Пожалуйста, Куруто, выбрось эти мысли из головы, сказал Мирай. В никчемной жизни Мирая Тойоты никогда ничего плохого не случалось. Он порезал себе вены по собственной глупости. Он был студентом третьего курса университета, перепил на вечеринке, начал философствовать о смысле жизни и пришел к выводу, что в его собственной жизни никакого смысла нет. Он совершил эту глупость в пьяном угаре, а когда пришел в себя на больничной койке, то был счастлив, что он жив. Мирай Тойота очень любит жизнь. Глядя на Мирая Тойоту, все почему-то думают, что он стал таким, потому что с ним плохо обращались и он испытал много горя. Но это неправда. С Мираем Тойотой всегда обращались нормально. Не лучше и не хуже, чем со всеми остальными. Он стал таким и наделал глупостей, просто потому, что сам так захотел. Никто его не заставлял, никто его до этого не доводил. Он сам так решил, Куруто, и тебе не следует беспокоиться о людях, которые должны нести ответственность за свои решения самостоятельно. Понимаешь?
Курт молча кивнул, уставившись на него во все глаза. Его по-детски наивное лицо слегка дрожало. Мирай не сдержался и крепко обнял его.
Спасибо, Куруто! всхлипнул он ему в плечо. Они были примерно одного роста. Это был самый лучший День рождения в моей жизни!
А затем он почувствовал теплые и робкие ладони Курта на своей спине.
Присяжные дамы и господа! С тринадцати лет я всегда реву на свой День рождения. Но в этот я ревел от счастья.
Мирай Тойота незадавшийся соблазнитель
Мирай не собирался соблазнять Мартина и Юки даже несмотря на то, что оба были чертовски хороши собой, а близость с ними сулила несметные богатства. Это было не в его стиле. Уже много лет он предпочитал секс на одну ночь, без обязательств, эмоциональных привязанностей, выяснения отношений и прочих неловких моментов. Та дурацкая история с Юки произошла совершенно спонтанно. Собственно, как и все остальное в жизни Мирая Тойоты.
У «Глории» сорвался какой-то важный контракт, причем с местной фирмой, поэтому присутствия переводчиков легкого поведения на переговорах не требовалось и Мираю не довелось спасти ситуацию своей обольстительностью. Мартин лишь похлопал Юки по плечу и напомнил, что «Глория» и не такие неудачи переживала с достоинством, и ушел в кабинет зализывать раны. А Юки заныкался в пустынном холле технического сектора и закурил, чтобы угомонить расшалившиеся нервишки. Мирай застукал его точно так же, как и Юки когда-то застукал его с голландцем.
Где же в «Глории» будет порядок, Кирияма-сан, если сам генеральный директор нарушает правила? пропел он, красиво выплыв из своего укрытия и указав своим изящным темно-бирюзовым пальчиком на табличку «Курение запрещено».
Что, стервоза, пришел позлорадствовать? фыркнул Юки, яростно выпустив дым из ноздрей.
Наоборот, пожал плечами Мирай. Мне очень жаль, что все так вышло.
Спасибо за беспокойство.
Может, Вам следовало проявить чуть больше изобретательности и обставить дело так, чтобы присутствие переводчика стало необходимым, Кирияма-сан?
Что, в ювелирный завезли новую коллекцию дизайнерской платины с бриллиантами? Или кое-чья похотливая задница истосковалась по приключениям?
Мирай изо всех своих театральных сил закатил глаза.
Почему Вы так плохо обо мне думаете, Кирияма-сан?
Он уже почти подошел вплотную, раздолбайски волоча свои тоненькие ноги в отутюженных брючках и щегольских лакированных ботиночках, которые носил в офисе.
В конце концов, я тоже сотрудник «Глории» и искренне радею за благополучие нашей компании.
Ну, раз уж ты так говоришь, а я тебе, конечно же, всецело верю Юки протянул ему портсигар. Ты куришь?
Бросил в универе, теперь только курительные смеси. Но ради Вас, Кирияма-сан
Мирай вытянул сигарету своими длинными воровскими пальцами с темно-бирюзовыми ногтями. Юки попридержал ему челку, как когда-то ему делал Мартин, и помог Мираю прикурить. Тот затянулся с таким удовольствием, что запросто мог бы получить награду за лучшую роль в порнофильме, затем разомкнул свои симметричные губы и, задержав дыхание, позволил дыму самостоятельно покинуть легкие. Юки ничего не говорил, а просто не без удовольствия наблюдал за тем, как он курит, и, не отрывая хищного взгляда, время от времени стряхивал пепел в отложенный на подоконник портсигар.
Ты такая шлюха, Тойота, что мне хочется смотреть на тебя вечно, сказал он, наконец, улыбнувшись одним уголком губ.
Вы любите шлюх, Кирияма-сан? усмехнулся Мирай, призывно глядя на него исподлобья.
Только одну.
Надеюсь, это я?
Закатай губу.
Они докурили, и Юки велел Мираю затушить окурок в его портсигаре.
Нечего свинячить в «Глории».
Мирай повиновался.
Вы так много работаете, Кирияма-сан.
Правда? заинтригованно вскинул бровь Юки.
Вы так заботитесь о благополучии «Глории», Вы вкладываете в нее так много сил.
Юки расплылся в довольной улыбке и прищурил заблестевшие глаза.
Продолжай, попросил он томно. Меня так редко хвалят.
Мирай с запалом положил ладони на его лицо и чувственным, едва ощутимым движением провел кончиками темно-бирюзовых пальчиков по щекам.
Вы реализуете такие гениальные проекты, прошептал Мирай, приблизившись к его лицу и обдав терпким сигаретным дыханием. Вы так умело руководите персоналом. У Вас такой мудрый подход. Вы идеально чувствуете, когда нужно проявить жесткость, а когда мягкость.
И тут Юки, коварно улыбаясь, сам медленно и чувственно накрыл его ладони своими. Очень тепло и нежно.
Я считаю, что к тебе нужно проявлять исключительную жесткость, Мирай, прошептал он, чуть потянувшись к подчиненному.
Уверен, я этого заслуживаю, Кирияма-сан, лицо Мирая было так близко, что ему было достаточно просто пошевелить губами, чтобы быть услышанным. Я уверен, Вы желаете мне только добра и делаете все исключительно для моего блага.
Спасибо, Мирай. Твое бы слово, да богу в уши. Мне так приятно это слышать. А теперь Юки бережно сжал пальцы Мирая и мягко отстранил их от своего лица. Я переломаю эти прелестные бесстыжие пальчики. Один за другим.
Конечно же, он сказал это несерьезно, и пальцы Мирая не пострадали. А вот носу повезло куда меньше, и кулак проехался по его скуле с такой силой, что у Юки на костяшках остались синяки. Для полноты картины он протащил Мирая за волосы через весь корпус на загляденье всем сотрудникам, а потом уже швырнул Мартину на стол.
Да что вы опять не поделили?! вскричал тот, подскочив.
Харетересу-сан, спасите меня! завопил Мирай, бросившись к нему в объятия.
Твой любимчик только что пытался меня соблазнить! Доволен?! гаркнул Юки.
Не слушайте, Харетересу-сан! взмолился Мирай, пачкая рубашку Мартина соплями и кровью из носа. Кирияма-сан меня ненавидит и хочет убить!
Хватит! потерял терпение Мартин и учтиво отстранил от себя Мирая. Я совсем уже запутался в этих ваших японских интригах! Кому из вас двоих мне верить?!
Может, тому, кто с тобой с первого курса Гарварда?! сказал Юки сердито.
Логично! А этому надо сделать холодный компресс! Еще не хватало, чтобы переводчик «Глории» сидел на переговорах с разбитой мордой!
Пока Мартин усаживал Мирая на стул и смывал кровь с его лица холодным полотенцем, Юки подробно объяснил ему суть дела:
Наш переводчик просто конченый извращенец, который играет с нами в свои садо-мазо игры! Я, видите ли, злой папочка, который его наказывает, а ты добрый, который его утешает! Не слишком ли тебе в «Глории» вольготно, óни (*демон, бес (яп.))? Может, сразу секс втроем устроим, чего мелочиться-то?!
А вы согласны?! тут же встрепенулся Мирай с энтузиазмом.
Молчать! Юки с силой запустил в него подставку для карандашей.
Харетересу-сан, Кирияма-сан опять меня обижает! завыл Мирай, обливаясь слезами.
Тебе всего 26, а ты уже перепробовал все извращения и не знаешь, как удовлетворить свою похоть! продолжил орать на него Юки.
20 февраля мне будет уже 27! возразил Мирай.
Вот, откуда эти ядовитые ящеры прознали про его День рождения
А в 40 с тобой что будет? Твоя несдержанность приведет к тому, что тебя просто ничего не будет радовать! Тебе постоянно будет хотеться все больше и больше! Тебе всегда будет мало! Ты просто превратишься в отвратительное преступное животное, для которого не существует ничего человеческого!
Какие 40?! Я не знаю, что со мной завтра будет, какой смысл задуматься в том, что будет со мной в 40?!
Не дергайся, пожалуйста, одернул его Мартин и приложил холодное полотенце к кровоподтеку на щеке. Меня вот больше не будущее твое беспокоит, а прошлое. Это, конечно, не мое дело, но что, черт возьми, с тобой случилось, раз ты так отчаянно пустился во все тяжкие?
Мирай тревожно задышал и поднял на Мартина тяжелый взгляд заблестевших глаз. Волосы были растрепаны, из носа по губам текла кровь, которая закапала рубашку, галстук почти вылез из петли. Мирай выглядел очень несчастно и сексуально.