Дверь снова приоткрылась, а я испуганно сжалась под одеялом, почти готовая увидеть входящего Создателя, собирающегося спросить с меня за все прегрешения. Но порог переступил молодой мужчина с аккуратной бородкой, в очках и в таком же белом халате, как у девушки-ангела. В общем, выглядевший совсем не так, как, наверное, должен выглядеть Бог.
Но окончательно я уверилась в том, что ещё не прибыла на Страшный суд, когда мужчина заговорил очень знакомым мне голосом. Тем самым, который я услышала, перед тем как уплыть по молочным рекам меж кисельных берегов, тот, который сказал: «Ох и сильная ты, девка»
Ну, наконец-то! Сейчас голос был весёлым. А я уже беспокоиться начал. Как отдохнула?
Обрадованная тем, что разборки с небесными силами откладываются на неопределённый срок, я собралась вежливо ответить, что отдохнула хорошо, но, едва приоткрыв рот, почувствовала, как что-то, прижатое к правой стороне лица, мешает говорить. Подняла руку, хотела потрогать щёку, но наткнулась подушечками пальцев на что-то твёрдое и шершавое.
Тихо-тихо! Мужчина шагнул ко мне, торопливо взял за кисть. Повязку трогать не надо, всему своё время.
Повязку? Только теперь я осознала, что у меня и шея, и частично голова, плотно перемотаны бинтами. А ещё после осторожных движений руками и ногами под одеялом удалось обнаружить тугие повязки почти по всему телу. Я подняла вопросительный взгляд на мужчину, и он озабоченно спросил:
Ты что же ничего не помнишь? Тебя покусали собаки.
Собаки! Как наяву, я увидела широкие чёрные морды в хлопьях пены, прижатые к голове уши, поблёскивающие в темноте глаза
Ниточка воспоминаний была ухвачена, и я потянула за неё, разматывая весь клубок. Собаки погоня безымянный посёлок бескрайние поля поезд лес дорога приют пожар Яринка!
Я дёрнулась, попробовала сесть, и по всему телу раскатилась тупая боль. Мужчина надавил мне на плечи, вернул в лежачее положение.
Куда?! Рано тебе ещё вставать!
Яринка! Я, наконец, сумела заговорить, но даже это причиняло боль. Где Яринка?!
Яринка? Мужчина нахмурился. А, девочка, которая была с тобой? Рыженькая?
Да! Я всхлипнула.
Да здесь она, успокойся. Вас привезли вместе.
Я обмякла. Самого страшного не случилось, мы с Яринкой не потеряли друг друга. Остальное вторично. Поэтому я даже не сразу задалась вопросом: а куда нас привезли? Где я? Вместо этого сказала зачем-то:
Тут хорошо
Кажется, мужчина удивился. Его почти по-женски аккуратные брови приподнялись над дужками очков.
Хорошо? Хм согласен. Надеюсь только, что ты и в дальнейшем не изменишь своего мнения.
В дверь заглянула девушка, та самая, ангел. Мужчина обернулся к ней:
Машута, приготовь-ка всё для перевязки. И скажи Ирэн, что девочка пришла в себя.
Ангел Машута кивнула и исчезла. А я выдала очередную глупость:
Она такая красивая
Мужчина неожиданно рассмеялся и осторожно потрепал меня по волосам.
Красивая, конечно. И ты такая будешь.
Перевязка далась мне тяжело. И даже не потому, что было больно и очень стыдно от того, что, кроме бинтов, под одеялом на мне больше ничего не оказалось. Но мужчина разматывал пеленающие меня бинты один за другим, и я снова и снова видела то, что оказывалось под ними, синюшную кожу и рваные раны с грубыми стежками неровных швов. Он (а это, несомненно, был доктор) делал всё ловко и привычно, с непроницаемым лицом. Красавица Машута помогала ему в этом, и я ловила на себе её жалеющие взгляды.
Последним было обработано моё лицо. Когда доктор осторожно снял с меня что-то вроде половинки маскарадной маски, закрывающей почти всю его правую часть, Машута тихонько охнула и прижала ладонь ко рту.
Ничего страшного нет. Доктор строго глянул на неё. Просто ещё не спал отёк и гематома.
Девушка торопливо закивала, но в её глазах плескался такой откровенный ужас, что я тоже испугалась. Но спрашивать ни о чём не стала, не видела смысла. Разве вопросы помогут, если всё действительно плохо? И потом, куда больше меня сейчас заботила Яринка. Где она? Почему мы не вместе?
Стоило перевязке завершиться, я торопливо спросила:
Стоило перевязке завершиться, я торопливо спросила:
Когда мне можно встать?
Встать? Доктор задумчиво взялся за подбородок. Именно встать можешь хоть сейчас, но предупреждаю будет больно, хоть и обезболивающее ещё действует. Тем не менее стоит попробовать, ведь тебе нужно ходить в туалет.
Я обрадованно приподнялась, но тут же опустилась обратно на подушку, натянув одеяло до подбородка. Совсем забыла, что под ним я совершенно голая. Доктор понял, хмыкнул и, бросив Машуте:
Помоги ей, вышел за дверь.
Мы с девушкой-ангелом остались вдвоём, и после нескольких секунд стеснённого молчания, я попросила:
Слушай Маша? А тут нет какой-нибудь одежды для меня?
Мне ничего не говорили об этом. Девушка явно тоже чувствовала себя неловко, но выход нашла быстро. Я могу принести медицинский халат!
Я благодарно закивала. Да хоть что, лишь бы не это беззащитное чувство обнажённости.
Однако осуществить задуманное мы не успели, дверь снова открылась, и в палату вошла женщина.
В первый момент я подумала, что это девушка, может быть, лишь немного постарше Машуты, но наткнулась глазами на холодный проницательный взгляд и поняла, что вижу перед собой взрослого, даже чуть пожилого человека. Это было ещё более удивительно, чем неестественная красота Машуты. Гибкая девичья фигурка, гладкая, без единой морщинки кожа, блестящие, не тронутые сединой волосы и эти глаза циничные, многое повидавшие, усталые глаза Агафьи на красивом юном лице.
Да что это за место такое?
Несколько секунд женщина разглядывала меня со спокойным любопытством. Потом чуть улыбнулась, и улыбка тоже выдала её возраст сухая, дежурная, без тени тепла.
Машута, повинуясь едва заметному жесту ухоженной руки, бесшумно скользнула за дверь, а удивительная незнакомка присела на один из стульев, изящно закинув ногу на ногу, и деловито кивнула мне:
Ну что, давай знакомиться? Дайника, верно?
Меня не удивило то, что ко мне обратились моим настоящим полным именем, но я вздрогнула от звука её голоса. Колокольчик. Тот самый нежный звонкий тембр, что я слышала сквозь душное багровое марево, и который говорил странные вещи.
Меня зовут Ирина Алексеевна, продолжала женщина, но для всех здесь я Ирэн. Именно так, просто Ирэн.
Я снова почувствовала, что теряю связь с реальностью. Ирина Ирэн? Разве это не запрещённое искажение православного имени? Куда я попала, чёрт возьми?!
У тебя, наверное, очень много вопросов, угадала ход моих мыслей Ирина Алексеевна. Ты получишь ответы на все, но постепенно. Пока ты ещё слишком ослаблена, дезориентирована и кое-что можешь неправильно понять. Но одно скажу сразу здесь ты в безопасности. Тебе будет оказана квалифицированная медицинская помощь, будут предоставлены жильё, еда и одежда.
Если она думала, что такие слова меня успокоят, то зря. Все знают, где бывает бесплатный сыр, и в бескорыстную доброту я уже не верила. Сразу вспомнилось, как в лесу возле приюта Белёсый предлагал мне свою дружбу и что под этим подразумевалось.
Видимо, моё молчание удивило Ирэн, она приподняла тонкие брови, похожие на два изящных мазка художественной кисти.
Ты даже ничего не спросишь?
Спрошу. Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно и не выдал моих подозрений. Когда я смогу увидеть мою подругу?
Ярину? Ирэн расплылась в улыбке. О, она милейшее дитя! Совсем недавно мы с ней имели довольно долгую беседу, и могу сказать, что, если ты наделена хотя бы долей её благоразумия, у нас с вами всё сложится самым наилучшим образом! Думаю, что сейчас ты можешь пообедать и принять лекарства, и после этого я позволю ей тебя навестить. Хорошо?
Есть мне совершенно не хотелось, что было даже странно после стольких дней, проведённых на ворованных помидорах и зелени, но я торопливо кивнула. Что угодно, если потом увижу Яринку!
Вот и отлично. Ирэн поднялась, огладила руками подол длинной прямой юбки. А после и мы с тобой пообщаемся подольше. Скажу Маше, чтобы подала обед.
Обед здесь оказался хорош. Куда лучше, чем в приюте. Машута прикатила на сервировочном столике тарелку исходящего ароматным паром золотистого бульона, аппетитного вида котлетки с коричневой корочкой и горку фруктов в небольшой корзине. Но осилить из всего этого великолепия я смогла лишь бульон, и то потому, что мне хотелось пить, а не есть. Запила водой несколько поданных мне таблеток и выжидательно уставилась на Машуту. Та, неправильно истолковала мой взгляд, спохватилась: