Прокопий:
Да разве..
Андрей:
Гнать от крыльца жидовина!
А впрочем,
Пускай войдет,
мне преданные слуги
Нужны всечасно.
Кличь его Козьма!
Пусть слышит он и пусть запоминает,
Что мы закон блюдем по-христиански,
Что нету места блудням вавилонским
В моем дворце,
не жалуем и пьянства,
От коего все зло в миру творится!
(Кузьма выходит и через минуту возвращается с гостем. Тот падает в ноги собравшимся. Анбал в это время прячется за спину Прокопия, поближе к Улите)
Встань, странник, слышишь?
Занят я покуда,
С тобой ужо потом мы перемолвим.
Как величать?
Ефрем:
Ефрем, сын Моисеев,
А в Киеве отец зовется Мойзой
Известный там в округе человек.
Андрей:
Вот и земляк,
Козьма, тебе в подмогу.
Знавал его?
Кузьма:
Да что-то не упомню.
Андрей:
На этот раз грехи твои прощаю,
А то ведь скажут будто лют с рабами
Великий князь.
Кузьма:
Сослать вели, кормилец!
Мой грех!
Андрей (не обращая, внимания указывает на Ефрема):
Да поднимите же его!
(Кузьма и Прокопий поднимают Ефрема и отводят в сторону)
А ясин где?
(Медленно поворачивает голову и замечает Анбала)
Чего там схоронился?
Умей ответ держать,
как подобает.
И впредь передо мною не юли.
Анбал:
Прости, раба!
Андрей:
Ответь сперва, не ты ли
Выводишь баб на игрища ночные
И погреба хмельные отпираешь
В любое время, в вечеру и в утро,
По первому желанию и знаку
Мои, холоп лукавый, погреба?!
И не с твоей руки ли, перепившись,
Они снопами валятся под лавки?
Я знаю все! И с рожами хмельными
Утрами хмуро бродят по двору,
Когда их князь случается в отъезде?
Анбал:
Вели казнить!
Андрей:
Казнить тебя не буду
На этот раз. Но как же ты решился
Скрывать содом от князя своего?
Анбал:
Я не посмел бы скрыть
Андрей:
А это верно!
Ты сам зачинщик первый среди них!
И посему мое такое слово:
Дружину всю отправить к воеводе,
К Борису Жираславичу немедля,
Пусть их гоняет до седьмого пота.
А девок и бабенок непотребных
Велю я разогнать по деревням
На самую тяжелую работу,
А то продать,
хотя бы вот клобукам.
Набрать хороших,
к блуду неповадных.
А с ключником особо мы поступим
Анбал (валится в ноги):
Помилуй, княже,
больше никогда
Не повторится этакое дело,
Ведь я, убогий,
преданней собаки
Служу тебе,
готов в огонь и в воду,
На смерть идти, на дыбу,
ты же знаешь,
Что не предам вовек я господина!
(Улита берет руку Андрея и смотрит на него)
Андрей:
Вот именно.
Тем видеть тяжелее
Тебя сейчас!
Когда ко мне притек ты,
Не обласкал ли я тебя,
возвысив
Над слугами своими, и тогда же
С ключами вверил я тебе казну?!
Прочь с глаз моих!
Юрий:
Отец!
Андрей:
Идите вместе.
До Покрова Анбала на конюшню
Пусть стойла чистит!
Может быть оценит
Тогда расположение мое,
(обращаясь к Юрию)
Ну и с тобой намедни разберусь я!
(Оба выходят, склонив головы)
Андрей (вдогонку) :
Ключи оставь!
Анбал:
Кому?
Андрей (оглядываясь):
Да вон, Ефрему,
Уж лучше жид, чем пьяница и бабник!
Прокопий (подходит к Андрею) :
Как можно, князь, чужому иноверцу
Довериться от первого знакомства,
Глаголет, что отец его известен,
Кузмище многих в Киеве знавал,
А этого как будто не припомнит,
Смотри
Андрей (вскакивая) :
Сказал, и будет посему!
К тому же иудейские законы
Оставит он, и в том порукой слово,
Я принимаю всякого на службу,
Кто поклянется мне не изменить.
Прокопий:
Да он же наг!
Андрей:
И что с того?
Запомни
Среди людей он может быть последним,
А первый перед Господом предстать!
Мы разве римских кесарей не выше
В своей любви и в вере православной?!
(указывает на Анбала)
Андрей:
И что с того?
Запомни
Среди людей он может быть последним,
А первый перед Господом предстать!
Мы разве римских кесарей не выше
В своей любви и в вере православной?!
(указывает на Анбала)
И этот вон таким же, ты припомни,
Пришел сюда, и мы не знали, кто он
А служит мне исправно, и доселе
Мы темных дел за ним не замечали.
Ефрем:
Воистину, велик ты, государь!
Андрей:
Мы окрестим жидовина по чину,
Дадим приют, и службу, и довольство,
Не занимать и женку подберем,
Коли захочет.
Ефрем (опять падает на колени) :
Равных нет на свете!
Андрей:
Тем паче, узы в недрах иудейских
Семейные надежны и крепки,
Хоть и болтают всякое в народе,
Мужи их аккуратны и прилежны
И к золоту рачительны от века.
Ефрем (принимая на коленях ключи) :
Великий из великих самовластец,
Клянусь тебе сейчас, как перед Богом,
Отцом своим и предками своими
Землей и небом, совестью и честью,
Что верен я останусь до могилы,
С тобой, куда прикажешь мне, владыка,
Пойду хоть в ад, хоть к черту на рога,
И не было еще раба такого,
Кто стал бы в жизни Мойзича надежней!
На смерть пойду, ты только пожелай!
И веру православную принявши,
Готов я в том поклясться на кресте!
Андрей:
Добро, добро!
До ада нам далеко,
И в рай пока земля не отпускает.
Анбал:
Мы все с тобою, князь и господин,
Куда идешь, туда и мы же следом.
Андрей:
Ну, хорошо.
За преданность и веру
Тебе прощаю такожде, но помни
В последний раз, хотя еще и в первый,
Пока поможешь Мойзичу и дело
Обскажешь толком, после поглядим.
Ступайте все, хочу один остаться
(Все выходят, Андрей останавливает Улиту, берет ее за руку.)
Улита:
Мой сокол, ты устал, сосни недолго,
Пошлю к обеду мамку за тобой
Андрей:
Теперь не время, страшно мне, Улита.
Улита:
Но отчего?
Как будто нет причины
Тревожиться.
Андрей:
Да вроде бы и нету,
Крепко мое владенье на Руси,
Казна полна и преданны холопы,
И в воле нашей младшие князья,
А нет покоя!
Словно жду чего-то,
Известия дурного или хуже
Измены, или
Сам не разберу.
Дружина с сыном младшая пирует,
Моя надежда, в будущем опора
Державы нашей, днями донесли,
Что странные говоривают речи
Какие-то за чашами хмельными,
И будто бы Анбала между ними
Все чаще видят
Сон мне был тревожный,
Что твой отец поднялся из могилы,
И до поры скрывается меж нами
В обличье чуждом бродит по земле
И подбивает верных на измену
И этот сон как будто отразился
Сегодня явью
Улита:
Нет, не может быть.
Андрей:
Я врать не стану,
знаю и Кучкович,
Свояк мой с ними любит повидаться,
Неладно что-то,
там же и Якимка,
Хотя седьмой воды на киселе
Родней он вам приходится.
Улита:
Не верю.
Тебе во всем Кучковичи опорой,
А речи эти мало ли болтают,
К тому же неизвестно и о чем.
Поди, в угаре девок не поделят.
Андрей:
Нет, нет, Улита,
чувствую иное.
Опасность чую с этой стороны,
И от того сегодня строг я с ними.
Скорей бы Жирославича услышать.
Улита:
Так все же едешь?
Андрей:
Еду,
дорогая.
Не часто пусть,
но все же видеть князя
Должна столица.
Улита:
Только ли?
Андрей:
Улита,
Тебя люблю,
тебя одну навеки
Одну тебя в душе боготворю.
Улита (насмешливо) :
Боготворишь,
а спать бежишь с другою?
Как будто я церковная икона,
Или сестра тебе я во Христе!
Останься!
Андрей:
Позже, Уля.
Улита:
Нет,
Сегодня.
Я так хочу.
Сегодня и сейчас.
(Входит Михн)
Михн:
Под седлами уж кони застоялись,
Дружина ждет.
Загружены подводы
(взглянув на Улиту):
Отдумал, князь?
Андрей:
Ступай, я скоро выйду.
Улита: