У него нет офиса, любая комната его офис. Лео достаточно открыть портфель и достать из него бумаги.
Держи, он протягивает мне листы. Это контракт. Мне удалось выбить вам неплохие гонорары.
Берусь за перо, не вчитываясь в текст. За много лет нашей дружбы, Лео ни разу меня не подвёл.
Кто ещё будет сниматься?
Устинов решил взять Антона. Он идеально смотрится в амплуа соблазнителей. И ему точно понравится оплата. Ещё будет Полина, ты её не знаешь, но она снималась в одном, он делает паузу. Звуковом фильме.
О, боже
Но она очень изящна, будет играть Афродиту. И Лидия.
Я замираю, не закончив подпись.
Она же играет в театре.
Может, ей нужны деньги?
Не говори ерунды! Лидии нужны деньги?!
Лео разводит руками.
Не знаю. Но постараюсь узнать.
Когда все бумаги подписаны и новый контракт отмечен парой глотков из фляжки Лео, мы расходимся. Камера движется за мной, спешащей к выходу, когда из тёмного коридора появляется тень. Иварс.
Он снова блестит бриллиантином, а голос такой скользкий и вкрадчивый:
Я слышал, Устинов начинает работу над своим новым шедевром. Вас уже пригласили? Кого ещё? Может, хоть один комментарий? увивается ужом.
Что бы я не сказала, в своей статейке он переврёт это. А Иварс не отстаёт:
Странно, что Леонид не женат. Может, вы что-то скажете о его жизни?
Он женат на работе, камера показывает, как я презрительно поджимаю губы.
Никогда не видела Лео в объятьях женщины. Или мужчины. Но со своим чемоданчиком он каждый день успевает на десятки встреч.
Может, поужинаем вместе?
Камере приходится остановиться потому что я резко замираю. Это не игра. Сияя бриллиантином, Иварс не сводит с меня взгляда.
Один ужин. В «Еловой Тайге»? Там очень хорошо готовят. Я слышал, ваша семья из Сибири.
Я уже приглашена сегодня.
Какая жалость!
Наверное, он хотел выведать какие-то секреты. Или рассчитывает, раз я актриса, расположения можно добиться одним единственным ужином. Но исход один. Когда дверь такси захлопывается, я откидываюсь на спинку сиденья и долго, беззвучно смеюсь.
Это стоит снять крупным планом.
Собираясь на ужин, я не стараюсь слишком сильно. Принимаю ванную с прохладной водой чтобы кожа выглядела свежей. Едва касаюсь скул пуховкой с румянами, а губ помадой; собираю волосы в пучок. Никаких украшений, кроме тонкого золотого браслета, простое платье цвета бордо.
Я могла бы обрядиться в шёлк и меха и надеть ожерелье с бриллиантовой россыпью досталось в наследство от бабушки. Но хочу выглядеть выгодно на фоне Лидии.
Когда метрдотель проводит меня в отдельный кабинет ресторана, она уже там. Камера скользит по ней с головы до ног. От светлых волос, уложенных в высокую причёску, по яркому макияжу, кулону с голубым топазом в декольте, шёлковому синему платью. Все знают, для кого Лидия так наряжается.
Я так увлекаюсь её рассматриванием, не сразу замечаю ещё одну гостью в углу. Но она сама встаёт, протягивает ладонь для рукопожатия так современно. Камера фокусируется на ней, и тут есть, что показать. Тёмные кудри, большие, выразительные глаза, но серое платье и скромный жакет. Неудивительно, что я не заметила её в смутном свете свечей.
Я Полина, говорит она.
И я понимаю, почему она снималась в фильмах со звуком. Этот голос такой нежный, но сильный. Им можно и признаваться в любви, и призывать к революции.
Я так рада с вами познакомиться! Я видела все ваши фильмы.
Лидия фыркает. Не успеваю ответить, взглядом или жестом, когда дверь открывается и заходит Антон, а за ним Устинов. Поцелуи рук, поклоны. Нам приносят вино и закуски. Лидия сжимает нож для рыбы как кинжал, а я смотрю на Устинова. Каждый раз вспоминаю тот фильм, над которым мы работали вместе. Он, Дана и я.
В отражении в серебряной тарелке её лицо.
Когда с закусками покончено, Устинов откашливается и просит внимания. Мы все замолкаем, Полина, кажется, даже не дышит.
Он невысокий, с невыразительным лицом, короткими русыми волосами, в очках с толстыми стёклами. Но я знаю, за линзами прячется внимательный взгляд художника. В этой голове больше таланта, чем во всех нас, вместе взятых. Каждый раз, когда он говорит о кино, в комнате будто загорается невидимый огонь.
Я хочу сказать тост, мы поднимаем бокалы. Для начала, я рад, что вы согласились принять участие. Никто и никогда такого не делал сотни актёров массовки, совмещённые съёмки Это будущее кино! И я хочу сделать ещё один шаг вперёд, поэтому некоторые сцены будут сняты со звуком.
Я хочу сказать тост, мы поднимаем бокалы. Для начала, я рад, что вы согласились принять участие. Никто и никогда такого не делал сотни актёров массовки, совмещённые съёмки Это будущее кино! И я хочу сделать ещё один шаг вперёд, поэтому некоторые сцены будут сняты со звуком.
Глава 2
Лео любезно встречает меня после ужина. Камера снимает, как он распахивает передо мной дверцу, подаёт руку. Но как только автомобиль двигается с места, атмосфера моментально меняется.
Какого чёрта?! С чего вдруг со звуком?!
«Какохо чёхта? С чехо вдхух со звуком?!» слышит он.
Я пытался его переубедить. Ты же знаешь Устинова, Лео делает вид, что следит за дорогой, лишь бы не смотреть на меня. Все эти мечты о будущем кинематографа, новаторство, он это любит.
Это всё из-за той девочки, Полины! У неё такой голос, она точно его околдовала!
О этот голос Почему нельзя украсть его, как в страшной сказке? Представляя, как я вырываю голос прямо у неё из груди, продолжаю:
Интересно, кто её агент? Кто подсунул её Устинову?!
Лео всё ещё отводит глаза от дороги. Не закуривает, не предлагает слова утешения или свою фляжку с коньяком. Будто скрывает что
Это ты, на моём лице ярость, достойная самого большого экрана. Ты с ней работаешь!
Он косится на меня и вздыхает:
Только не злись.
Как ты мог? Ты же знаешь, что я думаю о звуковом кино!
Но ты в мире не одна, он вдавливает педаль газа. В Америке каждый второй фильм снимают со звуком. Уже строят отдельные театры только для них.
Но ты представляешь меня!
Я агент. Я представляю разных артистов, это моя работа, он всё же достаёт сигарету, открывает окно, холодный воздух врывается в машину. И, если кино теперь нужны актёры с божественным голосом, я их найду.
Машина останавливается, но Лео не торопится выйти и открыть мне дверь. Камера снимает, как мы смотрим друг на друга. Это была бы такая пронизывающая сцена мои плотно сжатые губы, но широко распахнутые глаза, будто я пытаюсь заглянуть в его душу и найти там совесть.
Будущее, оно такое пугающее.
Прости, что не предупредил тебя, наконец говорит он. Я подумал, пусть лучше Устинов сам скажет
Тот ещё сюрприз, размыкаю губы я.
Да он снова вытаскивает из кармана серебряный портсигар. Это будет всего пара сцен. Устинову хочется попробовать что-то новое. Зато представь, какой будет успех.
Хорошо вышло бы и без звука.
А со звуком ещё лучше.
Зажав в зубах сигарету, он открывает портфель и достаёт стеклянный пузырёк. Внутри множество маленьких белых таблеток.
Вот, это мне доктор выдал пару месяцев назад, когда бессонница началась. Я уже в порядке, возьми себе, выспись как следует сегодня, и утром ты поймёшь, что всё хорошо, Лео протягивает таблетки. Больше одной не принимай, они очень сильные!
Фыркнув, прячу снотворное в карман плаща. А потом, не дожидаясь, пока Лео меня выпустит, ухожу сама, хлопнув дверью авто.
Дома я смываю макияж, расчёсываю волосы. В разбитом зеркале снова видится Дана. Она никогда ничего не говорит, только смотрит со своей мягкой, очаровательной улыбкой Такая могла бы свести с ума многих режиссёров и зрителей, но я не позволила.
Моя рука с пистолетом, она даже не дрогнула.
Первый день съёмок на следующей неделе. Мы заканчиваем работу над историей с убийством мужа, снимаем последние сцены в павильоне. Я получаю остаток гонорара; картину отдают на монтаж, и мы с Антоном бросаемся в новую.
Устинов арендует целый павильон для своего фильма, и никто нам не мешает. В первый день он лично приветствует всю съёмочную группу. Пусть сам Устинов не вышел ростом, голос, полный уверенности, разносится по площадке:
Начнём со сцены, где Парис отдаёт яблоко Афродите, а она обещает, что Елена станет его женой. Антон, Полина, гримёры ждут.
Полине отдали роль богини любви и красоты, и я уверена она будет прекрасно смотреться в тунике, с фальшивыми золотыми украшениями. Я играю Елену. Это не роль богини, зато почти всё экранное время достанется мне.
Полина, встав на цыпочки, шепчет прямо на ухо:
Я так волнуюсь!
О этот голос! Камера могла бы снять, как я хватаю её за волосы и вырываю волшебный голос прямо из горла. Нет, я пообещала себе, что никогда больше так не поступлю. Тот раз с Даной был единственным и последним. Устраиваюсь на стуле в тихом углу, перечитываю сценарий, когда на площадке появляется Лидия. На ней множество украшений, пальто небрежно наброшено на плечи. Она проходит по площадке, наступая на провода, а когда кто-то недовольно вскрикивает закатывает глаза.