Но Бард ничего не сказал. Он молча продолжил движение вниз, и Десс вынуждена была последовать за ним. Они явно играли во что-то. Десс ненавидела игры. Ненавидела, когда правила не были ей понятны с первого раза. Ненавидела просчитывать ходы.
Бард, начала она, но тут же осеклась. Его мысли явно были далеко: он почти не отреагировал на ее робкое обращение.
Они проделали остаток пути в тишине.
Стены начинали тускнеть по мере того, как на Шпиль спускался вечер.
Лестница внезапно завершилась перед двойной дверью, едва заметно украшенной состоящим из плавных сдержанных линий узором типичным представителем свойственного Шпилю декора.
Готов? тихо поинтересовалась Десс, слегка дотрагиваясь до его плеча.
Бард нахмурился.
Я уже был снаружи. Как я, по-твоему
Да! да, конечно, неуклюже перебила его Десс, поспешив исправиться. И когда она успела настолько поглупеть? Никак, оставила свою непутевую голову наверху, в апартаментах.
Бард одним махом распахнул дверь, и сумеречный свет скользнул им навстречу. Они шагнули наружу.
Интересно, подумалось Десс, а можно ли было хоть где-то на Шпиле и вправду оказаться снаружи? Ее собственное понимание того, как была устроена колония Беглецов, да и все базовые сведения об устройстве мира, известные ей еще с первого университетского года, давали на этот вопрос негативный ответ.
Шпиль был местом-которое-не-место, во времени-которое-не-время. Даже сам факт его существования граничил на грани безумства и едва ли воспринимался с позиции Настоящего. Сказать про него, что он «был», означало грубо исказить реальность. Если понятие реальности еще продолжало иметь смысл в этом котле заблудившихся душ.
Десс огляделась по сторонам. Она с удовлетворением отметила про себя, что Бард, несмотря на недавнюю дерзость, был также сражен открывшимся видом. Можно было приучить себя к теням, снующим по стенам, но вот привыкнуть к королевскому великолепию этого засыпающего мира было выше человеческих сил.
Как и несчетное число раз до этого, она с придыханием подняла глаза. Железные своды утопали в бесконечности наверху. Где-то вдали они смыкались в подобие купола, повинуясь задумке Архитектора, что решил придать своему произведению законченный, привычный первым колонизаторам вид. Вершина купола терялась в сердитой массе облаков, пронзаемых многочисленными башнями.
Башни, преимущественно серебряные и лишь изредка тускловато-бронзовые, поддерживали купол на своих стройных плечах, перекликаясь между собою посредством изящных мостиков итуннелей.
Земля под их ногами сбегала вниз, где-то застывая на протяженных плато, а где-то соскальзывая навстречу далекому краю в стаккато из спусков и лесенок. Если приглядеться, на некоторых из них можно было различить человеческие фигурки, многозначительно спешащие по своим делам.
Все лестницы вели наверх, к вершине, к самой центральной башне и к царю всех шпилей, черной громадой выстреливающему из череды своих собратьев и мчащемуся наверх в самое сердце купола.
А ты говоришь, что мы не видим неба, мечтательно протянула Десс. Посмотри, у нас даже облака есть.
Это не настоящее небо, отрезал Бард, помотав головой, словно стряхивая с себя наваждение. И это не настоящие облака. У неба не должно быть предела, в то время как все ваши башни утыкаются в потолок этой громадины.
Это не купол в чистом виде, Бард, терпеливо объяснила Десс. Слово потолок в твоем исполнении несказанно грубая аппроксимация. Это некая оболочка, которая видится тебя замкнутой. Понимаешь?
Он не понимал, но Десс продолжала.
Во-первых, на своей вершине поверхность вырождается в шпиль. Видишь центральную ось? А во-вторых
Десс, перестань, Бард осторожно прервал ее. Мне незачем знать все эти премудрости. Половина используемых тобою терминов мне все равно ничего не скажет. Ты же знаешь, что все эти разговоры ученых людей всегда оставляли меня в состоянии легкого замешательства и сильно травмированной самооценки.
Десс кивнула из вежливости, хотя ей и нелегко было вообразить себе самооценку Барда сильно травмированной. Эта составляющая его естества была одной из самых живучих.
Хорошо, уступила она. Но вот, например, облака
Такая же непонятная материя, как и эти фальшивые стены, угрюмо отрезал Бард.
Возможно, не сдавалась Десс, но они дают самый что ни на есть настоящий дождь!
Возможно, не сдавалась Десс, но они дают самый что ни на есть настоящий дождь!
Четко спланированный дождь!
По плану, не известному нам! закончила Деспона. Откуда тебе знать, из чего состоят облака в Настоящем, и кто ими руководит? Быть может, за их расписание также отвечает какая-нибудь неведомая канцелярия. Разница лишь в одном, Бард! Дома кто-то обустроил весь мир без нашего деятельного участия, в то время как здесь мы все делали сами, и сами за все отвечаем!
Ты сказала дома, ухмыльнулся Бард.
Это специально, покраснела девушка, чтобы тебе было понятней!
Ну, естественно! засмеялся Бард.
Деспона надвинула шляпку на глаза и скрестила руки на груди.
Ты невыносим, резюмировала она.
Так мы идем в парк? все еще смеясь, предложил Бард.
***
Ближайший парк был, как и все на Шпиле, многоярусным. Ступеньки соединяли несколько рощ и садов, оседлавших четырехугольник между группой серебряных башен.
Вечерело, и Деспона с Бардом неспешно шагали по аллее в одной из таких рощиц в сени на удивление ровно посаженных деревьев.
Время от времени их путь пересекали тени, выныривавшие из кустов и тут же скрывавшиеся в зарослях напротив.
Итак, набралась смелости Десс. Ты позвал меня сюда она выдержала небольшую паузу, Зачем?
Затем, чтобы более пространно попросить о помощи, спокойно ответил Бард.
Еще несколько десятков шагов было сделано в тишине.
Так, ясно подбодрила его Десс.
Он не успел ничего ответить, так как из-за угла на изгибе аллеи им навстречу прошествовали два господина в черных плащах. Когда господа скрылись из виду, Деспона не сдержалась и решила сделать еще один намек.
Знаешь, Бард, тихо сказала она, люди это не единственные здешние обитатели со способностью слышать и передавать разговоры.
Бард посмотрел на нее. Прочитать выражение его лица в сгущающейся полутьме было очень сложно.
Десс сдалась.
Почему ты не захотел продолжать разговор у меня? прямо спросила она.
Тени не могут проникнуть к вам в дома, верно? спросил Бард вместо ответа.
Верно, нервно сглотнула Деспона, чувствуя, как ей становится не по себе.
Значит, она была права, пробормотал он.
Они свернули с основной аллеи и прошли еще несколько минут в тишине. Стало настолько темно, что среди густой черноты было невозможно отличить живые тени от настоящих. Десс прекрасно понимала, чем завершится эта прогулка, но почему-то не могла вымолвить ни слова.
А что она должна была сделать?
Развернуться и подняться назад в свои апартаменты?
Сказать ему, что никуда не пойдет?
Наверное, так и стоило сделать. Несколько раз она чуть было не решилась обратиться к нему, но знакомый страх сковал ее мысли и украл ее голос, и она смолчала.
Это не закончится ничем хорошим, думала она, шагая за ним в темноте. Это закончится дурно. Будь здравомыслящей женщиной, Десс, вернись домой!
Но она не смогла.
Знакомый шелест лютни о его плащ тащил Десс за собой, словно на цепи.
Домой. Она уже раз говорила сегодня о доме, и тогда она имела в виду вовсе не Шпиль.
Шпиль был убежищем, бегством. Неужели кто-то и вправду мог считать эту одинокую громадину истинным домом? Неужели он годился на что-нибудь, кроме временного пристанища? Сколько еще она будет себя обманывать? Так темно и жутко, и как же мало кругом фонарей! Нужно было захватить на прогулку собственный светильник еще одно сожаление в ее бесконечном списке. Боги, сколько лет она провела здесь сама, в этом эскизе на нормальный город? Да и мог ли кто-то сказать, как здесь текло время, когда все связи с Настоящим были необратимо порваны?
Два года? Возможно,и дольше.
Бард не сильно изменился со дня их последней встречи, но это могло означать что угодно. Нужно было непременно спросить у него, сколько времени ее не было в мире. Непременно, но не сейчас. Возможно, завтра.
Она была так рада видеть его, что только сейчас мысли о возможных рисках стали одолевать ее разум. Строго говоря, насколько ей было известно, контакты с Настоящим не были законодательно запрещены, но она никогда не была большой поклонницей кодексов и прочих порождений бюрократии. Возможно, что препятствия все-таки были. Где бы их деликатно узнать?
Наверное, не стоило так замыкаться на службе и на собственном внутреннем мире. Наверное, иногда нужно было выходить в свет Выходить полноценно, а не номинально, как это делала она.