Я взглянул на Джексона, потом на Коллинза; те не сводили с меня глаз. Если бы мы не были на военной базе и если бы я был более знаменит, я решил бы, что это грандиозный телевизионный розыгрыш со скрытой камерой.
Я не понимаю, чего вы от меня ждете серьезно.
Она снова выдержала долгую паузу.
Я посмотрела множество ваших телеинтервью, и ваши слова ясно дают понять, что вы человек, обладающий интуицией. Впрочем, вы сами об этом иногда говорите.
Погодите Да, мне случалось упомянуть, что у меня бывают верные предчувствия, но так все говорят, разве нет? Это просто фигура речи, художественный способ описать случайность.
Она продолжала молча изучать меня.
Я глубоко вздохнул:
Я хочу сказать, что время от времени любому человеку может прийти в голову мысль, некое озарение, насчет того или иного события, и, если эта мысль подтверждается, люди говорят «я это предчувствовал». Но на самом деле всем понятно, что это чистое совпадение. Я, конечно, писатель, фантазер, но все же я твердо стою на ногах и как минимум рационален. В общем, все знают, что никаких предчувствий не бывает.
Все трое по-прежнему смотрели на меня. Мне показалось, что во взгляде Коллинза мелькнуло нечто вроде уважения; Гленн Джексон едва заметно улыбался; Анна Сондерс сохраняла свой неизменно загадочный вид.
Я не стану сейчас углубляться в детали, сказала она, замечу лишь, что предчувствие не только существует на самом деле, но мы еще и разработали методику, которая позволяет получить к нему доступ в любое время.
Получить доступ к предчувствию?
Я снова спросил себя, не стал ли я жертвой розыгрыша.
Вы все верно услышали.
Она выглядела более чем серьезно. Если все это была комедия, Анна Сондерс, несомненно, претендовала бы на «Оскар» за роль в ней.
Но объясните же, кто вы и где я?
Мы представляем подразделение специальных исследований в этой области.
И мы на военной базе?
Верно.
Вы военнослужащая?
Все детали после того, как вы дадите согласие на сотрудничество с нами по этому делу.
А у меня, наоборот, есть желание услышать больше подробностей от вас прямо сейчас, если вы хотите, чтобы я согласился
Она снова уставилась на меня, затем обменялась взглядами с остальными:
Вы должны понять, что эта лаборатория, как и само наше существование и существование нашего проекта, засекречены из соображений государственной безопасности, так что на данном этапе я не могу раскрыть вам всех карт. Спросите у меня, что вы хотите узнать, и я подумаю, можно ли поделиться с вами этой информацией.
«Из соображений государственной безопасности»? Как этот проект, связанный с предчувствиями, может иметь отношение к государственной безопасности?
Хорошо скажите мне в таком случае, что вы, именно вы, подразумеваете под «интуицией», чтобы я был совершенно уверен, что мы говорим об одном и том же.
Теперь игра пошла на ее площадке, и она ответила не раздумывая:
Интуиция это способность разума, позволяющая получать информацию, недоступную пяти человеческим чувствам: нечто такое, чего нельзя видеть, слышать, осязать, обонять и ощущать на вкус.
«Недоступную пяти человеческим чувствам»?
Именно так. Речь может идти о месте, объекте, человеке или даже событии. Это то, о чем ничего не известно, о чем нет никакой даже самой незначительной информации. Предчувствие позволяет нашему разуму собрать информацию такого рода.
Она замолчала, и вновь наступила пауза.
Я повторил про себя ее безумные слова, почти сомневаясь в том, что я сейчас слышал все это собственными ушами.
«Собрать информацию»? Но каким образом? Щелкнув пальцами?
Ну, некоторым образом
Но это попросту невозможно.
Она явно не удивилась моему недоверию.
У вас есть полное право так считать.
Ну да, за идиота меня держит.
Мне всегда казалось, что я человек достаточно открытый, с широкими взглядами, но я никогда не был наивным дурачком. Я не из тех, кто готов заглотить любую чушь.
Что еще вы хотите узнать? спросила она.
Я пожал плечами:
Вы называете себя специалистами по предчувствиям и вдруг просите о помощи неизвестно кого. Это выглядит не слишком логично.
На сей раз она явно смутилась. Ее взгляд на некоторое время расфокусировался, она едва заметно закусила губу, и мне показалось, что глаза женщины потемнели при воспоминаниях о какой-то пережитой ранее травме. Когда она снова посмотрела на меня, я прочитал в ее глазах едва сдерживаемый гнев.
Наша команда провидцев погибла в аварии. У меня больше никого нет.
Я совершенно онемел.
Женщина резко добавила:
Они все мертвы, ясно?
Эти слова она произнесла очень жестко, и я заподозрил, что она намеренно хотела меня шокировать.
В нынешней ситуации, чтобы выполнить просьбу Белого дома, продолжала она, мне понадобился кто-то вроде вас. Этот выбор был не случайным. Я уже говорила, что изучала ваши интервью и знаю, что вы подходите.
Я сглотнул слюну.
«Команда погибла Все мертвы». О боже, куда меня занесло? Я постарался выглядеть расслабленно.
Вы говорите, что у вас больше никого нет а как же вы сами?
Ярость, которую я только что видел в ее глазах, вспыхнула вновь. Ее губы чуть заметно подергивались.
Я больше не в состоянии пользоваться своими способностями, бросила она таким тоном, что у меня разом пропало желание спрашивать почему. На это, по всей вероятности, она и рассчитывала.
Гленн Джексон, очевидно, почувствовал растущее в воздухе напряжение; он прочистил горло и заерзал.
Анна Сондерс предлагает вам овладеть этой секретной методикой на продвинутом уровне, сказал он, улыбаясь, чтобы меня успокоить. Позволю себе уточнить, что на ее разработку потребовались годы и годы исследований.
Я ничего не ответил.
Думаю, вы не осознаете На самом деле многие мечтали бы оказаться на вашем месте Некоторые, особенно за границей, пошли бы даже на смерть, чтобы получить доступ к этой методике.
Поскольку я по-прежнему молчал, он добавил:
Думаю, вы еще будете гордиться тем, что внесли свой вклад в поимку преступника. Уничтожив офисные башни и, возможно, человеческие жизни, посягнув на нашу экономическую систему, он подрывает устои нашего общества.
Я чувствовал, как на меня давят их ожидание и надежда.
Мы могли бы обратиться к кому-нибудь другому, продолжал он, но обучение пройдет гораздо быстрее у того, кто обладает некоторыми способностями. А в этом деле на счету каждый час
Я вежливо кивнул.
Все взгляды по-прежнему были прикованы ко мне.
На стеклах очков у Роберта Коллинза виднелись следы пальцев, ясно различимые в свете солнечного света, проникшего в комнату сквозь ламели небрежно задернутой шторы.
Я так понимаю, ответ вам нужен сейчас?
Да, сказал Коллинз. Барри Кантор перезвонит с минуты на минуту.
Мяч был на моей половине поля. Их объяснения в конечном счете заслуживали доверия. Тем не менее у меня была проблема. Серьезная. Я не верил в предчувствия. Я не верил в них потому, что считал попросту невозможным получать информацию относительно неизвестного места или объекта таким способом. В противном случае об этом бы уже все давно знали. Кроме того, меня беспокоила явная связь с армией. Я ни на секунду не мог представить себе, что военные способны одобрить эти дурацкие паранормальные опыты. Но как в таком случае объяснить, что наш разговор сейчас происходил в Форт-Миде? Что-то не сходилось.
Мистер Фишер, произнес Джексон. Вы готовы пойти к нам на службу?
«Пойти на службу». Если бы они знали, что одной этой фразы достаточно, чтобы заставить меня отступить Конечно, мне льстил, и даже очень, тот факт, что о сотрудничестве меня упрашивало ФБР, но мне-то от этого какая выгода? Что это может мне дать?
Безусловно, меня разбирало любопытство, я сгорал от желания узнать больше. Но также я держал в голове предстоящую телепередачу. Это был шанс, выпадающий раз в жизни. Я годами ждал чуда, которое сдвинет мою карьеру с мертвой точки и выведет меня на свет божий. И этот день наконец пришел. Пусть сам факт участия в передаче меня ужасал, я должен был это сделать во что бы то ни стало. Но мне нужно подготовиться к передаче наилучшим образом, иначе меня ждет провал Так за каким чертом я стану приносить в жертву свою карьеру ради сотрудничества с ФБР, овладевая методом, в который я даже не верил?
Сожалею, но я вынужден отказаться.
4
Через полтора часа я вернулся домой. На обратном пути, сначала в вертолете, затем в машине, меня сопровождал только Гленн Джексон.
Я попрощался с ним и открыл дверцу машины. Он протянул мне визитку.
Если передумаете, сказал он, соблюдая формальность, поскольку отлично понимал, что я не изменю своего решения.
Из вежливости я взял карточку.
Автомобиль двинулся прочь по улице, и, когда я увидел, как удаляются красные огоньки задних фар, я вдруг осознал, что уже стемнело.