Перед приездом я её инструктировал по телефону:
Выйдешь из самолёта, иди по коридору по стрелкам на выход. Никуда не сворачивай. Я переживал, чтобы она нигде не потерялась. На выходе тебя будут ждать с небольшим баннером Фарид или его помощница.
Потому что я знал, что с английским языком у Инночки всё очень и очень сложно. Ей вообще давались все языки очень трудно. Когда мы были в Японии, слово «сайонара» она выучила только из-за того, что оно у неё ассоциировалось со словами «своя нора». Вот повторяя «своя нора, своя нора», она и выучила, что это будет «до свидания».
Смотря на неспешные движения Инночки, я принялся спрашивать её о перенесённом полёте. Мне было интересно всё.
Как же ты нашла эту женщину с баннером?
Как нашла? Хорошо нашла, быстро нашла. Шла по стрелочкам, никуда не сворачивала. Эскалатор вёз меня к выходу. Он шёл вдоль всего аэропорта во фри-зону. Было всё спокойно, паспорт мне оформили без проблем, потому что у меня с собой было письмо от компании. Они просто посмотрели на меня, что-то спросили, я кивнула головой: «Да-да-да», ну, мне и отдали паспорт. А потом я пошла дальше. Выхожу, смотрю, стоит девочка в жёлтой форме с плакатиком, и на нём написано: «Макарова Инна, Синар Риау». Я сразу обратилась к ней: «Это я».
На каком языке ты спросила её? Мне было всё интересно.
На русском, конечно, не прерывая работы, Инночка недоумённо посмотрела на меня.
А, ну понятно. И она тебя поняла?
Девчонка, когда увидела меня, заулыбалась, взяла меня под руку и предложила пройти вместе с ней на выход, А там меня уже встретил Фарид и отвёз в гостиницу. В гостинице был хороший номер. Там всё было как нужно. Кондиционер работал, и в номере было не жарко. Вечером, когда стало немножко смеркаться, я даже вышла на улицу погулять. Прошлась вдоль улицы, нашла магазин типа гастронома, там купила себе йогуртов. Вот они. Смотри. Кстати, она вытащила баночки из какого-то пакетика, вот это я ещё не доела. Уж очень вкусные йогурты. Я давно такой не ела. Вот эти печенюшки взяла, тоже такие нежные, вкусные, всё это недорого стоит, и всё есть. И никаких тебе очередей.
Я понимающе кивнул головой:
Ну, конечно, у нас же трудности с продуктами и со всем, на что ни упадёт взгляд. А тут-то всё свободно, бери, что надо. Были бы деньги.
Вот и водичка ещё осталась. Инночка достала маленькую бутылочку питьевой воды из чемодана.
Зачем ты её взяла? Вон у меня целый ящик стоит этого пития.
Она посмотрела в угол. Там и правда стоял целый ящик минеральной воды. Пиво я сложил в холодильник. Он хоть и был маленький, но ящик пива туда уместился.
Поднявшись с дивана, я вынул из пакета бутылку вина, которое мы только что купили, и поставил её в холодильник.
Инночка закончила развешивать и укладывать вещи. Особое внимание она уделила норковой шубе. Это мы перед моим уходом в рейс ездили в Китай и там её купили. Чтобы она не помялась, повесили её на переборке в чехле, и шуба висела так всё время, пока Инночка была со мной.
Время приближалось к пяти часам. Это было время ужина. Вдвоём мы вышли из каюты и спустились в кают-компанию.
Там уже все собрались и ждали нас. Конечно не меня, а Инну. Она вызывала всеобщее любопытство. Женщина на судне это вообще редкость, а тем более на нашем судне под иностранным флагом. На таких судах женщин вообще не бывает.
Поэтому сейчас каждый старался оказать ей какую-нибудь любезность.
Кают-компания существовала только для лиц командного состава. В ней было два стола. Один стол был для командиров, а второй для гостей. За ним сейчас сидел фиттер, он же и токарь, он же и сварщик в одном лице. Так как он был европейцем, то его поместили к нам, а не в столовую для филиппинцев, где повар готовил только филиппинскую пищу.
За нашим столом сидели капитан, я, электромеханик, второй механик, третий механик, второй помощник и старпом. Но электромеханик водил большую дружбу с фиттером, поэтому обычно он сидел за вторым столом. Там они подолгу вели свои задушевные беседы. Электромеханик и фиттер как мы их звали, дядя Саша и дядя Витя были давними друзьями, прямо не разлей вода, вдобавок ко всему они оба были из Мариуполя и знали друг друга ещё со времён работы в Азовском пароходстве.
А пока мы сидели и ели, любопытный народ начал интересоваться, как Инна добралась до Дубая, какая погода в Москве, какая погода во Владивостоке, что там было в Стамбуле.
А пока мы сидели и ели, любопытный народ начал интересоваться, как Инна добралась до Дубая, какая погода в Москве, какая погода во Владивостоке, что там было в Стамбуле.
Инна всё рассказывала, как она умеет, ярко и в красках. Все были впечатлены её рассказом и видом, который она продемонстрировала экипажу.
Экипажи под иностранным флагом в основном были мужские. Женщину же в экипаже увидеть было практически невозможно, во избежание, будем так мягко говорить, неприятностей между членами экипажа. Женщин на суда под флагом старались вообще не брать. Поэтому повар и стюард у нас были мужчинами. В русских экипажах поваром обычно была женщина, а вместо стюарда буфетчица.
* * *
Как-то на одном из судов Дальневосточного пароходства, где мне довелось работать, вместо буфетчицы был буфетчик Колька. Ему оторвало ногу во время самовыгрузки в одном из порт-пунктов Чукотки. Ему, в виде исключения, так как он страстно хотел работать на флоте, пошли навстречу и разрешили работать на судах, но только в должности буфетчика. Колька был уникум, про которого можно рассказывать и рассказывать многочисленные истории.
* * *
После ужина мы вышли на палубу. В вечернее время было не так жарко, как днём, поэтому прогулка по палубе доставляла удовольствие.
Мягкий тёплый ветер с моря ласкал лицо и слегка трепал волосы.
По крутым трапам мы поднялись на самый верх надстройки, на пеленгаторную палубу. С неё просматривался весь порт и высотки Дубая, которые светились почти рядом с портом.
Тележки кранов, грузившие контейнеры по трюмам, носились перед глазами. Создавалось впечатление, что контейнер несётся прямо на тебя. Мы стояли у лееров на пеленгаторной палубе, но от летающих перед лицом контейнеров непроизвольно пришлось отойти подальше.
Крановщик, когда увидел, что на палубе стоит женщина, даже приостановил свою тележку, высунулся в окно и помахал рукой. По всей видимости, это был пакистанец. Операторы кранов это высокооплачиваемая работа, на которую берут только толковых мужиков после соответствующего обучения.
А вот грузчики, которые работали в трюмах, те вообще женщин не видят годами, потому что в Дубае они живут в отдельном посёлке и их оттуда привозят на работу в специальных автобусах.
* * *
В Джебель-Али, который находился в двадцати километрах от Дубая, в порту, для портовых рабочих даже была построена своя специальная зона. В этой зоне жили рабочие (в основном пакистанцы). Из этой зоны они вообще никуда не могли выйти. У них только работа и собственный посёлок. Они так живут и работают два-три года. Через три года им разрешается поездка домой на месяц, и после этого они опять возвращаются, если хотят подписать ещё контракт. Этот контракт будет уже на два года, с точно такими же условиями. И если у этого рабочего всё будет хорошо и его работа будет проходить без замечаний, то он будет работать третий контракт, на который сможет привезти семью. Его семье будет выделена в коттеджном посёлке небольшая квартирка. Вот так рабочие порта и жили в этом Джебель-Али.
А в Дубае грузчики, особенно те, которые работали на кранах, это были ребята с образованием, со специальными навыками, это были не только пакистанцы, а иной раз и белые, которые нанимались туда на работу.
Много ребят было с Украины и с территорий бывшего Советского Союза, иной раз даже попадались ребята из Москвы. Все хотят отдать свои силы и навыки за приличные деньги. А тут, в порту, по сравнению с Россией можно было неплохо заработать.
* * *
Мы обошли надстройку, а когда спускались вниз, то оказались у бассейна.
На подходе к порту я специально набрал в него воды. Но так как спускной клапан немного пропускал воду, то она из бассейна постепенно уходила, и сейчас в нём осталось только три четверти от полного объёма. Так что залезать в него не было никакого смысла.
В бассейне было хорошо купаться, когда он был полон до самых краёв, даже чтобы вода немного переливалась через край. Вот тогда в нём можно было плавать как в море и даже наблюдать за горизонтом.
С пеленгаторной палубы я увидел, что к борту судна подъехал магазин дьюти-фри. Это был большой белый грузовик с прицепленным к нему таким же белым контейнером, специально переоборудованным под магазин.