Василий Львович молчал и внимательно разглядывал Желткова. Николай Николаевич говорил гневно, он вернул обожателю гранатовый браслет, сказав, что давно следовало принять меры, и велел Желткову прекратить преследовать Веру Николаевну. Он также пригрозил возможностью «обратиться к помощи власти» и подчеркнул, что эта мера никогда от обожателя не уйдёт. Услышав о «помощи власти», Желтков рассмеялся, он обратился к Шеину: «Трудно выговорить такую фразу что я люблю вашу жену. Но семь лет безнадёжной и вежливой любви дают мне право на это. <> Но вот я вам прямо гляжу в глаза и чувствую, что вы меня поймёте. Я знаю, что не в силах разлюбить еёе никогда Скажите, князь предположим, что вам это неприятно скажите, что бы вы сделали для того, чтоб оборвать это чувство? Выслать меня в другой город, как сказал Николай Николаевич? Всё равно и там так же я буду любить Веру Николаевну, как здесь. Заключить меня в тюрьму? Но и там я найду способ дать ей знать о моём существовании. Остаётся только одно смерть Вы хотите, я приму её в какой угодно форме». Он попросил разрешения выйти, чтобы поговорить по телефону с Верой Николаевной, а всё, что возможно передать из их разговора, он обещал рассказать. Василий Львович согласился, но Николай Николаевич был возмущён поведением шурина. Шеин просит Николая успокоиться и подождать: «Главное, это то, что я вижу его лицо, и я чувствую, что этот человек не способен обманывать и лгать заведомо. И правда, подумай, Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, чувством, которое до сих пор ещё не нашло себе истолкователя». Подумав, князь добавляет: «Мне жалко этого человека. И мне не только что жалко, но вот я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души, и я не могу здесь паясничать».
Вернувшись, Желтков сообщает, что княгиня не пожелала с ним разговаривать и просила скорее прекратить эту историю. Он обещает, что навсегда уйдёт из жизни этой семьи, что они больше ничего не услышат о нём и никогда его не увидят. Он попросил Шеина об одном, о ещё одном письме к Вере Николаевне. Шеин согласился.
Вечером Василий Львович передал Вере все подробности встречи с Желтковым. Она не была удивлена, но была встревожена: княгиня почувствовала, что «этот человек убьёт себя».
XI
Вера Николаевна никогда не читала газет, но «судьба заставила её развернуть как раз тот лист и натолкнуться на тот столбец, где было напечатано:
«Загадочная смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков»»
Весь день она думала о своих тревожных предчувствиях и о любви этого странного человека, «этого смешного Пе Пе Же». Ей вспомнились слова Аносова: «Почём знать, может быть, твой жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь?»
В шесть часов вечера она получила письмо Желткова, в котором он писал о счастье, дарованном богом любви к Вере Николаевне, извинялся за доставленные неудобства, говорил, что уедет и никогда не вернётся, ничто не напомнит ей о нём. Он писал, что, уходя, говорит «в восторге»: «Да святится имя Твое». Он просил Веру Николаевну сыграть или приказать сыграть сонату Бетховена D-dur 2, op.2, если та вспомнит о нём.
Вера Николаевна пришла к мужу заплаканная и показала письмо. Шеин прочёл его и сказал: « он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и я даже почти понял, что передо мною мертвый человек »
Вера попросила у мужа разрешения поехать в город, чтобы «поглядеть» на этого человека.
XII
Княгиня пришла к хозяйке квартиры Желткова, назвавшись «другом <> покойного квартиранта». Она просит хозяйку рассказать что-нибудь о последних минутах Желткова. Та рассказала, что перед тем как писать письмо, он пришел к ней и попросил её, католичку, повесить по «милому обычаю» католиков браслет на икону.
Вера вошла в комнату Желткова. Там пахло ладаном, горели восковые свечи, на столе, наискось комнаты, лежал сам Желтков. Губы его улыбались блаженно, «как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь». Вера вспомнила, «что то же самое умиротворённое выражение она видела на масках великих страдальцев Пушкина и Наполеона». Хозяйка квартиры ушла. Вера вспомнила слова Аносова, сжала виски мертвеца и «поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем».
Вера вошла в комнату Желткова. Там пахло ладаном, горели восковые свечи, на столе, наискось комнаты, лежал сам Желтков. Губы его улыбались блаженно, «как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь». Вера вспомнила, «что то же самое умиротворённое выражение она видела на масках великих страдальцев Пушкина и Наполеона». Хозяйка квартиры ушла. Вера вспомнила слова Аносова, сжала виски мертвеца и «поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем».
Хозяйка вспомнила, что Желтков велел передать даме, которая придет посмотреть на него, если он умрёт, что лучшее произведение Бетховена Son. 2, op. 2. Largo Appassionato.
XIII
Вера вернулась домой поздно вечером и не застала ни мужа, ни брата. Её дожидается Женни Рейтер. Шеина просит её сыграть что-нибудь и почти уверена в том, « что Женни сыграет то самое место из Второй сонаты ». Так и случилось. Княгиня не могла понять, почему этот человек заставил её слушать эту музыку. В её уме слагались слова, совпадавшие с музыкой. Это была своеобразная песня, куплеты которой кончались словами: «Да святится имя Твое»: «В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: «Да святится имя Твое».
Героем музыки для Шеиной становится Желтков: он как бы просит Веру успокоиться, говорит, что чувствует её слёзы, а спать ему «сладко, сладко, сладко».
Вера была вся в слезах. На вопрос Женни, что с ней, Вера отвечает: «Нет, нет, он меня простил теперь. Всё хорошо». Этими словами княгини рассказ заканчивается.
Вопросы для самопроверки
1. Почему Желтков смеётся над угрозой Николая Николаевича привлечь власть?
2. Почему Желтков обращается только к Василию Львовичу после угроз брата Веры и считает, что муж Шеиной его поймет?
3. Многое ли символично в рассказе? Приведите примеры.
4. Какова роль рефрена «Да святится имя Твое» в финале?
5. Как рассуждают о любви герои «Гранатового браслета»? Какая любовь истинна?
Темы сочинений
1. Гуманизм А. И. Куприна. «Маленький человек» в рассказе «Гранатовый браслет».
2. Любовь в прозе А. И. Куприна и И. А. Бунина (на примере рассказа «Гранатовый браслет» и одного из программных рассказов Бунина о любви).
3. Символика названия и символы в рассказе «Гранатовый браслет».
Примерный развёрнутый план сочинения по рассказу А. И. Куприна «Гранатовый браслет»
Тема: Гуманизм А. И. Куприна. «Маленький человек» в рассказе «Гранатовый браслет».
I. Вступление
Раскрыть понятие «маленький человек». Традиции изображения «маленького человека» в русской литературе. Гуманизм Куприна в чём он заключается?
II. Основная часть
1. Желтков «маленький человек», которого возвысила и возвеличила чистая, настоящая блаженная любовь.
2. Сравнить Желткова с другими «маленькими людьми» русской литературы. Уместно будет сравнение с Акакием Акакиевичем Башмачкиным («Шинель»), Макаром Алексеевичем Девушкиным («Бедные люди»): ими тоже движет любовь, но необходимо объяснить, в чём заключается разница.
3. Святость любви героя и святость самого героя.
Каждый из тезисов должен быть подтверждён текстом.
III. Заключение
Обобщающие выводы. Объяснить специфику изображения «маленького человека» в прозе Куприна: связать с тем, как переосмысливается тема любви в творчестве писателя.
Дополнительное чтение:
«Молох»; «Олеся»; «Белый пудель»; «Поединок»; «Река жизни»; «Суламифь»; «Листригоны»; «Звезда Соломона».
Тексты о текстах:
О. М. Михайлов. Куприн. (Серия «Жизнь замечательных людей»);
К. Г. Паустовский. Поток жизни.
А. А. Блок
(18801921)
Блок был поэтом, в творческой личности которого сошлись и запечатлелись два века русской поэзии: «золотой» XIX и «серебряный» XX.
Вобрав в себя всю предшествующую поэтическую традицию, Блок стал одним из наиболее ярких представителей русского символизма, литературного направления, оказавшего глубокое влияние на всю последующую русскую и мировую литературу.
Творческая личность поэта отличалась удивительной целеустремленностью, жаждой движения, неограниченного, беспредельного слияния с миром. Блок говорил, что процесс творчества обязательно должен привести к рождению поэта, «мужественно глядящего в лицо миру».