Валерий Пикулев
Клад Наполеона (1812: неизвестные страницы)
От автора
Дорогой читатель. Твоему вниманию предлагается документально-художественный исторический детектив, который по-новому освещает и события прошлого (Отечественная война 1812 года; история и таинственное исчезновение золота Наполеона), и роль России в современной Европе. Основное место в нём уделено Русскому походу Бонапарта, документально подтверждённое освещение которого входит в противоречие с традиционной историографией.
Раскрыть сущность реальных событий средствами художественной литературы, отобразив хотя бы главные черты, основные моменты и приметы ушедшей эпохи на примере захватывающей детективной истории поиска золота Наполеона, соединившей в едином сюжете прошлое и настоящее довольно серьёзная задача. Решить её оказалось возможным лишь, удерживая на коротком поводу творческое воображение и контролируя его время от времени с помощью документальных вставок и замечаний.
В книге использован материал мемуаров и воспоминаний:
1. Филипп-Поль де Сегюр. Пожар Москвы. 1812 г. «Мемуары графа де-Сегюра (1912)»;
2. Алексей Петрович Ермолов. Записки. «Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года». (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru);
3. Денис Васильевич Давыдов. Военные записки. (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru).
4. Александр Сергеевич Пушкин. «Полководец», 1835 год.
Часть 1. Франция в поисках удачи
Со стороны Монпелье ползли низкие тучи. Сквозь их драные лохмотья временами тускло мерцали звёзды, и верная спутница ночных бродяг нет-нет да и выставляла свой ущербленный фонарь. Верхушки деревьев под порывами ветра, шум листвы ну, разве ж это могло создать ощущение уюта?! Мысли путались, настроение да что там!
«Итак, завтра всё и решится здесь! Благо, не в полнолуние, а то совсем тоска, тогда уж точно, от нечисти не отмазаться! Ну, доплёлся, похоже, вот и калитка в стене» молодой человек, лет этак тридцати, в тёмном широком плаще, в широкополой шляпе с павлиньим пером, в ботфортах со шпорами и, конечно же, при шпаге, крался вдоль задней стены аббатства Люнье, огибая мощные контрфорсы, и почти уже добрался до цели чугунной калитки в высокой каменной ограде. Осторожно дёрнул. Калитка не поддалась, закрытая, видимо, с внутренней стороны. «Странно! Вчера же была открыта»
В лицо ударил горячий прилив! «Выходит, напрасно пёрся в такую-то ночь!» Огляделся ни железного прута, ни камня! Да что он смог бы сделать камнем?! Сторожей разбудить! Пришелец опять подошёл к калитке и теперь внимательно стал её изучать. «А что если просунуть руку меж прутьев, у самой ручки» Изогнувшись, он выполнил своё намерение и нажал на фигурную ручку с внутренней стороны, бесполезно! Калитка и в самом деле закрыта на замок. «Эх, теперь всё пропало!»
Бедняга тяжело опустился на землю. «Кто-то запер калитку он осмотрел внешнюю замочную скважину, вот только снаружи или с внутренней стороны?» Некое подобие догадки заставило его снова просунуть руку Он вновь подёргал неподдающуюся ручку. Пальцы бессильно соскользнули с неё и
«Ключ! сердце учащённо забилось! Теперь бы только осторожно его повернуть, не выронив из замочной скважины!»
Это удалось. Тяжёлая калитка, скрипнув ржавыми петлями, поддалась, открывая проход в небольшой сад, за которым виднелось пространство двора. «Уф-ф!» И вдруг, в эту самую минуту
Помогите! резкий негромкий крик раздался откуда-то, справа.
Ночной визитёр мигом отскочил от калитки, оставив её распахнутой, и скрылся в густом кустарнике лесочка, подступившего к стенам аббатства. Отдышавшись, он оглянулся, никого! Лишь неверный свет луны освещал отпертый проход в сад.
«Кто же это мог быть? Сторожа так не кричат. А может, показалось?» Обстановка и в самом деле располагала к подобным вывертам возбуждённого сознания. Подождав ещё несколько минут, чтобы унять сердцебиение, он снова, крадучись, приблизился к калитке
Но пришелец не торопился войти в сад, он немного постоял у отпертого входа, позволив себе прийти в себя, «интересно, кто же её закрыл, оставив ключ в замке? А вчера, ведь, она была открыта! Сторожа так не поступают А орал кто?».
Он оглядел монастырский сад и открытый двор. «Теперь бы незаметно прошмыгнуть через дворик! А хотя, кто в такую ночь будет следить?! Разве что собственная тень на древних камнях или этот. Нет, лучше, всё же, побыстрее преодолеть двор вдоль стены, а там»
Увы! голос рассудка, так отчётливо слышимый в бытовых мелочах, остаётся «гласом вопиющего» в серьёзных жизненных ситуациях. Кабы услыхать его ещё вчера и остаться дома!
Сердце вновь учащённо забилось в предвкушении решающего момента. «А может, вернуться?» но этот, уже последний, шепоток разума тоже остался без должного внимания. «Нет, надо идти до конца, уж коли пошёл.» Согнувшись, искатель приключений пересёк сад, пробрался вдоль стены через двор и втиснулся в мрачный проём здания под окнами высокого бельэтажа. Затем он осторожно спустился по склизким, замшелым ступеням в подземелье, ну как же предательски звякают эти шпоры, выдавая каждый шаг! и очутился в кромешной темноте.
Неприятный холодок пробежал вдоль спины: предстоящая ночь в таком месте мерзкий сквознячок, отдающий плесенью сырые камни стен, покрытые лишайником бр-р! Попытался, было, получше запахнуться плащом, так он зацепился за ножны этой дурацкой шпаги и чуть совсем не сорвался! А тут ещё мерный, настораживающий звук падающих где-то капель! «Да, обстановочка! Лежал бы себе в тёплой уютной постели под пуховым одеялом, если б если бы не завтрашняя дуэль!»
Любитель ночных прогулок в подземельях, достав из сумки трут, кресало и заранее приготовленный факел из просмолённой пеньки, ловко высек огонь. И в тот же миг обрисовался низкий сводчатый потолок, стены с нишами, узкий переполненный водосток слева и боковой проход впереди, оживлённые игрой теней от неровно горящего пламени.
«Дуэль Вот завтра всё и решится! Может, лучше было выспаться перед нею, а не шастать по этим мрачным подвалам?» Однако, он не из тех, кого посещает сон в подобные моменты жизни! Ночной визитёр вдруг поймал себя на мысли о множественном числе «жизненных моментов», когда, быть может, и остался-то всего лишь один, последний в жизни! и криво усмехнулся. «Вот уже и начал входить в образ, вдыхая плесень этих стен; значит, не зря, всё же, сюда припёрся!» А если судьба и на этот раз улыбнётся ему, о, какой пир закатит он для своих друзей в Монпелье, в харчевне мадам Фойе! «Вот только этот дуралей решил, что непременно на шпагах Ну да ладно, экая премудрость, на шпагах, так на шпагах! не привыкать!»
Ночной бродяга двинулся по направлению к проходу, намереваясь, оставив его справа, идти дальше по основному коридору, вдоль водостока. Он знал: этот путь выведет на открытую террасу, что у главных ворот аббатства, близ сада святого Франциска. Вот на ней-то, на террасе холма, южный склон которого сплошь покрыт виноградниками, она завтра и решится, его судьба! Надо бы хорошенько осмотреться на месте, выбрать узловые точки поединка и постараться их использовать.
Он сделал ещё несколько шагов и вдруг! Нет, ни единого шороха не донеслось до его слуха! Но в ещё не освещённом факелом проходе бедолага заметил неровный слабый отблеск! Некто приближался к проходу с другой стороны, вероятно, по такому же коридору. Холодок пробежал вдоль спины, рука судорожно сжала факел. Первая возникшая мысль «затушить!» тут же сменилась другой, уже более разумной: «сперва найти укрытие, а потом уже» и, осветив ближайшую нишу, бедняга втиснулся в неё, закрывшись до глаз плащом и спущенной на нос шляпой, затушил факел в водостоке и слился со стеной!
Вскоре послышались и глухие шаги, кто-то, крадучись, шёл по проходу, освещая путь неярким дрожащим светом. Пройдя утаившегося в нише, тот, едва не вскрикнув от удивления, остался, похоже, незамеченным, он остановился и шумно втянул воздух. Вероятно, его смутил запах недавно горевшего факела. Затем он двинулся дальше. По всей видимости, незнакомец хорошо знал маршрут и шёл в обратном направлении, к потайному выходу из аббатства, к той калитке. «Ах, вот зачем ключ торчал в замке! Чтобы закрыть её с внешней стороны и задержать возможную погоню!». Этих мгновений зоркому глазу, привыкшему следить за противником в ходе многочисленных поединков, оказалось достаточно: лицо незнакомца, такое знакомое! запечатлелось в памяти, как на фотографии которая, к сожалению, будет изобретена лишь столетием позже.
«Идти за ним и остановить? Но тогда на каком же основании он сам оказался здесь? Сообщник?» и тут другая, ещё более шкурная мысль пронзила сознание: «он же закроет за собой калитку на ключ, и вот тогда эх, зачем оставил его в замкé!» и цель путешествия была мигом забыта!