Оставив надувшегося Расти в доме, я снова вышла на улицу. Отец уже вылез из машины.
Привет, милашка, сказал он и, подойдя ко мне, обнял меня и поцеловал. Это было так, будто меня обнимала горилла. Его борода царапала мне шею. Все в порядке?
Да, все хорошо. Я высвободилась из его объятий. Привет, Линда.
Здравствуй, дорогая.
Прошу прощения за собаку.
Я подошла, чтобы открыть ей дверцу. Она была при полном макияже, с накладными ресницами, в светло-голубом полуспортивном костюме и золотистых балетках. На пуделе был розовый ошейник, украшенный стразами.
Да ничего. Митци необыкновенно эмоциональна. Думаю, все дело в том, что она такая чистопородная.
Линда подставила мне щеку для поцелуя, сложив губки бантиком. Я поцеловала ее, и пудель опять затявкал.
Ради бога, сказал отец, успокой эту чертову собаку, после чего Линда бесцеремонно выбросила пуделя из машины и сама вылезла следом.
Линда Лэнсинг была актрисой. Примерно двадцать лет назад она объявилась в Голливуде как подающая надежды старлетка. Ее появление сопровождалось колоссальной рекламной кампанией, за которой последовал ряд довольно посредственных фильмов, где она обычно играла роль какой-нибудь цыганки или крестьянки в блузке на завязках, с открытыми плечами, малиновыми губами и задумчивым, хмурым видом. Но случилось неизбежное: этот жанр кино утратил свою популярность, и Линда точнее, ее стиль игры вместе с ним. Проявив проницательность а она никогда не была глупой, Линда быстро вышла замуж. «Мой муж для меня важнее карьеры», гласили подписи под их свадебными фотографиями, и на некоторое время Линда совсем пропала с голливудской сцены. Но позднее, когда она развелась со своим третьим мужем, а четвертого за жабры еще не взяла, Линда снова начала появляться на вторых ролях в кино и на телевидении. Для молодого поколения зрителей она была новым лицом и под умным руководством совершенно неожиданно обнаружила в себе комедийный талант.
Мы познакомились с Линдой на одной из скучных воскресных вечеринок у бассейна, которые были неотъемлемой частью жизни лос-анджелесского бомонда. Мой отец не отходил от нее ни на шаг, так как она оказалась единственной женщиной в этом месте, с которой можно было поговорить. Мне она тоже понравилась. У нее было довольно вульгарное чувство юмора, низкий и сочный голос и удивительная самоирония.
Мой отец не мог пожаловаться на недостаток внимания со стороны противоположного пола, но он всегда устраивал свои любовные дела с благоразумием, достойным восхищения. Я знала, что у них с Линдой начался роман, но едва ли ожидала, что он привезет ее с собой в Риф-Пойнт.
Я решила вести себя как ни в чем не бывало.
Вот так сюрприз! Как вы оказались в таком захолустье?
О, ты же знаешь, каково это, дорогая, когда твой отец что-то вобьет себе в голову. Подумать только, какой здесь воздух! Линда вдохнула полной грудью, слегка закашлялась и повернулась к машине, чтобы вытащить свою сумочку.
Именно в этот момент я увидела груду багажа на заднем сиденье. Три чемодана, большой чехол с нарядами, коробка с косметикой, норковая шуба в пластиковом пакете и корзинка Митци с розовой резиновой косточкой в комплекте. Я изумленно уставилась на эту гору вещей, но, прежде чем мне удалось что-либо сказать, мой отец отстранил меня и решительным движением вытащил два чемодана.
Ну же, не стой тут с открытым ртом, сказал он мне. Лучше помоги перенести вещи.
С этими словами он направился к дому. Линда, взглянув на мое лицо, сразу же тактично решила, что Митци нужно пробежаться по пляжу, и исчезла. Я пошла было за отцом, но спохватилась и, вернувшись к машине, взяла собачью корзинку.
Отца я нашла в гостиной. Он положил два чемодана на пол посредине комнаты, бросил свою кепку с длинным козырьком на стул и выгрузил из кармана на стол пачку помятых писем и стопку каких-то бумаг. В комнате, которую я только что убрала и привела в порядок, в одно мгновение воцарился сущий хаос. Мой отец мог произвести такую перемену в любом помещении; ему стоило только войти и порядка как не бывало. Теперь он шагнул к окну, высунулся в него, полюбовался видом и шумно вдохнул морской воздух. Через его массивное плечо я видела далекую фигуру Линды, которая резвилась с пуделем у кромки воды. Расти, все еще дуясь, понуро сидел на подоконнике и даже не стучал хвостом.
Отец повернулся и, запустив руку в карман рубашки, вытащил сигареты. Он казался довольным собой.
Отец повернулся и, запустив руку в карман рубашки, вытащил сигареты. Он казался довольным собой.
Ну, сказал он, ты не хочешь спросить меня, как все прошло? Он прикурил сигарету, затем поднял глаза и, нахмурившись, выбросил зажженную спичку в окно. Что ты стоишь и держишь эту собачью корзинку? Поставь ее куда-нибудь.
Я не послушалась его. Вместо этого спросила:
Что происходит?
Что ты имеешь в виду?
Я поняла, что все эти его сердечность, веселость и видимая беспечность были просто частью большого блефа.
Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я говорю о Линде.
А что Линда? Она тебе нравится, разве нет?
Конечно, нравится, но речь не об этом. Что она здесь делает?
Я попросил ее поехать со мной.
О господи! Со всей этой кучей барахла? И как долго она здесь пробудет?
Ну отец сделал неопределенный жест. Столько, сколько захочет.
У нее разве нет работы?
О, она ее бросила. Отец походкой хищника отправился на кухню за банкой пива. Я услышала, как открылась и снова захлопнулась дверца холодильника. Она начала уставать от Лос-Анджелеса так же, как и я когда-то. Поэтому я подумал: а почему бы и нет? Он снова появился в двери кухни с открытой банкой пива в руке. Я едва успел озвучить ей свое предложение, как она сразу же нашла желающих арендовать ее дом вместе с горничной, собрала вещи и приготовилась к отъезду. Отец опять нахмурился. Джейн, что ты вцепилась в эту собачью корзинку? Она тебе так полюбилась?
Продолжая игнорировать его вопросы, я глухо повторила:
Так сколько она здесь пробудет?
Ну, столько же, сколько и мы. Я не знаю. До весны, возможно.
Но тут нет места, сказала я.
Конечно же есть. И чей это вообще дом?
Отец опорожнил банку с пивом, ловко метнул ее в мусорную корзину через всю кухню и вышел на улицу за следующей партией багажа. На этот раз он отнес чемоданы в свою спальню. Я положила корзинку Митци и последовала за ним. С кроватью, чемоданами и нами двумя в комнате совсем не оставалось места.
Где она будет спать? спросила я.
А ты как думаешь? Отец сел на гигантскую монструозную постель, и пружины жалобно скрипнули. Прямо здесь.
Я не знала, что сказать. Я просто смотрела на него и молчала. Такого не случалось никогда, никогда прежде. Я задавалась вопросом, не выжил ли он из ума.
Наверное, выражение моего лица говорило само за себя, потому что отец вдруг принял раскаивающийся вид и взял меня за руки:
Джейни, ну не надо так. Ты уже не ребенок, и мне не нужно притворяться. Тебе нравится Линда, я не привез бы ее сюда, если бы не знал, что она тебе нравится. И она составит тебе компанию, ведь мне приходится оставлять тебя одну так часто О, перестань хмуриться, иди лучше приготовь кофе.
Я высвободила руки.
У меня нет времени.
Что это значит?
Мне мне надо пойти и собрать вещи.
Я выбежала из его комнаты, влетела в свою, вытащила чемодан, положила его на кровать, открыла и начала собирать вещи так, как делают герои в фильмах: выдвигая ящики один за другим и вываливая их содержимое в чемодан.
Из открытой двери за моей спиной послышался голос отца:
Что ты творишь?
Я повернулась к нему с охапкой футболок, ремней, шарфов и носовых платков в руках.
Я уезжаю.
Куда?
В Шотландию.
Он сделал широкий шаг в комнату и, оказавшись рядом со мной, развернул меня к себе лицом. Я быстро продолжила, не давая ему шанса вставить слово:
Ты получил четыре письма. Три от моей бабушки и одно от ее юристов. Ты открыл их, прочитал, но не сказал мне, потому что не хотел, чтобы я поехала туда. Ты даже не обсудил это со мной!
Отец все так же крепко держал меня за руку, но мне показалось, что краска сошла с его лица.
Откуда ты узнала об этих письмах?
Я рассказала ему о Дэвиде Стюарте.
Он объяснил мне все, заключила я. Но это было не обязательно, добавила я опрометчиво. Потому что я и так все знала.
И что же именно ты знала?
Что ты не хотел, чтобы я осталась в Элви, после того как умерла мама. Что ты не хотел, чтобы я когда-нибудь возвращалась туда снова. (Отец озадаченно смотрел на меня.) Я слышала! закричала я ему так, будто он внезапно оглох. Я была в коридоре, на лестнице, и слышала все, что вы с бабушкой наговорили друг другу!
И молчала об этом?!
А что бы изменилось, если бы я сказала?
Отец осторожно присел на краешек моей постели, как будто боясь помешать мне собирать вещи.