Сэмюель (скаля зубы). Мой Поводырь Сабнак Мама!
Сабнак попытался вырваться из объятий Дикенсона, чтобы позвать подмогу, но Сэм оказался шустрее. Он достал из его кармана шариковую ручку и что есть мочи, вонзил в левое плечо. Демон перевалился через кушетку, запачкав белый пол своей давно свернувшейся кровью. Студент, не имея времени на раздумье, понесся из больницы прочь. Схватив пожарный топор, он устелил коридор больницы разрубленными трупами медперсонала. Весь пол был затянут копошащимися трупными червями и забрызган пятнами желтого гноя. Сэму удалось добраться до выхода и покинуть лечебницу.
Что дальше?
Оглядев раскинувшиеся со всех сторон луга, Дикенсон наконец для себя понял, что выхода от сюда не существует. Но, так просто сдаваться, он теперь точно не будет. Рога, за прошедшее после суда время, значительно увеличились в размере. Он это понял, когда перед выходом пригвоздил ими Джейн к стене. Она в истерике пыталась сделать ему какой-то укол, за что Сэм в одночасье укоротил ей руку, а затем снес ее наполовину сгнившую голову.
Доктор Коттон (раздался голос с коридора больницы). Не дайте ему уйти!
Оставаться на одном месте было нельзя. Вдохнув глубокий глоток запаха свежей росы, Дикенсон решил отомстить Поводырю за все страшные пять дней, что прошли для него словно вечность. Осталось проредить его персонал.
Беверли. Сюда! Скорей сюда!
Женский голос доносился из распустившего свои листья куста сирени. Немного посомневавшись, Сэм направился на его звук.
Сэмюель (заверещал он испуганным голосом от увиденного). Не подходи ближе!
Перед ним стояла Беверли Онэт. Дикенсон тыча в нее окровавленным топором, стал медленно пятиться назад.
Беверли. Постой! Я не причиню тебе вреда.
Сэмюель. Ты ведь умерла на моих глазах!
Беверли. Здесь все не так, как ты думаешь. Мы все во власти Коттона. Я ни хочу больше оставаться с этим садистом. Я помогу тебе выбраться, а после ты заберешь меня с собой.
Сэм конечно же ей не поверил, но она умудрилась посеять в его мыслях сомнение и отвести взгляд в сторону. Онэт подкралась к нему сзади и не мешкая нанесла удар по голове тупым предметом (им оказалось бревно). Потеряв равновесие, Дикенсон повалился ничком на землю, но сумел сохранить контроль над разумом, не дав ей завершить задуманное. Замешкайся он еще на пару секунд, и она раздробила бы ему голову, окрасив сирень сережками из его мозгов. Сэм, преобладая над новой болью, резко увернулся от нависшего удара в сторону и разрубил Онэт ее посиневшее с годами бедро. Умывшись, полившимся из рваной раны, гноем, он, недолго думая, отделил ее гнусную голову от туловища. Правда лишь со второго раза.
Так как строить планы было совсем не кстати, Сэм решил какое-то время отсидеться в местном крематории. Размозжив на входе обухом топора голову завсегдатого «измельчителя», Дикенсон стал единственным жителем избушки и ждал, пока демоны повалят за его душой.
Его искали не долго. Открывавшаяся от ветра дверь навела их на мысль и тридцать шесть самых отъявленных проклятых душ направились за поимкой беглеца в надежде получить очередной бонус ада, без которых было гораздо сложнее выживать даже признанным рабам Зевса. Они ворвались в эту маленькую обитель с такой яростью, что по первому взгляду казалось, им хватит сил снести ее с места. Оглядев пропахнувшее трупным ядом помещение, всех ждало одно сплошное разочарование. Сэму хватило времени и смелости, и он рассчитал все с точностью до мелочей. Дикенсон разбрызгал по углам легковоспламеняющееся горючее, служившее для розжига печи, а сам вылез в узкую форточку, единственный доступ кислорода. Дождавшись полного заселения, студент оббежал хибару и разом запер всех внутри их смертного амбара. Пока кричащие во все горло демоны пытались в агонии выбраться наружу, он грациозно чиркнул по алому кирпичу спичкой и устроил им настоящую адскую пытку огнем. Даже не раз испытавшие подобное на себе бесы, не смогли выдержать обжигающих языков пламени и обуглившись до самих костей, умерли в самых страшных муках.
Месть положила свое начало!
Сэм дослушал радующее его слух пение шипящих голосов и с улыбкой на лице направился за поимкой главного зверя этого номера. Не трудно было догадаться, где Сабнак мог бы его дожидаться. Дойдя по коридору до кабинета Генри Коттона, он с грубой силой избалованного подростка, распахнул его ударом ноги. За что тут же словил пулю магнума сорок пятого калибра, сорвавшую с его ухмылки всю спесь, вместе с правой частью лица. Куски плоти и десяток зубов рассыпались по блестящему полу, пошатнув тело Дикенсона в сторону. Испытав дикую боль, он присел на одно колено и пока справлялся со звоном в ушах, прогремел второй выстрел. Сэм успел вовремя увернуться за стену, и пуля лишь прошла по касательной его левого плеча, не нанеся ему значительного урона.
Месть положила свое начало!
Сэм дослушал радующее его слух пение шипящих голосов и с улыбкой на лице направился за поимкой главного зверя этого номера. Не трудно было догадаться, где Сабнак мог бы его дожидаться. Дойдя по коридору до кабинета Генри Коттона, он с грубой силой избалованного подростка, распахнул его ударом ноги. За что тут же словил пулю магнума сорок пятого калибра, сорвавшую с его ухмылки всю спесь, вместе с правой частью лица. Куски плоти и десяток зубов рассыпались по блестящему полу, пошатнув тело Дикенсона в сторону. Испытав дикую боль, он присел на одно колено и пока справлялся со звоном в ушах, прогремел второй выстрел. Сэм успел вовремя увернуться за стену, и пуля лишь прошла по касательной его левого плеча, не нанеся ему значительного урона.
Сабнак. Вот мы и остались с тобой одни. Когда я с тобой покончу, а я всенепременно это сделаю, твой новый кошмар начнется с гораздо большими усилиями. Твои мучения от прожитых деньков в моей лично созданной иллюзии для «Страшного суда» станут цветочками.
Опасаясь словить удар топора, Сабнак с осторожностью выглянул из кабинета, но студента не оказалось на месте. Лишь окровавленные пятна подталкивали в каком направление он удалился.
Сабнак. Тебе некуда бежать! Ты все равно умрешь. Если не от моей руки, так от потери крови.
Поводырь медленным движением, с осторожностью совершая каждый новый шаг, шел по указанным на полу отметкам, которые в конечном итоге привели его в тупик.
Сабнак. Не может быть!
Тень стремительно нависла над телом демона. Сабнак повернулся, чтобы первым совершить выстрел, но сверкнувшее лезвие окровавленного топора, прилетело в этот момент ему между глаз, вдавив их вглубь черепа. Левый глаз еще какое-то время подмигивал, но тело Генри Эндрюса Коттона (Сабнака) уже не несло в себе жизни. Студенту удалось отправить душу Сабнака между мирами. Сэм оставил о нем только крохи воспоминания о проведенном им «Страшном суде» над Сэмюелем Дикенсоном, и то, лишь в его памяти.
Спустя минуту он и вовсе испарился, превратившись в дорожную пыль, а за ним и вся созданная им иллюзия. Перед студентом раскрылись просторы темного густо поросшего леса. От нахлынувшей усталости он уснул мертвым сном.
Сцена шестая: Чистилище, часть вторая
Стефан (настороженно). Ты куда пропал?
Сэмюель (выйдя из ступора воспоминаний). Про-ости, засмо-отрелся на сво-ое о-отражение. Я уже начал забывать, как выгляжу.
Дикенсон понял, что он (Стефан) не видит его рога и решил, что пусть дальше так и будет.
Стефан. Как нам найти остальных?
Сэмюель. Мы будем придерживаться четко-о намеченных плано-ов и сто-оит по-ото-о-оро-опиться, о-огненная птица мо-огла сильно-о о-от нас удалится.
Стефан (размахивая руками). Да зачем она тебе сдалась. Давай лучше приложим усилия и постараемся отыскать кого-нибудь еще.
Сэмюель. Благо-одаря тво-оему по-оявлению, у меня по-оявилась о-одна маленькая мысль на это-от счет.
Стефан. Что за мысль?
Сэмюель. Не имеет смысла раскрывать все карты, по-ока до-о ко-онца в них не уверен. По-оэто-ому харе трепаться, закрываем рты и по-ошли. Мне о-осто-очертело-о уже с то-обо-ой бо-олтать.
Стефан. Ты очень изменился Сэм. И боюсь, что далеко не в лучшую сторону.
Сэмюель. Мы все изменились. Если ты еще не по-онял, мы мертвы. Нас давно-о о-оплакали ро-одственники и принялись про-оживать сво-ою бессмысленную жизнь дальше.
Стефан. Мне просто кажется, что именно сейчас и нужно стараться сохранить собственное преобладание. Перед нами лежит вечность.
Сэмюель. Я тебя услышал, но-о ты по-опал не на пикник. Хо-отя ско-оро-о ты и сам в это-ом убедишься.
Стефан (стоя на своем). Это ничего не меняет.
Сэмюель (проявляя собственную злость). Если не хо-очешь ближайшую минуту в о-очередно-ой раз сдо-охнуть, закро-ой уже нако-онец-то-о сво-ой ро-от и по-о-ошли.
Стефан. Гребаный заика!
Сэмюель. Сам мудак!