Мораль в сей сказке есть одна!
Жадность бывает очень сильна!
И нет оправданья, тому кто её покорит!
Каждого ждёт, неминуемая боль и гранит!
Конец
(Неизвестен). Привет Пифт! Как там твое богатство? Когда уже начнешь хвалиться?
Проходивший мимо его дома весельчак, не услышал в ответ ничего стоящего, кроме ели слышного бормотания.
Пифт. Кто я?.. Как здесь оказался?..
После, отдалившись на значительное расстояние от гнома, звуки шепчущего голоса перестали доноситься до слуха прохожего, заменив радиоволну песнопением природы.
Но гном не перестал бормотать. Оставшись вновь наедине, его еще больше охватило страхом. Перед ним лежал свежий труп убитой жены. И пусть он полностью ничего не помнил и не понимал всю сложность возникшей перед ним ситуации, Пифт (ведь раз его так назвали, значит таковым и было на самом деле его имя), отчетливо знал, что это его жена и убита она так же его рукой.
Пифт. Господи Боже! Что же мне с ней теперь делать? Как же так могло произойти?
Как бы там ни было, выбор здесь был не велик. Нет, это не то же самое, что и развязать целлофановый пакет, но сделать это было необходимо сейчас. Ему совершенно было постыдно закапывать ее тело в землю. Он считал, что это намного выше его морали. Раскидав по углам пару связанных тюков соломы, Пифт сделал ей могилу прямо в хлеву, создав миниатюрный курган из сена.
Словно два «Я» дрались в одном невинном сосуде, но гном понимал, что голоден и вопреки всем нависшим проблемам, срочно должен был забить свой живот. Остальное пусть пока подождет. Он вошел в избу, где его четверо детей, таких же голодный, как и он сам, тихо игрались, притаившись в углу сырого зала. Пифт не принимая во внимание, что они вообще были здесь, прошел в отведенную под кухню комнату, достал припрятанный последний кусочек сушеной свинины и принялся жадно его поглощать.
(Неизвестен). Ало, я взял один первый, и один второй номера «Деснянская правда».
Этот голос, ураганом пронесшейся в голове гнома, резко зазвенел в его ушах, и Пифта тут же начало тошнить. Вся еда превратилась в гниль, съедаемую червями и опарышами. После, он еще долгое время не мог прийти в себя. Тело ломило изнутри, будто бы там кто-то тормошил его органы ломом, причиняя адскую боль. А еда теперь всегда была отвратной на вид. Двух недель, как и не бывало.
Из конюшни давно уже пованивает полуразложившейся бывшей женой, разнося ее трупный яд по всей округе Палет-Тауна. Дети уже с трудом передвигаются по дому. Они стали самыми настоящими узниками, которых морили голодом и не позволяли покидать клетку. Не мертвы, но и не живы.
С наступлением четырнадцатой зари в его владения вошли двадцать стражников, направленных от правителя поселения и, без разбора, заковали монстра в кандалы. Полдень он уже встретил в темнице.
Пифт (возмущенным голосом). Что все это значит? По какому праву? (он никак не мог унять свой пыл)
Судья (четким отработанным голосом). Убийство жены и издевательство над собственными детьми. И ради чего? Ради жалкой кучки навоза!
Гном не мог поверить своим ушам.
Пифт (подумав про себя). Ведь я даже не успел разобраться в себе.
Он не стал отстаивать слова, зачитавшего ему приговор и молча, протянул вперед свои руки.
Надсмотрщик (без остановок бубня себе под нос старые люди бывают очень странными). Обед будет через час. Даже таким как ты полагается есть. Была б моя воля, я первым делом отменил бы этот указ
Пифт (сам того не осознавая). Скоро вы все сможете летать.
Знал он точно только одно из тюрьмы ему срочно нужно было бежать. И как можно скорее!
Надсмотрщик. Ха-ха-ха Поздно клоуном решил заделаться.
Тюремная камера была общего типа и в ней уже ждали своей участи пятеро провинившихся. Первые пятнадцать минут ушли на знакомство с местностью. После чего, Пифт, или тот, что сейчас живет в его теле, решил действовать.
Пифт. Эй, грязный нигер. Ты знаешь, мне кажется, что тебе здесь не место.
Негр. Ты сейчас это кому сказал, мешок говна.
Негр. Ты сейчас это кому сказал, мешок говна.
Пифт. Прошу у вас прощения, любезный, но деливший со мной койку сказал, что к вам все здесь так обращаются (хотя соседа схватили за обычный пьяный дебош и он тихо мирно спал, ожидая конца своего похмелья и скорейшего возвращения домой)
Негр. Я не понял это что, шутка какая-то!?
Дальше все пошло, как по маслу. Немного поучаствовав в «ледовом побоище», гном дождался вмешательства стражи и под шумок покинул темницу. Добежав до ближайшего окна, Пифт твердо решил, не задумываясь, в него выпрыгнуть, но благодаря здравому смыслу, взявшим над ним верх, остановил свой напор перед каменным подоконником. Гном оказался на девятом этаже. Назад дороги нет. Во время кавардака была опрокинута одна из настенных ламп, разнеся огонь по всему полу. Теперь пылал весь этаж. Его вот-вот хватятся! Оставалось одно прыгать на дерево.
Пифт (обуреваемый страхом и в полной нерешительности). Господи Боже! Господи Боже! Господи Боже! Аааа
Прыжок выдался не очень удачный. Ветвь, за которую ему удалось зацепиться, обломалась под его весом. Соскочив вниз, ему чудом удалось ухватиться за более твердый сук (в пределах седьмого этажа). Щека была порвана, грудная клетка перебита (с трудом мог дышать), гудел левый локоть. Мелкие ссадины считать причины не было они покрывали девяносто девять процентов его тела. Правда, болеть сейчас совсем не время. Пифт медленно дыша, пополз вниз, цепляясь за растущие ветки, отгоняя в сторону нарастающую от каждого движения боль.
(Неизвестен). Акайо, сколько у нас сегодня пар?
От возникшего нового звона в ушах, Пифт потерял равновесие и упал с дерева (находился он в этот момент на высоте второго этажа). Отключился! Видно, что совсем на самую малость, так как стражники еще не успели за ним подоспеть. Шансов на спасение, останься он в городе, совершенно не было и гном принял решение, покуда не придет в голову ясность, отсидеться в лесу.
Пифт (размышляя над последней вспышкой памяти, зализывая собственные раны). Так вот значит кто я такой! Акайо Окумура! Куда меня Постой. Это же Вот дерьмо! Черт меня дери. Я же в сказке! В той самой сказке, что мать рассказывала мне ребенку перед сном. Выходит, я сейчас в теле самого Пифта, а та покойная его жена. Дети были еще живы, а значит на исход я повлиять могу. Стоит разобраться, чтобы это все могло значить. Я должен вернуть свое лицо! И полный контроль над памятью!
Ему снова жутко хотелось есть.
Пифт (разговоры с самим собой вызвали у него чувства дежавю). До пещеры, насколько я помню, путь не близкий, придется поискать в лесу что-нибудь съестного Я словно раньше уже подобное делал, и не раз!
Минутный отдых доставлял гному много боли, которую он так усердно пытался скрыть от собственного сознания. Сорвав на поляне горсть черных ягод, Пифт (хотя давайте теперь уже будем называть его Акайо Окумура так будет легче нашему бедному подсознанию ориентироваться на местности), не задумываясь решил убить урчание в своем животе. Но поднеся их ко рту, который он и так с трудом смог открыть из-за слипшейся на порезе крови, вместо ягод в ладони оказалась лишь горстка личинок майских жуков. Окумура начинал понимать, что все что с ним сейчас происходит, по большей части самообман. Разве можно разгуливать в детских сказках! Но пересилить чувство «живого ужина» никак не смог. Он упал на спину от нахлынувшей тело усталости и стал медленно погружаться в сон, так и оставшись голодным.
Акайо уже дремал, когда резкий пронзительный лай собак вывел его разум из небытия. За ним организована погоня! Японец растерялся. Ведь он совсем не знал, в какую сторону ему идти. Сказки сказками, но путеводителя по миру детских воспоминаний у него не было, и где находится та самая пещера с мнимым богатством, он не знал. Закрыв руками глаза, он доверился инстинкту мышечной памяти своего сосуда, подумав, что это должно сработать и «помчался» из последних сил прочь. Опасность приближалась! Сложно представить это жалкое передвижение придавленной подошвой ботинка гусеницы, но не смотря на всю эту небылицу, ему удалось отдалиться от ищеек и в скором времени лай собак затих.