Конечно! Спасибо вам!
Потом скажете спасибо. На вечер пригласите?
Ещё бы! И скажу со сцены, как вы меня выручили.
Моя рукопись была на подоконнике, я легко нашла её в стопке одинаковых папок.
Из типографии я поехала к Валере в Большое издательство.
Валера, что это делается! Аннотация ещё у меня, корректур нет, вечер через четыре дня, и Рэна говорит, что я надоела ей со своими проблемами.
Валера набрал тот же номер. Ему ответили сразу. Трубка всё говорила и говорила, он тщетно пытался вставить хотя бы слово:
Но он но она ты можешь мне сказать У него было такое терпеливое выражение лица, одна боль и терпение
И я вдруг подумала: Толя тут ни при чем, он загнал меня в эту петлю для неё, Рэны. И может, сейчас на мои деньги выходит её книжка
Она плачет, у неё действительно больна подруга, а ты звонишь беспрерывно.
Я не звонила три дня. А у меня через четыре дня вечер, ты видел пригласительный? Я просто схожу с ума! И все встречи на гастролях расписаны. Они ещё не знают, что я еду без книг!
Вечером позвонил Толя.
Слава Богу, разве так можно?
Вы можете утром отдать мне аннотации?
Конечно. Я и сейчас могу их вам привезти.
Нет, утром. Я еду за корректурой, они позвонили, что всё готово. Встретимся по дороге.
Я вычитаю за ночь, но успеют они к тридцатому с тиражом?
Будем стараться. До завтра.
Мы с Витей сидим в машине у метро «Краснопресненская», как договорились, и ждём издателя. Я вздрагиваю от каждой дублёнки, выходящей из метро. Очень холодно. Не хватает мне разболеться за три дня до вечера и четыре до гастролей.
Он не придёт. Полчаса прошло.
Как это не придёт? Это всё твои фантазии.
Он не придёт.
Через час мы уехали от метро, я просто закоченела.
Двадцать восьмого ночью он пришел без звонка и принёс корректуру.
Я даже не спросила его, отчего он не пришел на «Краснопресненскую».
Я смотрела на эту синьку где странички были с ладонь, как в железнодорожном справочнике, полей не было, строчки то сбегались в одну линию, то расходились веером
Толя, почему такой формат? Это просто никуда не годится. Посмотрите, какой набор! А какой шрифт! И обложку я подписала смотрите, вы привезли мне оттиск обложки одного формата, а текст другого!
Обложку можно уменьшить.
Зачем? Кому нужно такое уродство?
Ну, ошиблись они с форматом. Сами ошиблись, сами пусть и поправляют. Но если оставить всё, как есть, дней через пять тираж будет готов.
Через пять дней у меня уже будут идти гастроли. Вы меня очень подвели, у меня просто слов нет. И где корректура второй книги? Вы что, так и не запустили её в производство?
Не готова. Они могут работать последовательно, а не параллельно.
Но у меня в пригласительных две книги!
Не получилось. Как только вы вернётесь, у вас будут обе корректуры.
Не ждите моего возвращения, привезите и отдайте маме.
А тем, кто может заказать массовый тираж, может, вы дадите им эту корректуру? Её вполне можно читать.
Её никому и показывать нельзя. Кто закажет тираж при такой полиграфии?
Вы преувеличиваете. Поля в корректуре не видны, они будут обязательно. Ну, шрифт, расстояние между строчками
Наверно, я закажу компьютерный набор и уже готовый отвезу в типографию.
Толя, я обязательно должна видеть корректуры. Новый набор это новые ошибки, поверьте моему опыту.
Какой разговор! Какие могут быть проблемы! Конечно, у вас будут корректуры.
Что поделаешь! Тридцатого меня ждет позор в ЦДЛ по полной программе.
Зачем вы назначили вечер, не видя книг?
Вы ведь обещали!
В договоре первое марта, а не первое февраля.
Вы же сами сказали, это пустая формальность, вам нужна хоть капля доверия! Вы получили полное доверие, все деньги, а теперь говорите про первое марта?
Я старался. Не получилось.
Уходите. Мне ещё ночь работать.
А может, оставим всё, как есть?
Ошибок была тьма. Спать я легла около четырёх утра, в десять он приехал за корректурой.
Толя, у вас есть образец. Мне нужен такой же формат, бумага, обложка. И ни в коем случае не отдавайте книги в производство без моей подписи.
Главное, не переживайте всё будет хорошо!
Наверно, я выполнила план по неприятностям. Книги действительно печатаются быстро накануне вечера Витя привёз тираж тоненьких сборничков, из семи страничек мелкого шрифта. Они пахли типографской краской, как настоящие книги. И в них были мои стихи! Нет, всё не так безнадёжно.
Наверно, я выполнила план по неприятностям. Книги действительно печатаются быстро накануне вечера Витя привёз тираж тоненьких сборничков, из семи страничек мелкого шрифта. Они пахли типографской краской, как настоящие книги. И в них были мои стихи! Нет, всё не так безнадёжно.
Мы поехали на репетицию.
Да, я выполнила план по неприятностям пришли все певцы, подошли фонограммы, новая песня получилась тонкой и «совпадала» по музыке со стихами, звукорежиссёр был интеллигентен и приветлив.
А главное, у меня в руках впервые за шесть лет были свои стихи, и я могла дарить их всем, всем, всем будущим участникам вечера, звукорежиссёру, трём симпатичным ребятам, что пришли с молодой певицей.
И вдруг один из них подошёл и на полном серьёзе упал передо мной на колени.
Что вы, ну что вы!
Это я за стихи про солдат:
Ни в чем не виноваты,
Подросшие едва,
Зеленые солдаты
И алая трава
Где взять настоящие ваши книги, не этот рекламный листок?
Пока нигде. Думаю, в конце февраля они выйдут всё-таки. У меня договор с издателем, я всё оплатила, обещал до последнего дня иначе бы я не устраивала вечер. А вчера привёз корректуру только повести, и то обложка одного формата, текст другого. Всё ужасно. Печатает в Калуге почему-то.
Там дешевле. Дайте мне его телефон, он вам и деньги отдаст, и книги выпустит. Нас здесь три полковника, не смотрите, что мы в штатском!
Я ведь уезжаю на гастроли. Может, он к моему возвращению всё сделает, он обещал
И вы опять поверили? Вот, возьмите наши телефоны, если что звоните в любое время!
Меня колотило с самого утра. Я звонила кому-то по инерции, в сотый раз начинала отбирать стихи для вечера и не могла сосредоточиться. И тут приехала моя самая близкая подруга три часа электричкой, чтобы попасть на мой вечер.
Я начала говорить, как только впустила её в дверь. Когда нервничаю, я говорю безостановочно.
Люся, мне плохо. Я не сплю, голова раскалывается. Книг не будет ни на вечере, ни на гастролях. Несчастный я человек!
Ты несчастный человек? Да перед тобой за стихи люди становятся на колени. Перед кем ещё становятся? Тебе дали главный литературный зал страны. Тебе дали, правда? Ты едешь на гастроли послезавтра в Израиль ещё недавно ты и мечтать об этом не могла!
Столько друзей, столько цветов, столько добрых пожеланий только книг не было. Самый роскошный букет роз от художника, он пришёл с братом.
Полковники в парадной форме вышли на сцену и сказали залу:
Мы найдём подонков, которые не выпустили книг, и заставим держать слово!
Израиль У меня было чувство, что мы с Витей сели в самолёт и оказались в другом измерении. Это было не в первый раз Дальний Восток, Болгария, Туркмения
В этом прекрасном измерении я была королевой. Потом било двенадцать, моё роскошное платье превращалось в лохмотья, карета в тыкву
Я открывала глаза на родном аэродроме или вокзале, возвращалась в свою жизнь и принимала её такой, какая она есть.
Поэт, который организовал мои встречи в Израиле и опекал меня там, никак не мог понять, почему я приехала без книг. Это странно, ведь он не так уж давно уехал из России. Так я и сказала ему когда мы стали друзьями.
Я обязательно пришлю вам книжки, они скоро выйдут!
Вы уверены? Дай-то Бог!
Конечно, у мамы не было никаких корректур. Я набрала знакомый номер, и Толя ответил, несмотря на поздний час:
Приехали? Поздравляю! Как прошли гастроли?
Прекрасно, только на каждой встрече пришлось рассказывать, как вы меня подвели.
Всё готово. Вы можете завтра в десять ждать меня в метро? И вычитывайте скорей!
Витя вернулся ни с чем.
Ты ждал его там, где вы договорились, ты уверен?
Конечно. Это просто издевательство!
Телефон молчал три дня И вдруг неожиданно ответил спокойный голос Рэны:
Вас слушают.
Извините за беспокойство, я могу поговорить с Анатолием Михайловичем? Он должен передать мне корректуры.
Его нет в Москве. Он всё отправил по почте.
Ничего себе! А я собралась в свой родной Ростов. Третья презентация без книг?
Почты не было неделю, и тут у меня сломался телефон. Он же не сможет мне дозвониться! Я побежала к маме. Совершенно неожиданно мне ответил спокойный голос моего издателя:
Я не отправлял корректур. Я буду выпускать книги без вас.
Как это без меня? опешила я.