Побаивается? И правильно делает. Она мне не нравится.
Почему? изумляюсь я. Вот еще новости, мы с Никой с первого класса дружим, мама знает ее сто лет.
Она плебейка, понимаешь? говорит мама и, допив чашку, ставит ее в раковину. Все, я побежала. Люблю тебя.
Я слышу ее удаляющиеся шаги по дорожке, у ворот, по гравию на улице. Потом шаги затихают, я сижу в тишине над своим черным чаем. Плебейка это, кажется, означает, что человек невоспитанный и плохо образованный. Слово противное. Только противные люди такие слова про других говорят. А тут моя собственная мама. Ну и ну. И что с этим делать? Совершенно непонятно.
Я сижу, сижу, чай остыл. С чердака, облокотясь о перила, сползает Ника. Волосы у нее похожи на разворошенный стог сена. Вокруг глаз черные разводы.
Енот! восклицаю я и прыскаю со смеху.
Чего? устало переспрашивает Ника, потирая кулаками сморщенную мордочку.
Ты енот, погляди на себя в зеркало!
Она подходит на неверных ногах к висящему на стене зеркалу, смотрит в него и начинает смеяться.
Иди умойся, я пока чайник поставлю, говорю я ей добродушно.
Про мамины слова я уже забыла.
* * *Днем на реке вновь повернуться негде. Папам и мамам только завтра на работу, и они спешат накупаться до посинения вместе со своими мальками. Мы с Никой ныряем, но мало и вяло, нас обеих гнетет легкое похмелье. Приходит четверка рабочих и с ними долговязый Максим. Как и рабочие, плавок он не имеет, купается прямо в джинсовых шортах. Максим неловко разбегается и летит кривым солдатиком в воду, согнув острые колени и растопырив руки. Выныривает, широко разинув рот, и кричит в восторге Рустаму:
Ледяная!
Рустам, близоруко щурясь, подходит к лесенке и спускает вниз одну ногу, нашаривая ступеньку.
Плавает Максим лучше, чем прыгает, кролем, ровно и быстро, с сильными красивыми гребками.
Ничего так, замечает Ника.
Вылезши из воды, Максим направляется к нам, здоровается. Встает немного на расстоянии вроде бы и не рядом, чтобы не навязываться, но достаточно близко, чтобы вступить в разговор, если мы пожелаем его начать.
У тебя что, плавок нет? начинаю я.
Максим переступает с ноги на ногу, перемещаясь таким образом немного ближе к нам:
Есть, но они дебильные.
Мне нравится его честность мог бы сказать, что забыл в Москве.
А что это за история с номерами? спрашивает Максим. Сархад сегодня рассказал, я ничего не понял.
Переглянувшись, мы с Никой отступаем немного назад, подальше от купальщиков, и делаем Максиму знак, чтобы он попятился вместе с нами. Понизив голос, рассказываем ему о противозаконных занятиях Петра и Леонида. Максим удивленно присвистывает.
С номерами, курами и холодильником я не понял, зачем это и для чего.
Что тут непонятного, думаю я, похулиганить можно без всяких «зачем» и «для чего», чаще всего так и происходит.
Но с машиной, которая сюда приехала, это имеет смысл, продолжает Максим.
Он вдруг трясет в воздухе пальцем и восклицает:
У меня идея!
Мы не успеваем спросить, что за идея, он срывается с места, бежит к мосткам и каракатицей бухается в воду. Вынырнув, двумя гребками возвращается, выскакивает на мостки и, лавируя между детьми и взрослыми, бежит к греющимся на солнце Рустаму и Сархаду. Обняв их за плечи, Максим что-то торопливо им говорит, они слушают, потом энергично кивают, и все трое быстрым шагом уходят с реки, крикнув Валере и Николаю, что скоро вернутся.
Куда это они? удивленно хмыкает Ника. А он прикольный, скажи?
Я пожимаю плечами.
* * *Рустам, Сархад и Максим возвращаются минут через двадцать. Максим и Сархад несут на плечах толстенную трубу метра полтора длиной. Идущий впереди Рустам несет лопату и кувалду. С усилием сбросив трубу в крапиву, Сархад и Максим потирают плечи и обсуждают, кто будет копать первым. Максим настаивает, что он, с ним соглашаются.
Дети и взрослые окружают место действия и наблюдают, как Максим, Сархад и Рустам копают по очереди глубокую яму. Когда яма готова, рабочие ставят в нее трубу вертикально, бьют по ней кувалдой, а Максим говорит, обратившись к собравшимся:
Надо накидать в трубу камней, чтобы она была тяжелая и ее никто не мог обратно выдернуть.
Собравшиеся смотрят на него с вежливым любопытством.
Тут ниже по течению камни есть, говорю я. Там, где когда-то мельница была.
Это где я рыбу ловлю? спрашивает какой-то мальчик.
Это где мелко, отвечает мама-панк.
Да, это там, подтверждаю я.
Это где я рыбу ловлю, настаивает мальчик.
В общем, кто хочет помочь, громко говорит Максим, несите камни!
Несколько детей, переговариваясь, трогаются с места. Мы с Никой, обменявшись кивками, идем следом. Дети бредут медленно и лениво, срывая травинки и засовывая их в рот.
Ну вас совсем разморило! восклицает Ника и, обогнав детей, вприпрыжку скачет по тропинке.
Мне неожиданно становится весело, и я тоже скачу вслед за ней.
Таскать камни оказалось делом не таким легким труба была прямо-таки бездонная. Мы килограмм сто в нее накидали, прежде чем она заполнилась доверху. Максим бегал за камнями вместе с нами, а Рустам и Сархад еще и основание трубы обложили камнями, насыпали сверху земли и утрамбовали.
Может, цемент? предложили они.
Если все же выкопают, зальем цементом, сказал Максим. Пока так.
Ника зашептала мне в ухо: «Сколько ему лет, не знаешь?» Я, уже порядком уставшая от возни с камнями, громко спросила:
Сколько тебе лет?
Максим застеснялся и замахал руками туда-сюда, как на физре перед прыжком в длину.
М-м, шестнадцать.
Шестнадцать, повернувшись к Нике, громко повторила я.
Да ладно тебе, со смущенным хихиканьем шепнула мне Ника.
Втрескалась она, что ли, в этого Максима? У нее Тиша есть.
А весишь-то на все восемь, говорю я Максиму и тут же об этом жалею.
У него недоуменно вытягивается лицо, цитату из «Карлсона» он явно не узнал.
Nevermind, устало машу я рукой. Шутка не удалась.
Ага, говорит Максим, глядя на меня как на сумасшедшую. Пойду искупаюсь.
Он идет к мосткам не разбегается, а просто шагает по ним и, когда они кончаются, падает в реку. Я тоже иду купаться надо смыть пот и пыль. Ника обгоняет меня и прыгает бомбочкой, чтобы как следует меня обрызгать.
А что ты все время солдатиком? Умеешь головой вперед? спрашиваю я Максима, когда он возвращается из заплыва и вылезает на мостки, где уже стоим мы с Никой.
Помявшись, он отвечает, что головой вперед не умеет.
Хочешь, научу? сразу оживляюсь я. Обожаю учить людей нырять. Правда, никто особо не рвется ко мне в ученики.
Не, спасибо, с опаской отвечает Максим.
Это очень просто, не отстаю я.
Не-не, у меня проблема, подняв ладони, говорит он. Как будто загораживается от меня.
Мы с Никой глядим на него и ждем, когда он расскажет, какая у него проблема. Максим с тоской смотрит на небо, потом решается и говорит негромко:
Мне кажется, если я прыгну головой вперед, то разобью себе голову о твердую поверхность воды.
Вода же не твердая, начинаю я.
Я знаю! восклицает Максим. Но мне все равно так кажется!
Не сговариваясь, мы с Никой упираемся ему в бока и с силой толкаем. Он с воплем летит в воду не головой вниз, а раскорякой. Мы хохочем и прыгаем следом.
В воде мы все трое орем и брызгаемся, пока не выдыхаемся окончательно.
* * *После обеда (подгоревшая гречка с брынзой, готовила Ника) мы обрезаем тую, которая непомерно разрослась и хочет занять пол-участка. Я орудую секатором, отчекрыживая ветки потоньше, а Ника отыскала в сарае ржавую пилу и елозит ею по толстым ветвям.
Смотри-ка, говорит Ника, отпилив одну ветку, тут внутри домик можно сделать. Как у Тоторо.
Она вытаскивает отпиленную туеву лапу из гущи пушистых ветвей и отбрасывает в сторону. В образовавшуюся на этом месте дыру мы просовываем головы и вглядываемся в прохладный сумрак. Внутреннее пространство туи занято сухими тонкими веточками они торчат во все направления.
Мы их срежем и расчистим себе место, предлагает Ника.
Я соглашаюсь, и мы с азартом начинаем кромсать тую. Приходит Варвара с пакетом оладий и садится на скамейку.
Спасибо, но мы обедали только что, я киваю на оладьи.
Потом съедите, безмятежно говорит Варвара. Я вам пакет тут оставлю.
Понаблюдав немного за нашими усилиями, она начинает рассказывать новости: Петр и Леонид собрались сегодня на вечернюю рыбалку и позвали парней. Идут Амадей, Тиша, Сеня.
А мне Тиша ничего не говорил! С наигранным возмущением восклицает Ника, колотя пилой по крепкой ветке, которая никак не желает отпиливаться. Вот я ему устрою!
Телефон проверь, он тебе написал, говорит Варвара.