Улита:
Останься!
Андрей:
Нет, не думай ничего.
Я во Владимир езжу не за этим,
Не задержусь
(входят Борис Жирославич и Всеволод. Андрей в недоумении оглядывается)
Андрей:
А вы почто сюда?!
Всеволод:
Мужайся, брат
Андрей:
Да что там?
Киев снова?
Опять Мстислав?
Всеволод:
Гонец заутра прибыл
С известьем верным
брат наш Глеб, однако
Не сам почил назад тому два года,
А только нынче вызнали отравлен
Врагами был
(Андрей обводит всех глазами. Воцаряется тишина)
Андрей:
Известно, кто?
Борис Жирославич:
Известно.
Андрей:
Я чувствовал
так вот оно, свершилось!
Мне в руку сон, Улита
Улита:
Что же будет?..
Андрей (грозно) :
Рассказывай.
Всеволод :
Да я скажу немного
Подручный Глеба, Гришка, сын боярский,
Совместно со товарищи своими
Подбили Ростиславичей на это
И согласились подлого изгоя
Владимира Мстиславича принять.
Андрей:
Да, слава Богу, царствовал недолго,
Не допустил Всевышний.
Всеволод:
Но, однако,
Владимиру ведь Киев полагался
В то время по закону старшинства.
Андрей:
Оставь дележ.
Коль мы начнем тягаться
Со всею Русью правом родовым,
А не своим величием державным,.
Начнется бунт, и брат пойдет на брата,
Как это было принято доселе,
Как и сегодня в западных пределах
Ни правды нет, ни совести в князьях.
Борис Жирославич:
То верно, погубили братолюбца.
А ты же, князь, не ведая об этом,
Великий стол пожаловал Роману
Смоленскому, хоть вовсе не по чину
Сидеть ему на Киевском столе.
Андрей:
Я верю Ростиславичам
Они же
Мне целовали крест и называли
Отцом меня.
Старейшим нарекли,
И не в пример племянникам и братьям
Со мной досель держались заедино.
Борис Жирославич:
Но, князь, твои все сродники в изгнанье,
А Луцк мутят волынские князья,
И Киев Ростиславич не уступит
Да рядом и племянники его!
Андрей:
Ты что речешь?
Забыл, кто я?
Борис Жирославич:
Помилуй!
Великий царь и князь всея Руси.
Андрей:
Ну то-то же.
Борис Жирославич:
Да слишком далеко ты
Сидишь от Луцка.
Ляхи будут ближе,
А и король угорский недалеко.
Андрей:
Ну, ты заладил будто панихиду.
Пойдет ко мне волынская земля
Не я ли Луцк разменивал на Киев,
Не ты ль со мною Киев брал на щит!
Пускай они грызутся меж собою,
Коль у Андрея руки не доходят.
Ужо, вот разберемся на востоке,
Я драчунов к порядку приведу.
К тому же брат мой Всеволод за нами,
И Михаил моей послушен воле
Борис Жирославич:
Приказывай.
Поступим мы по чести.
Андрей:
Злодеев подлых, брата погубивших,
Мне выдать головою и в железах
В мою и в их законную столицу,
На княжий суд как ворогов и татей,
Роману разобраться в этом деле
Кто киевлян на Юрьевичей травит,
Кто к бунту подстрекает и на смуту.
И всех виновных ставить на правеж.
А если в том и княжеские козни,
То выдать братьев также головою,
И их бояр, замешанных в злодействе.
Борис Жирославич:
А как не испугаются они?
Андрей:
А ежели ослушаются воли
Моей, то пусть столы свои оставят,
И вместе убираются в Смоленск.
Роману вон из Киева,
Мстиславу
Из Белгорода выехать велю,
От Вышеграда пусть Давыд уходит
И делятся в Смоленске как хотят!
Ты, Всеволод, отправишься с дружиной
И сядешь сам на Киевском престоле.
Да прихвати и брата Михаила,
Поддержкой верной будет он тебе.
(Жирославичу)
Немедля, как объявимся в столице,
Ты грамоту с печатью изготовишь,
И не теряя времени напрасно,
Гонца назад к Роману отошлешь.
Я все сказал.
Всеволод :
Так едем?
Андрей:
С Богом, едем!
С тобою скоро свидимся,
Улита.
Старшим Кузьма с Якимом остаются.
Улита (подходя к нему) :
Улита (подходя к нему) :
Останься, сокол, чует мое сердце,
Не в добрую собрался ты дорогу.
Что делать там, ведь тут дела уладил
Андрей (отстраняя ее от себя) :
Ох, кабы так, да дел моих до смерти
И пятерым вовек не переделать.
Теперь не знаю, сколько задержусь
(Все выходят. Улита падает)
Улита:
Ну и езжай, проклятый.
Все напрасно
Она ему дороже и желанней.
Зачем тогда не слушала я братьев?
Сгубил он жизнь и молодость мою
(Входят Петр Кучков и Яким, не видят Улиту)
Яким:
Уехали!
Петр:
И скатертью дорога.
Яким:
Коль скоро во дворе не отсидеться,
Пока собой устроятся дела Слыхал, Петро?
Петр:
Все знаю достоверно,
Вчера с Москвы мне весточку прислали,
Что, мол, гонец проехал во Владимир,
Остановился мало поразмяться,
Да выболтал немало в кабаке.
Теперь навряд ли с Киева оброку
Возьмет Андрей
Яким:
А что народ?
Петр:
С Романом. А только слаб в усобицах Роман.
Яким:
Довольно Ростиславичи окрепли,
И без Романа сладят.
Петр:
Это верно. Давно уж помышляет отделиться
От супостата Киевская Русь.
Яким:
И думно мне, что скоро самовластцу
Конец придет,
Ольговичи поднимут
Его врагов на юге,
а за ними
Тогда восстанет Новгород и Псков.
Петр:
Друг друга Мономаховичи губят.
Яким:
Горды не в меру,
вот и не урядят.
Петр:
Волыни бы с Литвой объединиться,
Да Киеву с клобуками,
как прежде,
Да вместе всем с венгерским королем
Не устоять тогда уже Андрею,
Хоть и силен.
Яким:
Да в половцах вся сила
Его,
а этих можно подкупить,
Они на брань не слишком-то охочи,
Лицом к лицу рубиться
Петр:
Знаешь что,
Сметлив ты и проворен,
с полуслова
Меня поймешь.
На юге нам невместно
Служить,
своих хватает родовитых
Бояр и слуг у тамошних князей.
И здесь в холопах томно
Яким:
Правду молвишь.
Петр:
Так вот, теперь представился нам случай
Свести с Руси жестокого тирана,
И уложить закон по старине.
И если вдруг нечаянно не стало б
Его совсем,
то взяли бы обратно
Свою Москву мы с прежнею землею
И правили бы сами Божьей волей,
Как некогда и главенствовал Стефан,
Отцом его погубленный безбожно.
Яким:
А Михаил со Всеволодом как же,
Да с Юрием,
ведь он уж входит в возраст
Единственным наследником Андрея
Остался ныне.
Петр:
Эти не помеха.
Мы без подмоги скрутим их
Яким:
А если
Петр:
Они без Боголюбского ничто,
А надо
Ростиславичи помогут.
Я с ключником давно договорился,
Чтоб княжича поил и всю дружину,
И девок непотребных подсылал бы.
Яким:
Я вижу,
в этом Ясин преуспел.
Не кмети,
а разбойная ватага,
Такую раскидать и нам не диво,
Коли с Москвы Кучковичи наедут.
Петр:
Погодь,
не рви галопом,
Боголюбский
Еще пока не выпустил поводья.
Он что-то заподозрил,
вишь, сегодня
В немилость впал наш ключник отчего-то,
Не оступиться б
Или всем конец.
Да пришлого жидовина проверь-ка,
Откуда он и что себе за птица
Как снег на нашу голову свалился.
Да не замай пока,
остерегись,
Нам выждать надо,
времени довольно,
А как оно заварится на юге,
Должны мы быть готовыми и тихо
(Оглядывается назад, и видит Улиту)
Ты здесь, княгиня?
В этот час?
К обедне
Ты не пошла
(Улита, не отрываясь, смотрит ему с лицо)
Ты слышала?!
(Она кивает головой)
Тем лучше!
Яким:
Пожди, Петро!
Чего уж здесь такого
Сказали мы крамольного особо?
Что Киев вновь противиться удумал,
Так ведь о том уж знает вся столица,
И ко всему должны мы быть готовы,
Ведь так,
Петро, тебя я верно понял?
Да о себе подумать должен каждый,
И о семье своей,
и об именье,
А как иначе,
держится на этом
Любое государство,
и о смердах
Печемся,
кто же их оборонит!
А то, что крут бывает,
и недаром
Великий князь дак это и не тайна
На то и князь он призванный от Бога,
Чего скрывать, сама прекрасно знаешь,
И на себе довольно испытала
И гнев его, и скорую расправу.
Феодул: