Звуки вернулись в один миг. Я услышала громко ругающегося ректора Филлипса и вопящего, что все умерли, Томаса. А еще судорожно вдыхающего воздух Эйдена. Последний стоял всего в нескольких сантиметрах от меня, и на его лице было написано неверие, граничащее с шоком.
Мои ладони всё ещё лежали на груди парня, а на наши головы продолжал падать крупный, пушистый снег. Словно очнувшись от сна, Хэйвуд одним резким ударом отбросил мои руки, и я отшатнулась. Шок на его лице медленно сменился ужасом и отвращением, словно я только что убила всю его семью, сварила из них супчик и предложила ему перекусить. Да что это с ним?
7
Что тут произошло? отвлек меня голос ректора. Подбежав к нам, он нацелил свои очки-лупы на моего засыпанного снегом одногруппника и вдруг побелел так, что сравнялся цветом со стеной. Хэйвуд? Вы целы?
В мою сторону он еле взглянул, зато Хэйвуд все еще таращился на меня с тем же выражением ужаса на лице, от которого мне стало как-то не по себе.
С трудом отведя взгляд, Хэйвуд холодно заверил профессора, что он в порядке, отчего ректор облегченно выдохнул. Я же только судорожно кивнула, показывая, что тоже цела. Теперь, когда опасность миновала, я смогла оглядеться по сторонам и увидеть, до какой степени Томас все разрушил.
Собственно, говорить о том, что ректор был таким же белым, как стена, было неправильно, потому что стены были неравномерно-черные, покрытые пятнами копоти и сажи. Все дипломы и грамоты, развешанные в холле, сгорели дотла. Разглядев рамочку от какой-то грамоты, закопченную, с частично оплавленным и частично лопнувшим стеклом, я с трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуться в обморок. Если бы не Хэйвуд, то я сейчас была бы такая же обугленная.
Ректор Филлипс, похоже, тоже подумал об этом, потому что белый цвет его лица сменился красным, и он обернулся к Томасу.
Альбертсон! рявкнул мужчина. Я говорил вам не колдовать вне аудиторий?
Профессор Филлипс! Томас, подбежав к нам, встал рядом со мной. На его носу и щеках красовались пятна сажи, а галстук оказался прожжен в нескольких местах наверное, до него долетела копоть и искры, когда все тут горело. Вилара били, и я побежал на помощь! Я хотел сделать заклинание дождя, но что-то пошло не так, и вместо этого ну, сами видите, неловко закончил он.
Меня не били, мы просто разговаривали было пискнула я, но тут профессор Филлипс перебил меня:
Все, мое терпение кончилось! ректор рассвирепел настолько, что его глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии. Мне вдруг представилось, как эти молнии, усиливаясь очками, жалят провинившихся студентов, и я поежилась. Вы своими стихийными выбросами уже испортили две аудитории, а теперь чуть не сожгли других адептов! До конца года будете у меня ходить в антимагических браслетах! Нет, не до конца года, а пока не научитесь себя контролировать!
Мага в антимагические браслеты? Это жестко. Однако, Томас действительно чуть нас не прикончил
Я уже было собралась бочком убраться из холла и пойти в свою комнату, как ректор вдруг перевел свои очки-лупы на нас с Хэйвудом.
А вы двое наказаны за драку в академии, припечатал он и нервно дернул подбородком. Идите к своему куратору, он сам назначит наказание. За мной! это было уже Томасу, и тот уныло поплелся за ректором, волоча свою сумку по полу за ремень.
Я поняла, что сейчас идти к ректору и объяснять, что мы совсем не дрались, бесполезно. Вздохнув, я отправилась на поиски куратора нашей группы, профессора Ферро. Ох, зря я хотела попасть в его театральный кружок Придется мне теперь отрабатывать там наказание, пока у него не пропадет необходимость в помощниках. Точнее, до того момента, пока я не уеду из академии через два месяца.
Однако мои мысли быстро перескочили на другое. Хэйвуд. Мне показалось, что ректор чуть не умер от ужаса, когда понял, что Хэйвуд мог пострадать. И Томаса он наказал строже, чем раньше тот ведь уже пожег две аудитории, и никто не лишал его за это магии. А сейчас ему грозят антимагические браслеты.
Чем так ценен этот заносчивый тип? Своей редкой магией? Но она не настолько редка, чтобы носиться с ним, словно Хэйвуд принц, обучающийся у нас инкогнито. Принцу пока только год, и сейчас он обучался разве что навыкам прямохождения и прямобегания, так что этот вариант точно отпадал. Может, его родители важные шишки?
Не удержавшись, я обернулась на шагающего следом за мной одногруппника. Ему нужно было туда же, куда и мне к профессору Ферро за наказанием но парень демонстративно шел в нескольких шагах от меня. Словно я была недостойна его компании.
Не удержавшись, я обернулась на шагающего следом за мной одногруппника. Ему нужно было туда же, куда и мне к профессору Ферро за наказанием но парень демонстративно шел в нескольких шагах от меня. Словно я была недостойна его компании.
Поймав мрачный, застывший взгляд, направленный прямо на меня, я резко отвернулась и дернула плечом. Ну и ладно. Пусть смотрит, как хочет. Нам необязательно дружить, у меня есть Генри. Хотя, конечно, непонятная враждебность парня была обидной чего я ему сделала? Мы даже познакомиться толком не успели.
Тут мы, наконец, добрались до школьного театра, где был устроен кабинет нашего куратора, профессора Ферро, и, толкнув двери, шагнули в темный, хоть глаз выколи, зал. Пора было пойти и раздобыть себе наказание.
Стоило сделать шаг внутрь, как под потолком тут же вспыхнули магические огни в хрустальных люстрах. Нашим взглядам предстали ряды обитых красным бархатом кресел и сцена, занавешенная красным же занавесом. Театр был большой и пустой. Помявшись на пороге, я было двинулась вперед, как вдруг сбоку послышался голос нашего куратора.
Адепты! профессор Ферро обрадовался нам, как родным, неужели уже успели что-то нарушить? Ну пойдемте, пойдемте же в мой кабинет, я подумаю, к какой работе вас лучше приставить. То есть, как же вас наказать, чтобы вы раскаялись и больше не нарушали.
Мы поплелись следом за преподавателем по длинному извилистому коридору, напоминающему ров гигантского червя, и попали в кабинет заваленный театральным реквизитом, пыльный и большой. На шкафу были стопкой сложены пиратские шляпы, на стене висели карнавальные маски, а в преподавательском кресле почему-то разместился гигантский зуб из папье-маше.
Нарушители! профессор Ферро предвкушающе потер друг о друга пухлые ручки и, переставив зуб на пол, сел в кресло сам. И что же мне с вами делать? За что, говорите, ректор вас ко мне отправил?
Он выглядел таким довольным, словно мы сообщили ему о том, что ему присудили все театральные награды и пригласили возглавить королевский театр на площади Хонни Сквер.
За драку, с неохотой сообщила я, потому что Хэйвуд молчал, словно воды в рот набрал. Но мы не дрались, честно! Мы просто разговаривали, вскинув голову, с жаром произнесла я, а Томас все неправильно понял и начал колдовать, а потом сказал ректору Филлипсу, а тот
Веди себя, как мужчина, Вилар, сквозь зубы процедил стоящий слева от меня Хэйвуд. Подумаешь, наказание! Ты что, совсем не способен отвечать за свои поступки?
Я тут же замолчала, внутренне кипя. За свои поступки я могу отвечать, а за те, что мне приписывают, как-то не хочется! Однако мне так же не очень хотелось, чтобы кто-то понял, что я совсем даже не мужчина. Поэтому мне осталось только смерить Хэйвуда испепеляющим взглядом и повернуться к профессору Ферро. Ладно, если мы не оспариваем наказание, остается только его принять.
Куда вы, Хэйвуд, его стукнули? вдруг спросил довольный преподаватель, который во время этой пылкой речи с любопытством смотрел на меня. Смотрите, какой прогресс в эггерионском! И куда только акцент подевался, и все после одной драки! Зря в школах стали отменять телесные наказания, ох зря, посетовал он. Ну да ладно. Расскажите мне, какие у вас есть таланты? Рисуем хорошо? Мне нужно много декораций. В этом году я буду ставить «Ромео и Джульетту», так что понадобится и бальный зал, и балкон, и подземелье
Плохо, с облегчением отозвалась я. Акварели у меня выходили всегда какие-то кривенькие, а вышивать я могла только, если кто-то нанесет на ткань рисунок.
Может, тогда играете на пианино? не терял надежды преподаватель, и я была вынуждена кивнуть. Хэйвуд рядом со мной хранил высокомерное молчание.
Хотя о чем это я, профессор вдруг окинул нас двоих таким плотоядным взглядом, что я внутренне содрогнулась. Рисунки, пианино Вы же у меня драчуны! Значит, наказать вас стоит на весь семестр. А за семестр вы как раз успеете принять участие в моей новой постановке! вдруг подскочив с места, профессор Ферро с неведомой прытью выбрался из-за стола и, схватив меня за плечи, покрутил туда сюда. Точно! Юноша, я вижу в вас талант! Вы такой хилый и дохлый, что То есть, я имею ввиду, вы такой талантливый, что сыграете в моей постановке Джульетту! А вы, тут пухлая ручка профессора указала на Хэйвуда, будете Ромео! О, что это будет за постановка! профессор мечтательно прижал ручки к груди.