Получив разрешение от Фарида, я обратился к Инночке:
Давай зайдём и купим бутылочку какого-нибудь винца, чтобы отметить твой приезд.
Вина в дьюти-фри были в огромном ассортименте, но её взгляд почему-то сразу упал на очки.
На витрине было несколько десятков солнцезащитных очков различных фирм.
Какое тут вино? Когда она увидела очки, то попросила продавца показать ей очки, непроизвольно сказав всё это по-русски.
Продавец не понял её, поэтому в этот спектакль включился и я. Я переводил продавцу всё, чтобы она поняла желание мой жены. Продавец оказалась понятливой. Она и так понимала Инночку, потому что её палец, указывающий на определённый предмет, выявлял все желания покупателя.
Девушка-продавщица, скорее всего филиппинка, показывала Инне то одни очки, то другие. Инночка их начала примерять, глядя на себя в зеркало, периодически спрашивая меня:
Ну, а эти как тебе?
Но когда она в очередной раз взглянула в зеркало, то тут же решительно сказала:
Я бы хотела вот эти.
Я как раз и рассчитывал на магазин дьюти-фри, поэтому мой друг кошелёк был у меня в кармане. Очки, выбранные Инночкой, мы сразу же купили. Как отказать своей любимой женщине в её небольшом желании быть ещё красивее?
С сегодняшнего порядка цен это было недорого. Всего-то семьдесят долларов. Хотя в то время это было приличной суммой. Но это же был первый день и первые минуты, проведённые с женой! Я даже не стал обращать на это внимания. Мы купили очки, которые продавец упаковала в изящный футлярчик, затем набрали ещё каких-то пакетиков с печеньем, чипсами и орешками. Ну и, конечно, взяли хорошего вина. На сей раз выбирал я сам, и это было трёхлетнее красное итальянское вино.
Выйдя из магазина, я сразу увидел машущего нам руками Фарида:
Давай, давай, чиф, быстрей, нас капитан уже ждёт. Он ждёт от меня плана погрузки.
Сев в машину и устроившись на заднем сиденье, мы обнялись и уже ни на кого не обращали внимания.
Фарид подъехал к трапу судна, выскочил из машины и, открыв багажник, помог вытащить Инночкин чемодан. Какому-то особому пакету Инночка всё время оказывала особое внимание. Мне стало интересно, чему это моя жена оказывает такое пристальное внимание.
Что это у тебя там? поинтересовался я.
Да шуба это, отмахнулась она от моего вопроса. Во Владивостоке было минус пятнадцать, глянула она на меня, декабрь месяц на дворе, наверное, добавила она шутливо. Это сейчас я тут раздетая. А вчера мне в ней было даже очень комфортно.
Да протянул я, здесь с утра было плюс двадцать пять градусов.
А в аэропорту Артёма тоже было двадцать пять, но уже с минусом, задорно рассмеялась она.
А пакет-то зачем? всё не понимал я.
Да чтобы она не помялась и не видно было, что там внутри, а то ещё подумают, что я по пляжу решила прогуляться, шутила она.
Ну, теперь всё стало понятно. Я подхватил пакет, поглядел наверх и свистнул матросу. Тот уже был наготове, чтобы помогать. Он быстро спустился по трапу на причал.
Бери чемодан и неси его наверх, в каюту, скомандовал я ему. Помоги женщине, это я уже добавил в шутку.
Филиппинец быстренько подхватил чемодан, взвалил его на плечо и быстро стал подниматься вверх по трапу. А мы уже налегке последовали за ним. Инночка с сумочкой, а я с ценным пакетом через плечо.
Надстройка на нашем контейнеровозе была ну уж очень высокая и узкая. Трапы между палубами были непомерно крутыми. На каждой палубе влево и вправо отходили коридорчики, в которых находилось по две-три каюты. На главной палубе были кают-компания, столовая, музыкальный салон и различные офисы. На второй палубе находились каюты для матросов-филиппинцев. Третья палуба была как гостевая, на четвертой палубе жили помощники и механики. На пятой я и старпом. Шестая палуба была для капитана, с его офисами и библиотекой. Ну, а на седьмой уже располагался мостик.
Добравшись до каюты, Инночка, переведя дыхание, еле произнесла:
Ну тебе и бегать приходится.
Я поглубже вздохнул, чтобы сбить одышку, и подтвердил её догадку:
Конечно, если что-нибудь забудешь в каюте, то тут приходится побегать. Так что к концу дня язык уже лежит на плече.
А если что в машине случается? допытывала она меня.
Ну вот так и бегу туда вниз, насколько сил хватает.
Она покачала головой, и посмотрела на меня.
Ну вот так и бегу туда вниз, насколько сил хватает.
Она покачала головой, и посмотрела на меня.
Да-а протянула она многозначительно.
Матрос уже поставил чемодан в каюте и ждал дальнейших распоряжений у открытой двери. Он посторонился, пропуская нас, чтобы мы вошли в каюту, и я отпустил его жестом руки. Когда матрос вышел, то я тут же закрыл дверь и повернул ключ в замке двери Но не тут-то было.
Зачем я его поворачивал, сам не знаю. Скорее всего, интуитивно, потому что хотелось побыть наедине со своей женой. Но тут раздался стук в дверь. Дверь пришлось открыть. Это был капитан.
Андрей Сергеевич сразу представился:
Здравствуйте, я капитан этого прекрасного судна, на котором вам предстоит провести некоторое время. Он доброжелательно улыбнулся Инночке. Вы, пожалуйста, дайте мне свой паспорт, потому что Фариду нужно занести вас в судовую роль и оформить у портовых властей. Сегодня в ночь планируется отход, добавил он как бы между прочим.
Как? И мы так и не сходим в город? Инна в недоумении посмотрела на него.
Я, чтобы разрядить обстановку, попытался объяснить ей:
Ну, это же контейнеровоз, Инночка. Сегодня это у нас ещё длинная стоянка. А так стоянки бывают и по десять-двенадцать часов. Закидают ящиками, и всё, Вася, аля-улю, поехали.
Капитан рассмеялся.
Давайте, давайте свой паспорт и оставайтесь. Отдыхайте. Вам необходимо отдохнуть после перелёта и смены часовых поясов. Рад был познакомиться, обратился он ещё раз к Инночке и вышел.
Я вновь закрыл дверь за ним. Мы молча смотрели друг на друга, но, не выдержав столь длинной паузы, прервали её и кинулись друг другу в объятия
Я долго-долго смотрел в мои родные глаза, по которым я очень соскучился, и долго целовал их. Потом, всё-таки оторвавшись от них, немного отстранился и уже с расстояния вытянутой руки принялся рассматривать свою жену. Как же я по ней соскучился! От такого пристального внимания она немного застеснялась и вновь прильнула ко мне.
Надо разобрать чемодан. Вынуть вещи и уложить их где-нибудь. Она обвела взглядом мою небольшую каюту.
Ещё раз поцеловав её, я с готовностью ответил:
Конечно, конечно. Я специально для этого освободил в шкафу пару полок, чтобы ты разложила там свои вещи.
Положив чемодан на письменный стол, я открыл его.
Каюта у меня была маленькая. Сама приёмная, в которой стоял небольшой журнальный столик, диван и письменный стол. Вся мебель была прикреплена к палубе наглухо болтами, так что её невозможно было сдвинуть с места ни руками, ни в даже резкую бортовую качку. Рядом была спальня с огромной кроватью. Кровать была таких размеров, что на ней можно было уместиться и втроём. Во время штормов я на ней спал поперёк. Из спальни напрямую был вход в душевую комнату. Там были расположены душевая кабина, туалет, умывальник и различные полочки со шкафчиками.
Глава третья
Перед приездом Инночки я сам ещё раз помыл и почистил каюту после уборки стюарда. Сейчас в ней была относительная чистота. Стюард у меня убирал каюту раз в три дня. Но вчера я ему сказал, чтобы он особенно тщательно всё протер и вымыл, потому что приедет жена.
Он с удивлением посмотрел на меня:
Как, русская мадам будет здесь жить?
А что тут такого? Она уже не первый раз приезжает ко мне на судно. Ты-то что переживаешь?
Стюард Джоник был небольшого росточка, худенький и юркий вездесущий пацанчик. Он всё протер, пропылесосил, сложил, и каюта была готова к приезду Инночки.
И вот тут началось. Когда я попытался поднять Инночкин чемодан и положить его на стол, то ощутил его неподъёмность.
Там точно было больше двадцати килограмм. Я не знаю, как дотащил его матрос до каюты, но когда я пытался его поднять, пуп точно чуть не развязался. Что там могло быть такого ценного? Я понятия не имел. Но когда Инночка начала его опорожнять, то всё сразу стало понятно женские вещи, летние вещи, зимние вещи и всё-всё-всё, что бы пригодилось на все случаи жизни.
Пока Инночка занималась перекладкой вещей из чемодана в шкаф, я сел на диван и закурил. В каюте курить было можно. Кондиционер работал постоянно, а я ещё включил и озонатор:
Что-то Фарид мне ничего не успел рассказать о твоём прилёте в Дубай. Как прошло твоё путешествие? глядя на суету жены, начал я.
От Москвы до Стамбула было всё хорошо, но в Стамбуле, когда нас уже посадили в самолет, пошёл такой крупный снег, что вылет был запрещён. Этот снег шёл несколько часов, и мы всё это время просидели в самолёте. Нам даже не дали никуда выйти, правда, туалет работал, постоянно разносили попить и кормили. Так и просидели несколько часов. Я не засекала сколько, но очень долго. От Стамбула до Дубая ещё два часа лёта. Вот почти шесть часов пришлось провести в самолёте, рассказывала она, опустошая чемодан. Вышла, ног не чувствуя.