Саш!
Идите отсюда! Даже головы не подняла.
Что с тобой? Руки-ноги целы?
Она кивнула, не переставая рыдать. Одежда на ней был целая и даже почти чистая, но это не значило ничего. Вообще ничего.
Это Лёлик, скажи?!
Какой Лёлик? Она на секунду даже подняла на меня глаза. Совершенно потерянные, как будто её оторвали от компьютерной игрушки или книги. Я молчала: пусть всё скажет сама. Пару секунд она буравила глазами пустоту за моей спиной, потом взгляд просиял, Сашка взвизгнула: При чём здесь этот дурак вообще?! и, легко опершись на одну руку, выскочила из колодца. Так, руки-ноги и правда целы. На большом пальце руки, на самой подушечке, глубоченная ссадина наверняка на арматуру напоролась. Надо вести в медпункт, может, по дороге разговорится.
Это надо обработать, я кивнула на палец. Сашка мотнула головой и разревелась ещё больше. Иначе можно заработать сепсис. Я, в отличие от тебя, на гитаре не играю, но точно знаю, что без фаланги большого пальца это затруднительно.
Сашка уставилась на меня ошалевшими глазами. «Вы что, глупая?» говорил этот взгляд, и, секунду подумав, нашла формулировку:
Вы совсем ничего не видите?!
Я вижу, что ты очень расстроена и немножко ранена. Я хочу отвести тебя в медпункт, в надежде, что по дороге ты мне расскажешь, что случилось.
Сашка молча ткнула пальцем в колодец.
На дне колодца, совсем рядом, руку протяни потрогаешь, лежала дохлая кошка. Я мысленно выдохнула. О годы-годы, опыт горький, я-то успела себе навоображать! Всё хорошо. Главное не улыбнуться и не заржать от облегчения как конь. Это полный идиотизм радоваться дохлой кошке, но работа воспитателя заставляет делать и не такое. Я старательно сдерживала улыбку.
Сашка на меня не смотрела, она смотрела на кошку и бубнила под нос, а не мне:
Я только шаг в её сторону сделала. Она испугалась, побежала и провалилась. Она закричала как человек! Она ещё дышала, когда я подошла!
Я помалкивала, давая Сашке прореветься. Неужели у неё маленькой не было хомячка или хоть рыбок? Зверюшку, конечно, жалко, но нельзя же так реагировать. Кошка лежала вся в крови, с ошалело распахнутой пастью. Когда-то она была белой. Должно быть, напоролась на арматуру или ещё какой острый мусор.
Саш, я тебя понимаю, но
Ни черта вы не понимаете! Это из-за меня! Из-за меня!
За спиной послышались смешки.
Я повернула голову и сначала увидела квадрокоптер, бесстыже зависший над нами с Сашкой. Он снимал. Интересно, давно? А в кустах, в паре шагов от нас, торчали радостные физиономии Лёлика и банды. Тогда я наконец-то выкинула свой прут.
* * *Петровича с бригадой охраны мы встретили уже по дороге обратно. Он был так рад, что всё кончилось хорошо, что даже не ворчал. Потом мне кое-как удалось затащить Сашку в медпункт. Медсестра долго допытывалась, где она ухитрилась так исполосовать палец, но упрямая Сашка твердила, что не помнит.
А на выходе нас уже ждали Хурма и почему-то Лёлик с бандой. Видимо, их она уже отчитала за прогулки в неположенном месте и жаждала свежей крови.
Как погуляла? она кивнула на Сашкин забинтованный палец. Лёлик с бандой заржали. Вас я больше не задерживаю.
Ну нам же интересно, Екатерина Вадимовна!
А я думала, ты сам всё видел и заснял.
Лёлик на секунду стушевался: мне показалось или в бесстыжих глазах и правда мелькнул страх?
Мы не её снимали.
Некстати дзинькнул мой телефон, чуть не вздрогнула. А Лёлик с дружками драпанули прочь как по команде. Совесть нечиста?
В Вотсап упало сообщение: «Берендеево, 12, кв. 56, кресло, памперсы, приблуды». Как всегда вовремя! Ладно, съезжу
Мне надо бежать Екатерина Вадимовна.
Сейчас?
Вообще-то это предательство: оставлять Сашку одну на растерзание Хурме, я ведь тоже была там, где не положено.
Хочу успеть до тихого часа Давайте я быстренько съезжу по делу, а потом вы нас отругаете, я тоже виновата.
Сашка смотрела в землю и старательно сдерживала улыбку. Как мало надо, чтобы поднять человеку настроение!
Вы же не думаете, что я забуду?
Мы синхронно замотали головами.
Тогда я зайду после тихого часа. Она развернулась и ушла. «Спасибо» мы вопили уже ей в спину.
А что за дело? спросила Сашка.
Тебе неинтересно будет.
Откуда вы знаете?! она взвизгнула, как будто ей на ногу наступили.
Вы же не думаете, что я забуду?
Мы синхронно замотали головами.
Тогда я зайду после тихого часа. Она развернулась и ушла. «Спасибо» мы вопили уже ей в спину.
А что за дело? спросила Сашка.
Тебе неинтересно будет.
Откуда вы знаете?! она взвизгнула, как будто ей на ногу наступили.
Мне стало её жалко. Утро не задалось, ещё и я тут отмахиваюсь как от маленькой: «Тебе неинтере-есно будет». Неприятно, когда такое говорят.
Там правда ничего интересного. Я показала ей сообщение: «Берендеево, 12, кв. 56, кресло, памперсы, приблуды». Непедагогично это приучать подростков пялиться в чужие гаджеты, но мне хотелось показать, что я её не обманываю.
Сашка пробежала глазами и ничего не поняла. Я бы тоже не поняла, особенно десять лет назад.
Что это вообще?
Это значит, что кто-то умер.
Кто?
Не знаю. Бабушка, дедушка, может и кто помоложе, я никогда не спрашиваю.
Почему?
Сама как думаешь?
Страшно, да? А при чём здесь вы?
Я еду, чтобы забрать его барахлишко в дом престарелых живым пригодится.
Кресло, памперсы
Ну да!
А что за приблуды?
Глюкометр, тонометр, ещё какой-нибудь ометр Ты не представляешь, сколько прибамбасов надо старику, пока он жив. Я слышала, одному волонтёру однажды отдали штуковину для кровопускания, представляешь?
Это какой же век?
Конец девятнадцатого начало двадцатого Всё, бегу!
А с вами можно?
Нет. Во-первых, тебе нельзя за территорию. Во-вторых, мне тем более нельзя увозить тебя за территорию в своей машине по нерабочим делам.
Может, она и хотела возразить, но я быстро убежала. До нужной улицы тут ехать полчаса, но ещё полчаса я потрачу на болтовню с безутешными родственниками (они любят поговорить и очень обижаются, когда приезжает чужая тётка, молча забирает барахлишко и молча вывозит)Да, надо ещё забежать в корпус переодеться: видок у меня после заброшки не подходящий для визитов.
* * *Нужная квартира оказалась, как всегда, на пятом этаже пятиэтажки (ну да, без лифта), и я запыхалась, пока шла по лестнице. Даже задержалась у двери продышаться, прежде чем позвонить. Дверь ещё деревянная, не железная, как у всех, сто лет таких не видела. Открыли сразу. Женщина, лет на десять старше меня и раза в два тоньше. Нездоровое тощее лицо, под глазами отёки. Три немытые волосины под ободком, спортивный костюм, запах кислятины то ли от неё, то ли из глубины квартиры.
Здравствуйте, я из фонда
За коляской, что ли? Заходи.
Сразу на «ты», бесит. Я шагнула в коридор, задела чью-то видавшую виды кроссовку, получила по ноге трёхногой табуреткой, отступила, открыв плечом туалет Чёрт! Запах ударил по ноздрям и пробил до желудка. Улыбаюсь, сдерживая рвотный спазм. Они вообще воду в туалете сливают?
Стой там, я тебе вынесу. Тощая ушла, шумно шлёпая тапочками. Я шагнула из туалета, прикрыла за собой дверь. В зеркале коридора отражалась неубранная тёмная комната: огромные ржавые шторы закрывали окна так, что разглядеть было невозможно, что там ещё в комнате есть, кроме этих штор. Да не очень-то и хотелось, если честно. Взять барахлишко и бежать, пока не стошнило. Эта вроде неразговорчивая, надеюсь не задержит. Квартиры, где недавно умер старик, редко пахнут розами, но это было чересчур. Я отошла от стены, чтобы не касаться засаленных обоев, и конечно опять споткнулась о табуретку.
Не буянь там, иду.
Сперва в зеркале показалась жёлтая икеевская сумка, и она полетела в меня. Поймала. Даже не заглядывая внутрь легко определить, что там памперсы, одноразовые пелёнки и какая-то приблуда в маленьком мягком чехольчике.
Спасибо. Открыла входную дверь, выставила на лестницу. Боливар не вынесет двоих.
Погоди, кресло!
Кресло она добывала долго. Громыхала, кряхтела, ругалась, кажется даже роняла посуду. Наконец в зеркале показались блестящие колёса.
Вот. Три тыщи, недорого прошу.
Так и знала! Нет, большинство родственников отдают вещи в Дом с радостью и за так лишь бы забрали, лишь бы не видеть, не натыкаться и наконец-то сделать ремонт, чего уж там. Они долго говорят или, наоборот, молча плачут, но есть и исключения. У этой Тощей явно нет в доме лишних вещей. Зачем отдавать за так то, что можно продать? Вот и сейчас просто так ненужное ей кресло не отдаст.
Я из фонда, глупо повторила я, хотя до таких не доходит: надо сразу разворачиваться и уходить.