В конце тридцатых годов в этих местах был создан Кулойский лагерь НКВД, который состоял из «командировок» небольших посёлков далеко в лесу. КулойЛАГ являлся одним из самых суровых по причине суровых климатических условий. Из-за невыносимых условий труда и содержания, часто происходила массовая гибель заключённых. Да и как можно было выжить, если нормы были слишком большими, а оборудования (обыкновенных пил и топоров) не хватало. Не было и одежды, люди работали без рукавиц, разбивая пальцы и ладони в кровь. Если нормы не выполнялись, то хлеба (пайка) не полагалось и осужденные оставлялись на делянках. Что может сделать голодный, обессиленный человек? Многие замерзали на своем рабочем месте. Во время Великой Отечественной войны в этих поселениях велись заготовки продовольствия рыбы, дичи, грибов и ягод для нужд военного ведомства, так называемого «Военторга».
Рассказ Серафима оказался очень интересным, но пора было ехать нас ждала вторая половина пути. После непродолжительного отдыха неудобства отошли на второй план, да и лес стал более взрослым, на пригорках росли высокие ели, но иногда попадались болота, причём довольно большие и топкие. Наш болотоход был хорошо приспособлен для преодоления подобных преград где на брюхе, а где вплавь он медленно, но уверенно продвигался к заветной цели.
Охотники, сидевшие на крыше вездехода, свои ружья взяли наизготовку они хорошо знали, что в этих местах, как раз сейчас, время глухариных токов. Через некоторое время, когда мы ехали по лесной дороге, а вокруг стояли, как в сказке, высокие ели, кто-то постучал по крыше кабины. Как только Петрович остановил вездеход, сразу же прогремел выстрел. Впереди по ходу движения, с самого верха высокой ели, кувыркаясь, падала вниз крупная птица. Ель была старой и падающая птица то и дело цеплялась за густые ветви, а затем и вовсе повисла на одной из них. Иван выстрелил ещё раз, и птица замертво камнем полетела вниз, гулко ударившись о землю.
Оказалось, что это глухарь довольно крупный самец с очень эффектной внешностью. Мы с большим интересом стали рассматривать диковинную птицу. Глухарь выглядел очень красиво и внушительно, его длина была сантиметров шестьдесят, а вес порядка пяти семи килограммов, размах крыльев около метра, а может и больше. Оперение самца черное с изумрудным оттенком, большой пышный хвост, крылья размашистые, рыжего и бурого цвета, на перьях хвоста и крыльев виднелись белые вкрапления. Клюв короткий, закругленный, под клювом находились пучки черных перьев, напоминающие бородку. Вокруг глаз кожа ярко-красного цвета, будто брови. Лапы самца выглядели внушительно, мохнатые, на них было по три пальца с мощными тупыми когтями. Глухаря я видел впервые, и мне захотелось больше узнать об этой сильной и красивой птице. Я обратился к Серафиму с просьбой рассказать о глухарях подробнее как живут, чем питаются, насколько вкусное у них мясо.
Серафим был хорошим егерем, видно было, что он любит свою профессию и хорошо знает своё дело. Пока мужики курили и обсуждали добычу, Серафим мне с удовольствием рассказывал об этой удивительной птице, видно было, что он любит и природу, и её обитателей. Из рассказа егеря я узнал, что глухари ведут оседлый образ жизни, изредка кочуют, если не хватает корма. Из-за большого веса и недостаточно развитых крыльев летает глухарь с трудом, в связи, с чем старается избегать длительных перелётов. У глухаря есть интересная особенность, она заключается в том, что частота взмахов его крыльев больше частоты дыхания. Это означает, что птице должно не хватать кислорода в полете. Избежать проблемы позволяет особая дыхательная система птицы, включающая легкие и воздушные резервные мешки. При этом большая часть запаса воздуха идет на охлаждение тела, а меньшая на дыхание. Птица проводит немного времени на деревьях. Там она ночует, иногда питается и прячется от врагов. Основную еду, глухарь находит на земле. Питается глухарь черничными стеблями, цветами, семенами, листьями, травой, побегами и почками, насекомыми. В зимнее время года глухарь часто ночует в снегу, так как там ему теплее. Основной пищей в зимнее время для глухаря служит хвоя. В теплые месяцы птица держится неподалеку от полян с ягодами, муравейниками и источниками воды. На берегах водоемов глухари подбирают речные камешки, они помогают им перерабатывать грубые корма (почки, листву, побеги). Глухарь предпочитает жить в хвойных или смешанных лесах. В среднем птица живет 1012 лет. Серафим мог ещё долго рассказывать о глухарях, но Петрович сказал, что пора ехать, путь ещё предстоит долгий, а доехать нужно засветло.
Сказано сделано, усевшись удобнее, тронулись в путь. До конечной цели нашего путешествия оставалось ещё часа четыре пять езды по бездорожью. Впереди нас ожидали огромные поля болот. Снег в лесу уже растаял, остались лишь кое-где в оврагах наледи с северной стороны. Воды в лесу было много, везде были лужи и текли ручьи. Вода в них была прозрачная, но бурого цвета, это означало, что в воде большое количество железа. Когда мы заезжали за Серафимом, то погрузили в кузов двухсотлитровую бочку с соляркой. Я тогда ещё подумал: «Зачем она Серафиму в лесу?». Сразу не спросил, а потом забыл. Вспомнил когда увидел прямо по курсу трелевочный тягач, по самую кабину вмерзший в огромную лужу. Остановились. Серафим, спрыгнув на землю, побежал в лес. Через несколько минут вернулся оттуда с алюминиевым бидоном. Бидон был весь во вмятинах, но крышка цела и плотно закрыта. Чертыхаясь, он пояснил, что осенью застрял на трелевочнике в этой луже, пытался выбраться до тех пор, пока не закончилось горючее. Чтобы не нести на себе вещи и инструмент, оставил их в бидоне, туда же положил сухари, крупу и другие продукты в надежде зимой, или по весне вернуться за ними. Запах продуктов, видимо, учуял медведь и попытался их достать. Что он делал с бидоном, можно было только догадываться. Сгрузив бочку на землю, мы заправили трелёвочник соляркой и попытались его завести. К нашему удивлению он завёлся со второй или с третьей попытки. Радости Серафима не было предела, потому что ногами по тайге много не находишь, тем более в такой дали от дома.
Поскольку лед вокруг тягача ещё не растаял, мы не стали насиловать технику и пытаться его вытащить, тем более, что Серафим пока не собирался его вызволять из ледового плена, сказав: «Пусть лёд сам растает, а в обратный путь через две недели я на нём и поеду».
Оставшуюся часть пути мы преодолели без особых приключений, если не считать переправу через огромное болото в самом конце пути. Болото было круглым, в диаметре километра два. На нём кроме травы ничего не росло, и было видно, что это топь. Честно говоря, меня это насторожило, подумалось: «А что будем делать, если здесь застрянем. Ведь помощи ждать нам не откуда, да и чем вытаскивать? Вертолётом? И что мне будет, если утопим в болоте вездеход?» Ответа я не находил. Вся надежда была на Петровича и его железного богатыря. Дальнейшие действия водителя тягача и то, как вела себя машина, заставили уважать и одного, и другого ещё больше. Не зря ГТС-66 получил название «вездеход болотоход», это действительно так по болоту он шёл как корабль, разгоняя перед собой потоки ледяной воды, неимоверное количество грязи, перемешанной с травой, мхом и ветками мелких кустарников. Мы все, кроме Петровича, сидели на крыше вездехода и в любую минуту были готовы с неё спрыгнуть в случае, если тягач застрянет в трясине и пойдёт ко дну. Но всё обошлось, мы благополучно преодолели это последнее серьёзное препятствие и через минут сорок были у цели.
Нас ждали и встретили, как дорогих гостей. За месяц жизни в тайге в спартанских условиях, наши рыбаки одичали и с нетерпением ждали новых лиц, свежих новостей, хлеба, и, конечно же, так любимого всеми «шила».
Подробности товарищеского ужина опущу, скажу лишь, что не все устояли перед соблазном отвести душу «по полной». Утром, мы втроем: Иван, Валера (он был старшим среди рыбаков) и я, вышли на моторной лодке «казанке» в озеро. Идти сначала пришлось по узкой протоке, которая соединяла небольшую часть озера, на берегу которой находился наш лагерь, с основной акваторией.
Наш лагерь состоял из трёх строений: избы, приспособленной для жилья, другой избы, немного поменьше, в ней располагался склад сухих дров, ледник для хранения рыбы, продуктов, рыболовных снастей и инвентаря. Рядом с избой мужики соорудили баньку, куда ж без неё. Были ещё остатки строений, но они от времени сгнили и даже для дров уже не годились. Со слов Серафима это место было одним из тех, где жили соловецкие монахи, а во время войны здесь работали заготовители Военторга.
Выйдя из протоки в акваторию Келдозера, я увидел огромное ледяное поле, лишь небольшая полоска чистой воды отделяла его от берега. Наши рыбаки сюда приехали месяц назад, когда везде ещё стоял лёд. Рубили проруби, ставили сети подо льдом (в это время щука мечет икру). К тому времени, когда лёд начал таять и появились большие полыньи, начался перелёт птиц на север. На озере появилось огромное количество перелетных водоплавающих птиц: лебедей, гусей, уток, гагар и других. Для них Келдозеро было традиционной остановкой перед дальней дорогой в тундру. Здесь они отдыхали, кормились и набирались сил перед последним перелётом.