Евгения Теплова
Костя в школе. Началка
Привет! Меня зовут Костя. Я не так давно перешёл в пятый класс. Вчера, в последний день перед осенними каникулами, мы на одной половине уроков мы смотрели фильмы, на другой пили чай и играли в «мафию». Мой лучший друг Никита обиделся, что я его сразу вычислил и убедил других мирных жителей, что он мафиози. «По глазам вижу, по глазам вижу, передразнил он меня после игры. В прошлый раз я тоже знал, кто ты, но при этом защищал, чтоб дать тебе поиграть!». «А когда был прошлый раз, три года назад?» ехидно уточнил я. «В этом году», сказал Никита и удалился, оставив меня с чувством вины на все каникулы.
Я вообще не смог вспомнить ту игру, что меня очень огорчило. Придя домой, я твёрдо решил сесть и записать всё самое интересное и весёлое, что помню о прошедших школьных годах. Начну с самого начала.
Оценки не главное
Летом 2015-го года мне исполнилось семь лет, и первого сентября я пошёл первый раз в первый класс. Точнее поехал. На автобусе с мамой. И с букетом георгинов самых разных цветов. Мы их вместе сажали и растили на дачной грядке. А первого сентября мама всё утро заворачивала их в прозрачную бумагу.
Она крутила в руках букет, где георгины в странных позах плющились об обёртку, выдыхала и начинала всё заново.
Вот увидишь, ни у кого не будет такого букета, говорила она ободряюще.
Я жевал холодную гречневую кашу, и с этими словами она останавливалась на полпути к животу.
Я слишком хорошо помнил мамино «вот увидишь, ни у кого не будет такого костюма» перед новогодним утренником в детсаду, куда она нарядила меня снеговиком. Для этого она набила чем-то похожим на вату свою вязаную белую жилетку с капюшоном. Капюшон удерживался на голове с помощью шарфа, ещё была верёвочка на животе, резинка снизу и чёрная водолазка внутри (чтобы руки были похожи на палочки). На нос надевалась бумажная морковка. «Не жарко?» спрашивала мама, когда я примерял дома костюм. «В самый раз!» отвечал я, уверенный в том, что снеговика следует изображать на улице. Ещё мы нашли в парке длинную палку и берёзовые хворостины, из которых соорудили метлу. Так вот, снеговик начал таять, ещё не доковыляв до ёлки, воспитательница вытащила меня, насквозь мокрого, из этого кокона, и утренник я провёл в водолазке и подштанниках с вялой морковкой на носу и метлой в руках. Да, как ни крути, костюма растаявшего снеговика больше ни у кого не было.
Удачно погрузившись в воспоминания, я незаметно для себя съел кашу.
Измятая бумага тем временем была отправлена в мусорку. Мама перевязала букет красной лентой, оставшейся от коробки с тортом, замотала кончики стеблей мокрой тряпкой, а тряпку укрыла чёрным целлофановым пакетом.
Только напомни мне снять пакет, когда подойдём к школе, попросила она, явно уверенная в том, что и сама не забудет.
Я кивнул. Но мы, конечно, забыли, и с тех пор мама вздыхает всякий раз, когда смотрит мои первосентябрьские фотографии, где я выглядываю из-за растрёпанного букета, а на переднем плане развевается чёрный пакет с красной лентой.
Но не буду забегать вперёд. Тогда я вёз ещё бодрые георгины своей первой учительнице, которую зовут Наталья Сергеевна.
Мам, Наталья Сергеевна?
Где? мама вертит головой.
В школе.
А, да, Наталья Сергеевна.
Она то и дело поглядывала на часы и тормошила мне чёлку. А вот и наша остановка. Мы бежали, перепрыгивая через лужи от вчерашнего дождя. Георгины радостно кивали в моей руке. Наконец мы замедлили шаг у школьной ограды и с пустынной улицы попали в пёструю и громкую толпу. Я, признаться, немного опешил и невольно потянул маму назад. Мама тут же наклонилась и заглянула мне в глаза: «Костюш, всё хорошо. Уже завтра будет не так страшно, а через неделю совсем привыкнешь. Главное не волноваться, помнишь?»
Ещё бы!
Тут следует пояснить, что ещё задолго до начала моей учёбы моя мама волновалась, что я буду волноваться в школе. Например, из-за оценок. Сама она была круглой отличницей. Кстати, что значит «круглой»? Может, это в честь золотых медалек, которые я нашёл на даче в нижнем ящике старого секретера? В общем, когда-то она их очень ценила и переживала, что не получит. А потом горько об этом жалела.
Представляешь, Кость, рассказывала она мне пятилетнему, однажды я чуть в обморок не свалилась. Из-за какой-то тройки! Пошла забирать тетрадь, а в глазах темно, и ничегошеньки не видно. Шарю рукой по учительскому столу, а другой холодный пот со лба стираю
Мама, попытался разобраться я, так ты переживала из-за пятёрок или из-за троек?
Из-за всех оценок, сокрушалась мама, столько здоровья на них положила, а зачем
Да уж, здоровье важнее.
Мама погладила меня по голове:
Хорошо, Костя, что ты это уже понимаешь. А я вот глупая была.
Тут мама, конечно, преувеличивала. Прабабушка Аня (я её звал бабаней) говорила, что мама гениальна от рождения, и тоже приводила немало историй в подтверждение. Например, в возрасте трёх месяцев мама показывала на холодильник, когда хотела есть. Я долго не мог взять в толк, что ж в этом гениального.
А что у тебя болело от пятёрок? справился я тогда у мамы.
Она замялась:
Голова болела, зрение испортилось, осанка никудышная. А уж сколько нервных клеток потрачено впустую! Обидно до слёз! Лучше б для тебя их сберегла.
И хотя я слабо представлял, как бы следовало распорядиться этим сбережением, мне тоже было очень обидно.
А ещё мама никому не позволяла ставить её мне в пример.
Помню, на шестой день рождения бабаня подарила мне маленький рюкзачок.
Какой у нас очаровательный первоклассник! ахнула она, увидев меня с ним за спиной.
А кто такой первоклассник? спросил я.
И бабушка рассказала мне про школу, уроки, ребятишек, бегающих по коридорам.
Будешь у нас отличником, как твоя мама, заключила она.
И тут откуда ни возьмись прилетела мама:
Бабуль, ну на что ты подбиваешь ребёнка? Даром эти пятёрки не нужны!
Как не нужны? опешила бабушка. А что же нужно?
Нужен интерес к познанию! сказала мама.
Папа, а ты круглый отличник? спросил я однажды за ужином. Папа даже поперхнулся.
Нет, Костя, не круглый.
Значит, ты всегда знал, что оценки не главное?
Всегда, уверенно кивнул папа.
Тебе родители рассказали, или ты сам догадался?
Сам, Костенька, всё сам.
Молодец, похвалил я. А вот мама так намучилась.
И мы с папой тяжело вздохнули.
Где-то за полгода до поступления в школу разговоры о бесполезности оценок чуть не вытеснили сказку перед сном. Мне пришлось просить маму начинать со сказки, а уж когда глазки закроются про школу. Мама, к счастью, согласилась, пробормотав нечто странное про подкорку, на которую всё запишется.
Не знаю уж, куда и чего она мне записала, но я ужасно боялся волненья из-за оценок. Но вот прошёл первый месяц в школе, а ни одной оценки нам так и не поставили. Всё какие-то галочки и плюсики. Как-то раз я решил поинтересоваться у Никитки, соседа по парте, почему Наталья Сергеевна нарисовала ему в тетради плюсик, а мне галочку.
Так ты домашнее задание неправильно сделал, вот она тебе двойку и влепила, обрадовал Никитка.
У меня холодок пробежал по спине.
Какую ещё двойку?
Обыкновенную. Галочки это, считай, двойки, а плюсики пятёрки.
Вот те на! Мама круглая отличница, а у сына уже куча двоек. Но я тут же вспомнил, что это совершенно не важно.
Встретив маму на школьном дворе, я гордо объявил:
Двойка!
Как двойка? ужаснулась мама, но тут же взяла себя в руки. Ты расстроился?
Да вроде не очень.
Это хорошо.
И я выдохнул с облегчением. Мама была в тот день очень весёлая.
Можешь поздравить своего сына с первой двойкой! торжественно объявила она папе.
И что ж тут такого героического?
То, что он не расстроился!
А когда он в институт балл не наберёт, фейерверк устроим? усмехнулся папа.
Да причём тут институт? разозлилась мама. У ребёнка должно быть детство!
Несомненно, согласился папа.
Хоть папа меня и не поздравил, про оценки я и думать забыл. Сосредоточился на том, чтоб не терять интерес к познанию. А это было не просто. На математике, к примеру, я его терял регулярно. Мне даже кажется, я видел, как он убегает за окно. А ещё чаще за первую парту, где сидела, растопырив светлые косички, Маруся Скворцова. Её рука опускалась и поднималась, как шлагбаум. Она мне кого-то ужасно напоминала, но кого хоть тресни, сообразить не мог.
Костя, задержись, пожалуйста, услышал я однажды вместе со звонком голос Натальи Сергеевны.
Ребята разбежались, а я уселся за Марусину парту. Место шлагбаума было ещё тёпленьким.
Послушай, начала Наталья Сергеевна, у нас пока нет оценок, но это не значит, что их совсем нет.
Конечно. Есть галочки и плюсики, со знанием дела подтвердил я.