достаточно открыть портфель и достать из него бумаги.