А ты меня еще обозвал буркнул Курт обиженно.
Прости! порывисто выпалил Мирай и чисто машинально взялся обеими руками за его плечо, чтобы утешить.
Однако Курт резко дернулся, будто его ударило током, и с перепугу зарядил коленкой в столешницу, отчего остальные парни грохнули безудержным хохотом.
Ты аккуратнее, старший братик Мирай, он у нас дикая обезьяна, спустившаяся с безлюдных гор! заголосил Акума.
Вот как, прости улыбнулся Мирай виновато и очень смущенно, аккуратно убирая руки. Что ж, если это слово не «педик», быстро-быстро переключился он на игру, чтобы замять эту крайне неловкую ситуацию, то это очень сильно усложняет мне задачу. Это женщина?
Нет! хором отозвались трое.
Ну, слава богу, это хотя бы мужчина. Он традиционной сексуальной ориентации?
О боже! Да, старший братик Мирай!
Он симпатичный?
Это, конечно, дело вкуса, но нет.
Он Мирай стиснул зубы, боясь задать этот вопрос. Жив?..
Не-а.
Ну блин, спасибо! Загадать в мой День рождения человека, которого уже нет в живых! Постойте! Вы проболтались, что это известная в Японии личность! Это какая-то историческая персоналия?
Ну-у-у, можно и так сказать
Это император?
Нет.
Военачальник?
Нет.
Самурай?
Нет.
Это поэт! Мацуо Басё!
Нет.
Мерзкие дети издевались над бедным Мираем добрые сорок минут. Он даже близко не подобрался к тому, что они загадали, и уткнулся лбом в согнутые локти.
А-а-а! Я больше этого не выдержу! У меня уже мозг кипит! Я сдаюсь!
Ну ладно, посмотри.
Мирай снял листок со своего лба и прочитал:
Киитиро Тоёда. Кто это?
Основатель автомобилестроительной корпорации Тойота, балда!
Ах, вы маленькие пакости! захохотал Мирай. Теперь поиграем в мою игру! Ты тоже, он забылся и снова хапнул Курта за запястье. На этот раз тот лишь легонько вздрогнул и замер.
Что за игра? спросил Курт на одном дыхании.
Сиритори.
А как в нее играть?
Я называю любое слово, а ты придумываешь новое, которое начинается на тот же слог, на который заканчивается мое. Называешь мое слово, потом называешь свое, затем мелкий повторяет оба слова и называет свое, которое начинается так же, как заканчивается твое. Потом Ки повторяет три слова и называет свое, которое начинается так же, как заканчивается слово мелкого. А потом Гин-тян
Мы поняли, поняли! замахали руками дети.
Тогда начинаем. Чашка.
Чашка, повторил Курт. Какао.
Чашка, какао, повторил Акума. Облако.
Чашка, какао, облако, повторил Кицуне. Колесо.
Чашка, какао, облако, колесо, повторил Гин. Собака.
Чашка, какао, облако, колесо, собака, зашел на второй круг Мирай, поочередно тыча своим элегантным пальцем в того, кому принадлежало слово. Карамель.
Чашка, какао, облако, колесо Курт замолчал и в панике вытаращил глаза. Сэ сэ Что-то на сэ
Ну? Мирай приложил ладони к голове и помахал ими, наивно полагая, что это очень похоже на собачьи уши.
Сээээээ Заяц?..
Все захохотали.
Да нет же, собака, поправил Мирай.
Так нечестно! возмутился Курт. Я еще мало японских слов знаю!
Вот заодно и подучишь. Все, заново!
Курт снова принял вызов и в отместку начал загадывать англицизмы, которыми активно пользовались японцы: всякие «айсу куриму», «хагу», «доринку», «намбаа», «горуфу» и так далее. Чаще всего на его словах и заваливались.
Наигравшись и раскурив бонг, они начали болтать, попивая пиво.
Так ты в школе играл в хоккей, Куруто? удивился подвыпивший Мирай, покосившись на раскрасневшегося от пива Курта.
Немного, кивнул тот, улыбаясь одним уголком губ.
Я тоже на коньках кататься умею.
Вот как?
Честно! В школе надо мной прикалывались, что я похож на девчонку, поэтому зимой я ходил в конькобежную секцию, чтобы выглядеть брутальнее.
Но что-то пошло не так, и теперь старший братик Мирай выглядит, как педик! встрял в их разговор Акума.
Точно! щелкнул пальцами Мирай и захохотал.
В этот вечер он много смеялся и очень живо на все реагировал. Мало-помалу речь зашла о неизбежном
Эй, старший братик Мирай, процедил пьяным языком накидавшийся Кицуне, а зачем ты ногти красишь?
Мне просто нравятся мои пальцы, и мне кажется, что так они выглядят еще красивее, ответил Мирай, демонстративно полюбовавшись своими ногтями. А еще широким платиновым перстнем, надетым на указательный палец
Мне просто нравятся мои пальцы, и мне кажется, что так они выглядят еще красивее, ответил Мирай, демонстративно полюбовавшись своими ногтями. А еще широким платиновым перстнем, надетым на указательный палец
Да, они очень красивые!
У тебя тоже красивые пальцы, Ки. Хочешь, я и тебе ногти накрашу? Я взял с собой лак.
Хочу, старший братик Мирай!
А у меня некрасивые, старший братик Мирай? заскулил Акума, тыча своими руками Мираю в лицо.
И у тебя красивые, тебе тоже накрашу.
Так как Гин налакался пива и уже был в отключке, ему ногти накрасили не спрашивая. Затем пьяные Акума и Кицуне, любуясь своими ногтями, пошли играть в видеоигры. Мирай пообещал, что сейчас закончит красить ногти Курту и они к ним присоединятся.
Извини за зоопарк, они всегда так быстро напиваются сказал Курт, глядя в затылок склонившегося над его пальцами Мирая. Кажется, он расслабился под действием алкоголя и больше не смущался, даже позволил Мираю взять свою ладонь.
Шутка ли? Японцы, как правило, начинают пить только в студенчестве. Никакой закалки.
Мирай поднес пальцы Курта к губам и подул на ногти, чтобы подсушить лак. Курт улыбнулся, ощущая щекотку от его дыхания, а потом перевел взгляд на его руки и заметил белые полосы на его запястьях.
Что это за шрамы? спросил он, напрягшись. Ты себе вены резал?
Мирай вздрогнул, застигнутый врасплох.
Было дело
Из-за того, что тебя называли девчонкой?
Мирай засмеялся и помотал своими чертовыми шоколадно-арахисовыми волосами, которые никак не давали Курту покоя.
Нет, это было уже в студенчестве, и быстренько перевел тему. Готово! Посиди так минуты три, а потом пойдем мочить зомбаков.
У меня есть для тебя подарок, вдруг сказал Курт и встал из-за стола. Пойдем.
Удивленный Мирай пошел за ним в его комнату, попутно присвистывая:
Какая все-таки у Харетересу-сана шикарная квартира!
Да, он много зарабатывает, отозвался Курт, увлекая его за собой в космос
Потому что иных слов, какими можно было описать комнату Курта, Мирай не нашел. Его комната была большой и просторной, выполнена в космическом стиле. На данный момент там было темно, светила только синеватая неоновая подсветка вдоль стен, фосфорические наклейки звезд на потолке, экран компьютера с космической заставкой и парочка ночных светильников в виде вращающихся планет. На стенах в полумраке различались постеры с фотографиями ракет и дальних уголков вселенной.
Просто космос! восхищенно выдохнул Мирай, осматриваясь.
Я учусь на астрофизика, сказал Курт, юркнув в свою гардеробную и включив там подсветку. С детства увлекаюсь астрономией. А в универе открыл для себя робототехнику. Моя мечта сделать протез моему другу Эдгару из Манчестера. У него нет руки.
Мирай нахмурился, почувствовав укол грусти, и зашаркал ногами по мягкому ковру в сторону гардеробной Курта. Там он прислонился к двери и принялся смотреть, как Курт роется в коробках.
Это очень хорошая мечта, сказал Мирай. Я уверен, у тебя все получится.
Курт, видимо, нашел, что искал, потому что аккуратно задвинул коробку на место и протянул Мираю напульсник с агрессивным логотипом какой-то европейской рок-группы. Несмотря на крошечный размер вещицы, он все равно держал ее двумя руками, потому что так было принято дарить подарки в Японии.
С Днем рождения, Мирай, сказал Курт, поклонившись. Извини, что без упаковки.
Ну что ты, какая прелесть! Большое тебе спасибо, Куруто! ответил Мирай, принимая странный подарок в смешанных чувствах. А что это?..
Напульсник на руку с моей любимой группой. Под ним не будет видно шрамов.
Ты не любишь, когда у людей шрамы? спросил Мирай с искренним безобидным любопытством.
Просто мне кажется, что с тобой случилось что-то плохое, и мне от этого не по себе.
Мирай умиленно улыбнулся, прижал напульсник к груди и с чувством поклонился.
Большое спасибо, Куруто. Я позабочусь о твоем подарке.
Затем он демонстративно и очень бережно натянул его на руку, полностью закрыв шрамы, и взял Курта за плечи. Тот, не ожидавший такого выпада, вытаращил свои прекрасные черные глазища, а по мертвецки-белому лицу в полумраке космической комнаты заплясали тени от инопланетных светильников.
Пожалуйста, Куруто, выбрось эти мысли из головы, сказал Мирай. В никчемной жизни Мирая Тойоты никогда ничего плохого не случалось. Он порезал себе вены по собственной глупости. Он был студентом третьего курса университета, перепил на вечеринке, начал философствовать о смысле жизни и пришел к выводу, что в его собственной жизни никакого смысла нет. Он совершил эту глупость в пьяном угаре, а когда пришел в себя на больничной койке, то был счастлив, что он жив. Мирай Тойота очень любит жизнь. Глядя на Мирая Тойоту, все почему-то думают, что он стал таким, потому что с ним плохо обращались и он испытал много горя. Но это неправда. С Мираем Тойотой всегда обращались нормально. Не лучше и не хуже, чем со всеми остальными. Он стал таким и наделал глупостей, просто потому, что сам так захотел. Никто его не заставлял, никто его до этого не доводил. Он сам так решил, Куруто, и тебе не следует беспокоиться о людях, которые должны нести ответственность за свои решения самостоятельно. Понимаешь?