Алиса Буланова
Попаданка в академии некромантии
Часть 1 «Это не конец?»
Смерть- это не конец. Мы когда-нибудь встретимся снова. Но прежде ты пройдёшь удивительный жизненный путь, вспоминала я последние слова отца. Он говорил это с обычным пафосом, но в его голосе я улавливала какую-то ноту серьёзности.
Зачем ты так, папа? тогда ответила я, хоть и понимала, что он всего лишь пытается подбодрить меня.
Теперь же я смотрела на его бледное, исхудавшее лицо и молчала, потому что знала: если попытаюсь что-то сказать, из груди вырвется крик. За спиной послышался шёпот.
Это она?
Да.
Бедняжка, осталась совсем одна. Ведь мать тоже
Да, когда ей не было ещё и семи. Ужасная смерть, поразило молнией.
Несчастная девочка
От этих разговоров на душе становилось всё тяжелее. Наедине с собой я ещё как-то справлялась. Но когда кто-то начинал жалеть меня, нервы сдавали. Гроб закрыли и опустили в землю. Каждый из присутствующих бросил горсть на крышку.
Я закрыла глаза. Много бессонных ночей я провела рядом с кроватью больного отца, пролила много слёз, и теперь сентябрьское солнце слепило и жгло глаза с несвойственной ему силой. Снова шёпот за спиной, чьи-то всхлипы, серьёзные мужские лица. Слова, выражавшие соболезнования:
«Держись. Время лечит. Мы понимаем, как тебе сейчас тяжело».
«Ничего-то вы и не знаете», хотелось ответить мне. Отец был для меня не просто близким человеком, он был центром моего мира. Я почти не помнила маму. Её не стало очень рано, и папа постарался дать мне родительской любви за двоих. Он баловал меня. Всегда интересовался, как мои дела, насколько бы сильно ни был занят. Заступался за меня перед моими обидчиками, и не важно, кто это был: уличный пёс, вредная училка или наглый парень из колледжа. Я была самой настоящей папиной дочкой. Оттого сейчас я и чувствовала себя настолько опустошенной.
Я стояла под сенью огромной лиственницы и смотрела на снующих вокруг людей в тёмных одеждах. Одна из тёткиных подруг, пожилая женщина в лёгком сером плаще, обняла меня и проводила по узкой тропке прочь.
Всё уже позади, дорогая, приговаривала она. Теперь он в лучшем мире.
Я слушала её и качала головой, понимая, что никакого «лучшего мира» нет. Мой отец просто исчез. Навсегда.
Мы вышли на парковку перед кладбищем. Женщина отпустила мою руку и огляделась.
Ханна! раздался за спиной знакомый голос.
Я обернулась и увидела лучшую подругу, сочувственно взирающую на меня. Мы бросились навстречу друг другу. Она стиснула меня в крепких объятиях.
Отец не отпустил меня на кладбище, но разрешил повидать тебя после похорон, виновато сказала Лея.
Это ничего. Спасибо, что пришла, ответила я, тряхнув головой.
Что собираешься предпринять? спросила она, сжав мою ладонь своими холодными пальцами.
Ты о чём? я непонимающе уставилась на неё. Она потянула меня вперёд за собой.
О жизни, ответила она как-то неопределённо, а потом добавила: Неужели ты собираешься вернуться в дом, где хозяйничает совершенно чужая тебе женщина? Вас и раньше-то объединяло только то, что она жила с твоим отцом. А сейчас
Лея опустила глаза. Я понимала, что она имеет в виду. Зои пришла в наш дом как сиделка, когда отец был уже болен, и через некоторое время стала его любовницей. Её поступок многим папиным и моим знакомым казался возмутительным. Некоторые, кто не знал, что дела у папы в последнее время идут не очень, называли её «охотницей за состоянием». Мне же всегда было просто жутко неловко перед ней, также, наверное, как и ей передо мной. И теперь ко всему примешались ещё и боль и тоска по папе.
Ты права, вздохнула я, понимая, что рядом друг с другом нам будет ещё больнее.
Но что делать? Мне нужно где-то жить, по крайней мере пока я учусь в колледже.
Слушай, я говорила с отцом, начала Лея нерешительно. Он сказал, что если ты захочешь, то можешь поработать у нас горничной и жить в нашем доме.
Не знаю, Лея, я опустила взгляд. Дело даже не в гордости. Просто ваша семья и так много сделала для меня.
Мы шли по тротуару вдоль старых серых домов, которые при отсутствии яркого солнечного цвета наверняка показались бы заброшенными. Я взглянула на подругу. Её черные как смоль волосы были собраны в тугой пучок, лишь несколько прядей, видимо слишком коротких, выбивались, очерчивая лицо. Взгляд её изумительных зелёных глаз был устремлен куда-то вдаль. Ей явно было неловко предлагать мне подобную работу. От того на бледном лице появились красные пятна румянца.
Не волнуйся, ответила я с наигранной беспечностью. Что-нибудь придумаю. Всё будет в порядке.
Я на это надеюсь, ответила подруга. Знаешь что, пообещай мне, что не наделаешь глупостей?
Хорошо, обещаю, в недоумении ответила я. Но о чём это ты?
Так, на всякий случай.
Мы пошли молча вдоль аллеи. Лея проводила меня до калитки нашего двора.
Береги себя, сказала она, обняв на прощание. Я кивнула, тяжело вздохнув, и побрела по усыпанной желтой листвой дорожке к входной двери.
В доме было как-то пусто и неуютно. Зои гремела на кухне посудой. На похоронах она не присутствовала. За два часа до церемонии ей позвонила папина сестра и предупредила, что если Зои там появится, то скандала не миновать. Услышав, что кто-то вошёл, она вышла в гостиную. На её лице читались грусть, усталость, обида и боль.
«Бедная женщина, подумала я, Считает, вероятно, что я её ненавижу».
Ты не зашла к тёте? спросила она обеспокоенно.
Нет, мы говорили с ней об этом ещё по дороге на кладбище. В её доме будет много незнакомых мне людей, которые уверены, что знали моего отца лучше, чем я. Старая грымза.
Не говори так, Зои помогла мне снять плащ. Кстати, те люди, которых я видела вчера и неделю назад, сегодня опять были здесь. Бродили туда-сюда под окнами.
С чего вы взяли, что это были именно они?
Они выглядели необычно и странно себя вели, опустив глаза, ответила Зои. Ты, верно, думаешь, я совсем спятила. Но я тут подумала, может это какие-то мошенники?
Из груди вырвался невольный вздох разочарования. Зои и правда будто была не в себе.
Боже, Зои, тогда нам срочно нужно спрятать новый сервис и столовое серебро! с деланной паникой воскликнула я. Поскольку это всё, что у нас теперь есть ценного.
Напрасно ты смеёшься, обиженно отозвалась она. Мошенники могут охотиться не только за ценностями, но и за секретами.
За какими ещё секретами?! возмутилась я, приподняв одну бровь, но Зои только махнула рукой и ушла в кухню. Видимо, побоялась, что если продолжит разговор, то я разозлюсь ещё больше.
Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться в свою комнату. Оглядевшись, я задумалась. Ничто не гнало меня из этого дома. Адвокат отца говорил что-то о выплате страховки, Зои относилась ко мне с терпением и лаской. Но я знала, что не могу долго здесь оставаться: жгучая, невыносимая тоска испепеляла душу и ранила сердце. Меня словно что-то звало, тянуло прочь из дома невидимой нитью.
Что же делать? спрашивала я себя. Надеть на себя платье горничной и заставить лучшую подругу чувствовать неловкость? Это не выход. Тогда бежать. Но когда? Чем скорее, тем лучше. Уехать, исчезнуть для всех!
Я достала из шкафа чемодан и стала собирать вещи.
«Взять только самое нужное. Деньги? Нет, не в чемодан. Во внутренний карман одежды. Кроме вещей можно взять мамины украшения, часы и отцовский медальон. При необходимости их можно продать".
Немного подумав, я повесила медальон на шею, отчего-то папа считал его особенно ценным. Я собирала чемодан очень долго, то и дело прислушиваясь. Нужно, чтобы Зои поняла всё как можно позже, тогда она не сможет меня остановить. И не попытается уйти сама. Она многое сделала для папы в его последний год и заслужила спокойной жизни. Я достала из-под кровати коробку с маминой одеждой. Отгладила несколько костюмов и платьев и повесила их в шкаф взамен своих вещей. После этого положила в чемодан записную книжку отца с номерами телефонов и адресами, конспекты и учебники, ещё несколько книг, редких и дорогих.
Захлопнув чемодан, я села на кровать. Достала телефон и набрала сообщение для Леи, в котором говорила, что мой побег не глупость, а временная необходимость, и я обязательно напишу ей, как только найду работу и жильё. Посидев немного и собравшись с мыслями, я подошла к окну, выходившему на задний двор.
Что ж, прощай, милый дом, произнесла я тихо и, сбросив чемодан сверху на лужайку под окном, спустилась по пожарной лестнице вниз.
Небо заволокли тучи. Ветер трепал тёмно-русые волосы. Я спешила на вокзал, погруженная в свои мысли, не замечая, что от самого дома за мной следует странного вида человек. Голову заполнили мысли о том, что мне предстоит. Через полчаса отправится вечерний поезд в Ливерпуль. По прибытии я смогу снять номер в дешёвой гостинице, а на следующий день пойду искать работу. Чтобы успеть вовремя, я свернула в заброшенный квартал. Много лет назад он был уничтожен пожаром, а после его так и не удалось восстановить. Он зиял безобразным шрамом на карте города и естественно оброс своими городскими легендами. Слышала, что порой случайно забредшие сюда встречали давно умерших людей. Я в подобное никогда не верила. Отчасти потому, что отрицала существование загробного мира, отчасти потому, что рассказывали эти небылицы в основном всякие пьянчужки.