Ничего, найду подход и к новому мэру, упрямо ответил Никита.
Вот всегда у тебя так: упрёшься рогом, и ни с места!
Да, я такой! Поэтому и сумел чего-то в жизни добиться.
Калитка скрипнула, и во двор прокрался Степан, боязливо оглядываясь на загон с собакой. Никита посмотрел на сына и тяжело вздохнул.
Во, несчастье моё явилось
Чего это ты так о сыне? удивился хозяин.
Ращу его, воспитываю, пытаюсь из него настоящего мужика сделать, а получается какой-то ботаник! Одно расстройство
Зря ты так, нормальный пацан твой Стёпка. Не всем же спортсменами быть. Зато он умный. Помнишь, как в прошлом году он меня в шахматы обыграл?..
Да, точно! воскликнул Никита и заулыбался.
Подошёл Степан, принюхиваясь к вяленой рыбе.
Привет, пап, дядя Тимур! Рыбку солёную едите?
Угощайся, путешественник! и Тимур бросил мальчику через стол вытянутую серебристую тушку. Тот от неожиданности растерялся и неловко захлопал ладонями, пытаясь удержать угощение и не дать ему упасть на землю.
Поймал всё-таки! удовлетворённо засмеялся отец. Молодец! Где был, чем занимался?
Ой, пап, а я в крепости был на экскурсии! восторженно затараторил Стёпка, запихивая в рот медово-розовый кусочек рыбы. Скажи, а ты веришь в переселение душ?
Чего-о-о? с изумлением протянул отец. Ты что, на солнце перегрелся?
Нет, не перегрелся. Просто в крепости у меня возникло ощущение, что я там уже был, всё там знаю, каждый уголок, каждый камень Но ведь я там раньше никогда не бывал! Как же это объяснить?..
Воображение у тебя богатое! Никита снисходительно потрепал сына по голове. Ты б держал свою буйную фантазию за хвост крепче, а то улетит она далеко-далеко, и ты за ней.
Ты мне не веришь?! обиделся Стёпка и от обиды засунул в рот ещё кусок рыбы.
Иди-ка ты в дом, пообщайся с девочками. А то мы тут с дядей Тимуром взрослые разговоры разговариваем сказал отец.
Стёпка, опустив голову, поплёлся в дом, на ходу дожёвывая угощение.
Глава 6
Утром следующего дня Степан быстро позавтракал и снова отправился в крепость под неодобрительно-удивлёнными взглядами близняшек.
Жёлтый пушистый шар солнца весело катился по голубому полю, обходя редкие кучевые облака. С самого утра начинало припекать значит, день будет жарким. Лето торопилось накрыть землю знойным одеялом, не обращая внимания на календарь. Лёгкий ветерок гнал по реке целые стада солнечных зайчиков, сверкавших так, что становилось больно глазам и приходилось щуриться.
Стёпка, предвкушая полный интересных открытий день, не шёл, а почти бежал вприпрыжку, поднимая за собой ногами пыльный шлейф.
Однако ворота крепости были закрыты. Мальчик направился к будочке, в которой дремала пожилая кассирша, вежливо поздоровался и спросил:
Извините а Ивана Тимофеевича ещё нет?
Так был Иван Тимофеевич, был, ответила кассирша, зевнув, но убежал минут пять назад. Какой-то взвинченный весь, нервный. Может, случилось что?.. Прямо бегом побежал, с его-то больными ногами!..
А в какую строну он побежал? спросил Степан, почувствовав внезапную тревогу в душе. Что-то случилось нехорошее
Да вон туда! и кассирша махнула рукой вправо, высунувшись из окошечка почти наполовину. Ступай за ним, мальчик, коли он тебе так нужен, ты его быстро догонишь. Ноги-то у тебя молодые, здоровые.
И Стёпка побежал по центральной улице города, тянувшейся параллельно крепостной стене вдоль берега реки. Увернувшись от небольшого стада гусей, важно шествующих к воде, он чуть не упал, но удержался на ногах и побежал дальше, вдоль выкрашенных в разные цвета заборов, пригибая голову под нависающими через ограду ветками сирени.
Ивана Тимофеевича Степан увидел минут пять спустя. Старик явно торопился: то бежал, немного прихрамывая на левую ногу, то переходил на шаг, и руки его подёргивались вверх при каждом шаге. Словно наступал на больную мозоль, и боль пронизывала всё тело острой иглой, но остановиться он не мог некогда беречь больную ногу, и вообще было не до себя.
Иван Тимофеевич! окликнул Стёпа, догоняя старика.
А, это ты, дружочек! воскликнул тот, обернувшись на секунду. И, узнав мальчика, снова побежал-поковылял дальше, задыхаясь от бега.
Что случилось, Иван Тимофеевич? тревожно спросил Стёпа.
Беда, друг мой, беда случилась!
Какая беда?! воскликнул Степан, хватая старика за рукав. Расскажите толком!
Что случилось, Иван Тимофеевич? тревожно спросил Стёпа.
Беда, друг мой, беда случилась!
Какая беда?! воскликнул Степан, хватая старика за рукав. Расскажите толком!
Старик остановился, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Говорить смог не сразу, а только немного успокоив дыхание.
Наш градоначальник, чтоб ему пусто было, продаёт кусок земли возле крепости под частное строительство Понимаешь, продаёт!.. Продаст, и не будет больше нашей Крепости!.. Спасать надо её, спасать!..
А как спасать? растерянно пробормотал мальчик. В его голове всплыл разговор с отцом, намерение того построить домик на берегу реки прямо на территории крепости, чтобы рыбачить и ходить в лес за грибами и ягодами
Так это отцу градоначальник продает землю в крепости?.. Стёпке стало не по себе.
Пойдём, дружочек, к отцу Михаилу пойдём, одышливо бормотал Иван Тимофеевич, снова пускаясь вперёд и ещё сильнее хромая на левую ногу.
А чей это отец Михаил? спросил Стёпка растерянно, не зная, что ему делать: следовать за старым директором музея или бежать к отцу отговаривать от покупки земли? Вряд ли тот станет слушать доводы сына. Отец всегда был упрямым и целеустремлённым. «Хоть кол на голове теши!» говорила мама, когда не могла его в чём-то переубедить.
Отец Михаил чей?.. переспросил старик. Он ничей отец. Вернее, свои-то дети у него, конечно, есть Просто он священник, настоятель нашего храма.
А чем он может помочь? вяло спросил Стёпка.
Он понял, что не может сознаться старому учителю, так сильно переживающему беду, что крепости угрожает его, Стёпкин отец. Мальчику было стыдно Впервые в жизни ему было стыдно за отца, которым он привык восхищаться, которым всегда гордился.
Не знаю, дружок. Может, что посоветует
* * *Иванка вскочил с лавки как ошпаренный, услышав крик, и сразу понял: случилась беда! В галерее уже грохотали по деревянному настилу десятки подкованных сапог, а отрок ещё натягивал кольчугу дрожащими от тревоги руками, никак не попадая головой в горловину.
Напялив шлем набекрень, так что наносник застрял над левым ухом, Иванка распахнул дверь и ахнул: сумрак ночи пронизывали летящие со всех сторон через стену крепости огни, словно стая красно-жёлтых хищных птиц. Это вражеские стрелы с привязанной горящей паклей несли смерть и разорение в мирно спящий дом. Уже заполыхала крыша терема воеводы, что-то горело и в дальнем углу двора.
Крики, конское ржание, звон оружия и посвист стрел наполнили пахнущий ужасом и дымом пожарища воздух
* * *Они остановились возле узкой дорожки, ведущей вверх, в горку, между густых раскидистых лип. Старик переводил дух, уперев жилистые руки в колени и нагнувшись вперёд.
Ух, совсем из сил выбился Сердце так и стучит, так и стучит, а тут ещё в гору подниматься Ничего, справимся! Правда, Стёпушка? он глянул на мальчика прозрачными, как мартовское небо, глазами и вымученно улыбнулся: Пойдём
В конце зелёной дорожки, на горке, оказался тот самый храм, который Стёпка с отцом видели, въезжая в город. Белые каменные стены возносили высоко в небо зелёные купола такие же, как островерхие великаны-ели на другом берегу реки. Лесные стражи охраняли лес, а что охраняли купола, Стёпка не догадался.
С вершин куполов смотрели сверкающие на солнце золотые кресты. И казалось, что от сияния крестов солнце светит ещё ярче, ещё горячее. А внизу, под горой, обрывавшейся вниз почти отвесной стеной, текла неспешная широкая река, отражая и дробя в своём ребристом зеркале лучи солнца, разбрызгивая их мириадами солнечных зайчиков по всей округе.
Старик и мальчик поднялись по ступеням высокого, резного, под шатровым куполом крыльца, живо напомнившего Стёпке русские народные сказки, и вошли в прохладный сумрак храма. Мальчик зацепился взглядом за какую-то табличку на стене, но прочитать не успел, увлекаемый дальше сухой рукой своего провожатого.
Пойдём, пойдём подгонял его Иван Тимофеевич.
Они распахнули тяжёлую деревянную дверь и очутились в следующем помещении.
Первое, что увидел Стёпа и что его изумило, была большая русская печь с приветливым белёным боком, с кованой чугунной дверцей.
Утро доброе, Марья Макеевна! поздоровался директор музея со старушкой в платочке, сидящей за столом, где были разложены для продажи книги, иконы, свечи. А где отец Михаил?