1903 г. Бунин отмечен Пушкинской премией.
1906 г. знакомство с Верой Николаевной Муромцевой (Москва).
1907 г. Бунин и Муромцева совершают путешествие по Ближнему Востоку.
1909 Бунин вновь удостоен Пушкинской премии. Ему присвоено звание Почётного академика по разряду изящной словесности Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук.
1910-е г. путешествует и странствует вместе с Верой Николаевной Муромцевой.
19141918 г. годы Первой мировой войны. Бунин с тревогой ощущает конец эпохи, империи, родины.
Осень 1917 г. дни Октябрьской революцией Бунин проживает в Москве. С Октябрьской революции в его жизни начинаются «окаянные дни».
1918 г. Бунин и Муромцева покидают Москву. Живут в Одессе.
19181920 г. Бунин ведёт дневниковые записи, позже ставшие основой его книги «Окаянные дни».
Три «окаянных» года проводит Бунин в России, не решаясь уехать. Лишь в 1920 году он принимает роковое решение покинуть родину.
Зима 1920 г. Бунин и Муромцева навсегда покидают Россию. Весной того же года они оказываются в Париже.
19201924 г. годы литературного молчания Бунина: он мало пишет, его книги выходят, но выходят редко, в основном печатаются тексты, написанные в дореволюционную пору.
16 февраля 1924 г. Бунин произносит речь «Миссия русской эмиграции».
1925 г. публикация повести «Митина любовь» в журнале «Современные записки».
1927 г. впервые публикуются главы из «Жизни Арсеньева» в газете «Россия».
1930 г. «Жизнь Арсеньева» выходит отдельной книгой.
1933 г. Бунин удостоен Нобелевской премии по литературе «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы».
19371945 г. работа над рассказами, впоследствии вошедшими в цикл «Тёмные аллеи».
19391945 г. годы Второй мировой войны. С 1939 по 1940 гг. Бунин живёт в Грассе на вилле «Жаннет». Вилла «Жаннет» была не только домом писателя и его семьи: Бунин приютил и спас многих, кто нуждался во временном жилье, убежище и защите от нацистов.
По окончании войны Бунин возвращается с семьей в Париж. После войны Бунин задумывается о возвращении на родину, но не решается вернуться: он остаётся изгнанником. До конца жизни писатель оставался человеком без гражданства: его документом был эмигрантский паспорт. Последние годы Бунин прожил в бедности: почти вся Нобелевская премия потрачена на помощь друзьям и чужим людям (литераторам, незнакомцам, просившим о помощи в письмах). Кроме того, Бунин был серьёзно болен.
Умер Иван Алексеевич Бунин 8 ноября 1953 года. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Господин из Сан-Франциско
Жанр и общая характеристика произведения
«Господин из Сан-Франциско» рассказ. Рассказ жанр универсальный и пластичный: его объём и черты не могут быть точно определены, а сам по себе рассказ предполагает возможность сочетания в художественном целом примет различных жанров.
Так, «Господин из Сан-Франциско» И. А. Бунина в жанровом отношении близок притче философскому рассказу, которому свойственны аллегорическая манера повествования и нравственно-назидательное содержание.
Зеркальная композиция рассказа выстраивает сюжет, служит художественным стержнем повествования, а также позволяет говорить о притчевости, особой притчевой интонации, текста. Начало и конец противопоставлены, вместе с тем одно отражение другого: в начале рассказа богатый американец отправляется в Старый Свет на пароходе «Атлантида», в конце он, но уже не он, а его тело, спущенное «в просмоленном гробе в чёрный трюм» отправляется на родину, к берегам Нового Света.
Проза Бунина лирична, поэтически ритмична. Сам он говорил, что главное его художественное достижение в «Господине из Сан-Франциско» «симфонизм», «не столько логическое, сколько музыкальное построение прозы», особая ритмизация, смена ритмов, «переходы из одного ключа в другой». Эта удивительная музыкальность сочетается с известной бунинской синестезией. Синестезия сложное ощущение всего во всём мы вчитываемся в текст, и нам кажется, что в описании, а затем и в нашем восприятии той или иной картины задействованы зрение, обоняние, осязание, вкус, слух.
Символично, что герой рассказа господин из Сан-Франциско. Герой рассказа Новый Человек, гордыней которого создаётся новая цивилизация. Интересно, что богатый американский город Сан-Франциско назван в честь святого Франциска Ассизского, итальянца по происхождению, католического святого, известного миру тем, что он возложил на себя обет бедности, а идея бедности была доведена им до нового понимания духовного идеала аскетического идеала.
«Господин из Сан-Франциско» был написан в 1915 году. В рукописи рассказ назван «Смерть на Капри» (вдохновлено названием новеллы Томаса Манна «Смерть в Венеции») и вскоре переименован. Впервые «Господин из Сан-Франциско» был напечатан в том же 1915 году. Годом позже появился сборник рассказов Бунина, названный «Господин из Сан-Франциско»: в него вошли тексты, написанные в период с 1914 по 1916 год.
Рассказ был высоко оценён критиками, восторженно встречен писателями-современниками. Так писал о «Господине из Сан-Франциско» Томас Манн: «рассказ, который по своей нравственной мощи и строгой пластичности может быть поставлен рядом с некоторыми из наиболее значительных произведений Толстого с Поликушкой, со Смертью Ивана Ильича. Этот рассказ переведён уже; кажется, на все языки». (Литературное Наследство. Кн. 2. С. 379380)
Действительно, «Господин из Сан-Франциско» стоит в одном ряду с лучшими произведениями Л. Н. Толстого. Эти тексты написаны с удивительной библейской простотой и «нравственной мощью». К упомянутым повестям, «Поликлушке» и «Смерти Ивана Ильича», можно добавить рассказ Толстого «Три смерти», столь же родственный рассказу Бунина и в жанровом (рассказ, обладающий чертами притчи), и в содержательном отношении.
Почти все прижизненные редакции «Господина из Сан-Франциско» были опубликованы с эпиграфом из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий», лишь в последней прижизненной редакции 1951 года эпиграф был снят. Так, сам автор отказался от прямого обращения к библейскому контексту с первых же строк, но и без эпиграфа понятно: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий». В тексте Бунина гибель Вавилона гибель самого героя и цивилизации, созданной такими же, как и он, деловыми, рациональными людьми. Название корабля, «Атлантида», отсылает нас к мифу о затонувшей цивилизации Атлантиде. Неизбежно читатель приходит к осознанию того, что гибель страшного нового мира неотвратима.
Комментированный пересказ рассказа И. А. Бунина «Господин из Сан-Франциско»
Поздней осенью, в конце ноября, господин из Сан-Франциско, американец пятидесяти восьми лет, богатый и безымянный («имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил»), «ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения» на знаменитом пароходе «Атлантида». Его жизнь до «долгого и комфортабельного» путешествия по обширному маршруту (из Нового Света в Европу, затем в Индию и Египет), проложенному «людьми, к которым он принадлежал», была лишь существованием: «он работал не покладая рук», выписывая к себе на работы китайцев тысячами.
Мы узнаём подробный план путешествия и нашего героя, человека делового, рационального. Подробный план путешествия и практические замечания будто бы описаны самим героем, но прослеживается в них и тонкая авторская ирония («Тут иной раз сидишь за столом и рассматриваешь фрески рядом с миллиардером», о пользе поездки для дочери, «девушки на возрасте»). Ирония прослеживается и в словах о трудах господина: он работал «не покладая рук» эксплуатировал наёмных рабочих. С той же педантичностью, рациональной дотошностью, описан распорядок дня, принятый на борту парохода.
Многоэтажная «Атлантида», напоминающая огромный отель, живет праздной жизнью праздного города: размеренно проживают пассажиры каждый день в предначертанных существующим распорядком развлечениях, а любое их занятие способ скоротать время в ожидании очередного приема пищи, обед же «цель всего этого существования, венец его». «Сухой, невысокий, неладно скроенный, но крепко сшитый, расчищенный до глянца и в меру оживлённый», сидит господин из Сан-Франциско «в мраморной двусветной зале» среди «декольтированных дам и мужчин во фраках и смокингах». «Неладно скроенный, но крепко сшитый» господин не человеческое существо, но предмет, «в меру оживлённый» смокинг.
В то же время праздная жизнь корабля противопоставлена страшной стихии океана, однако пассажиры не думали об океане: «взывала с адской мрачностью и взвизгивала с неистовой злобой сирена», но её «заглушали звуки прекрасного струнного оркестра». Пассажиры вверяют себя командиру, рыжему человеку чудовищной величины и грузности, похожему на «огромного идола». Они беззаботно ели, курили, танцевали, и «в смертной тоске стенала удушаемая туманом сирена, мерзли от стужи и шалели от непосильного напряжения внимания вахтенные на своей вышке, мрачным и знойным недрам преисподней, её последнему, девятому кругу была подобна подводная утроба парохода»