И.К.Решетова полагает, что население салтово-маяцкой культуры с обрядом погребения в катакомбах следует ассоциировать с аланской этнической общностью. Изучение рациона питания этого населения показало, что оно было оседлым [162, c.128].
Нужно отметить, что по мнению И.Г.Семенова [172] северокавказские катакомбные погребения IIV вв. следует идентифицировать с кавказскими гуннами, а аланы это поздние сарматы.
Погребенных в ямах большинство исследователей связывает с болгарами. И.К.Решетова отмечает их степное или лесостепное происхождение и высокий уровень травматизма, говорящий о частых военных столкновениях, зачастую оборонительного характера, о чем свидетельствует присутствие черепных травм у детей и женщин, а также низкий статус женщин в обществе [162, c.128].
Е.П.Алесеева (1960) пишет, что «В VII в., по свидетельству Армянской географии VII века, болгарские племена обитали к северу от реки Валданис (Кубань), в Сарматии, в районе Гиппийских, или Булгарских, гор, которые отождествляются с Ергенями, тянущимися от Волги до Маныча, или со Ставропольской возвышенностью. В третьей четверти VII в. часть болгар во главе с Аспарухом откочевала на запад, на Дунай, часть ушла на Волгу, часть же осталась в Приазовье. Приазовские болгары, в свою очередь, разделились на две группы: часть их отошла к северу на средний Дон, часть же переселилась в горные районы Северного Кавказа. Все эти события происходили на рубеже VIIVIII вв. н. э. Болгар, оставшихся в Приазовье и поселившихся в Подонье, арабо-персидские авторы называют внутренними болгарами, а Константин Багрянородный и древнерусская летопись черными болгарами» [3, c.103104].
Чёрным или приазовско-донским болгарам, по мнению Е.П.Алексеевой, принадлежат, выделенные Н.Я.Мерпертом, болгарские поселения и погребения Салтово-Маяцкой культуры VIIIIX вв., бытовавшей на нижнем Донце, Доне и в Приазовье. «В отличие от укрепленных городищ и катакомбных погребений Салтово-Маяцкой культуры, связываемых с аланами, болгарские поселения представляют собой селища открытого типа с легкими конструкциями круглых юртообразных наземных домов» [3, с.104]. Она также отмечает, что некоторые «исследователи, как например, М. И. Артамонов, считают, что тюркам, в частности болгарам, принадлежит и городище типа Маяцкого, на котором имеются уже и каменные постройки. На одном из камней в стене крепости Маяцкого городища имеется тюркская надпись. Остатки квадратных каменных зданий обнаружены и на правобережном Цимлянском поселении, которое Н. Я. Мерперт считает болгарским. В VIIIIX вв. черные болгары жили оседло и на их поселениях, среди прочих построек, встречаются и каменные здания. На болгарских поселениях Подонья-Приазовья встречено много керамики, причем наиболее характерными являются сосуды с внутренними ушками, аналогичные найденным в культурном слое столицы дунайских болгар Плиски. Погребальный обряд отличен от аланского. Покойников хоронили не в катакомбах, а в узкой прямоугольной могильной яме. Обычно яма просто засыпана землей, иногда же имеет заплечики и перекрытия бревнами или плахами. Погребения одиночные. Костяки лежат вытянуто, на спине, преобладает западная ориентировка. Специальных конских захоронений нет, но встречаются кости коня и принадлежности конской упряжи. Инвентарь подобен аланскому. Такие же погребения в узких прямоугольных ямах с вытянутыми костяками и с таким же инвентарем открыты в 1951 г. болгарскими археологами у г. Новый Пазар, вблизи древней столицы болгарского государства Плиски» [3, с.104105].
В настоящее время есть данные по палеоДНК населения салтово-маяцкой культуры (Подгоровский и Дмитровский могильники. Подгоровский могильник расположен на правом берегу р. Ураевой (правый приток р. Оскол, у дер. Подгоровка, Вейделевского района, Белгородской области; Дмитровский могильник расположен у с. Дмитриевка, Шебекинского района, Белгородской области, на р. Короче правом притоке р. Нежеголь, впадающей в р. Северский Донец).
Мужчины (Y-хромосомная гаплогруппа + митохондриальная): 1) R1a1a1b2a2+ I4a; 2) G +?; 3) J2a +?; 4)? + I5a4; 5) R1 + J1b4; 6) G2a1a1a + U1a1c1. Женщина: D4m2 [12].
Структура генофонда (Y-хромосомная гаплогруппа): R1 40% (в т. ч. R1a1a1b2a2 20%), G 40% (в т. ч. G2a1a1a 20%), J2a 20% [12].
Генофонд населения из катакомбных погребений салтово-маяцкой культуры резко отличается от генофонда населения из северокавказских катакомбных погребений первых веков н.э., как по Y- так и по мтДНК гаплогруппам. Мужчины (Y-хромосомная гаплогруппа + митохондриальная): 1) J1 + H1C21; 2) J1 + K1a3; 3) G2a + X2i; 4) Q1b1a3a + X2f; 5) Q1b1b1 + H13a2c; 6)? + U5a; 7)? + J1c11a; R1a1a1b2a2a3 + W1c. Женщины: HV2a1, U4d3, H5 [12]. Поэтому называть его аланами сложно.
Вполне возможно, что население, оставившие комплекс салтово-маяцких памятников с грунтовыми погребениями в ямах (по типу Зливок), связано с основателями древнего Киева. Так, антрополог Т.И.Алексеева пишет: «Киевский некрополь даёт обширный краниологический материал, есть захоронения в гробах, грунтовых могилах и срубных гробницах. Все это заставляет предполагать смешанный этнический состав населения древнего Киева. Оценка суммарной краниологической серии из Киева на фоне изменчивости признаков в германских группах показала разительное отличие древних киевлян от германцев. По-видимому, норманнов в составе дружины киевского князя было очень мало, коль скоро это не наложило отпечаток на антропологический облик населения города. В то же время в облике древних киевлян явно прослеживаются черты степного кочевнического населения, характеризующегося ослабленными монголоидными чертами. Степняки известны нам по могильникам в Зливках и Каневке. Сельское население Киевской Руси антропологически близко городскому, но оно более однородно по своему физиологическому облику. Никаких германских черт в нем не обнаруживается» [4, с.67].
1.4. Афанасьевская культура
Афанасьевец: Курота (Алтай). Реконструкция М. М.Герасимова [45]
Афана́сьевская культу́ра южносибирская археологическая культура бронзового века (IIIII тыс/ до н.э.). Название культура получила от Афанасьевской горы (близ села Батени в Боградском районе Хакасии). Была распространена также на Алтае (Ело 12, Бике 1, Пещеркин Лог и др.), в Восточном Казахстане, Западной Монголии и Синьцзяне, куда по мнению А.А.Ковалева проникла на позднем этапе своего развития, во второй четверти III тыс. до н.э. и сосуществовала с чемурческой культурой. Причем присутствие ее в Таримской впадине не подтверждается [103, с.246].
По мнению А.В.Фрибуса протоафанасьевский комплекс сформировался на территории от Нижнего Поднепровья и степного Крыма до Приазовья и Предкавказья на базе раннего этапа древнеямной культуры [197, с.200].
У афанасьевцев не было металлических орудий, и они не были знакомы с технологией литья. Металл (медь, золото, серебро, метеоритное железо) использовали для изготовления украшений, для оковок и починки деревянных сосудов, для игл и небольших ножичков.
В быту широко применяли каменные орудия топоры, песты, наконечники дротиков и стрел. Посуду изготавливали из глины и дерева.
По мнению археологов это самая ранняя скотоводческая культура в регионах своего распространения. Афанасьевцы разводили крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот, лошадей, выращивали злаки. Доказательства наличия животноводства у афанасьевцев Алтая обнаружены археологами на поселении Балыктыюль. Струтура стада (определена по костным остаткам домашних животных): мелкий рогатый скот 67,4%, крупный рогатый скот 12,6%, лошадь 8,2% [5].
Недавнее исследование генетиков показало, что афанасьевцы Монголии (поселение Шатар Чулуу, примерно 3000 г. до н.э.) употребляли в пищу молоко [283]
У афанасьецев, по-видимому, были повозки: «В 2004 г. при раскопках датируемого 30002500 гг. до н.э. афанасьевского курганного могильника в Кургак гови на Монгольском Алтае была обнаружена укреплённая крестовиной рама из досок, первоначально представлявшая собой, по всей видимости, короб колёсной повозки. Покрытая циновкой рама была установлена над погребёнными (взрослым мужчиной и ребёнком), на неё были положены погребальные дары» [108].
Появилось несколько работ, в которых есть данные по палеоДНК населения афанасьевской культуры. По данным Narasimhan et al. (2018) одиннадцать из четырнадцати исследованных афанасьевцев, живших в 31002500 гг. до н.э.. оказались носителями мужской гаплогруппы R1b1a1a2a2 (R1b-L231), засвидетельствованной также у восточных ямников, и трое Q1a2 [262]. Согласно более свежим данным этих же авторов (Narasimhan et al., 2019) у трех афанасьевцев определена Y-хромосомная гаплогруппа Q1a2. Однако один из них является отцом двух других. Поэтому, можно считать, что Q1a2 определена у одного человека. Остальные афанасьевцы имели гаплогруппу R1b: 1) R1b1a1a2a-M269; 2) R1b1a1a2a2-Z2103; 3) R1b1a1a2a2-Z2103 PF331-Y13369-CTS8966-Z2108; 4) R1b1a1a2a2-Z2103; 5) R1b1a1a2a2-Z2103 PF331-Y13369-Y4364; 6) R1b1a1a2a2-Z2103> Z2106> Z2108; 7) R1b1a1a2a2-Z2103; R1b1a1a2a2-Z2103; 9) R1b1a1a2a2-Z2103> Z2106> Z2108; 10) R1b1a1a2a2c1- Z2103> Z2108; 11) R1b1a1a2a2c1- Z2103> Z2108; 12) R1b1a1a2a2c1- Z2103> Z2108 [264].
В статье Jeong et al. есть данные по двум представителям афанасьевской культуры (Y-хромосомная гаплогруппа + митохондриальная): 1) R1b1a2а1а (R-P311) + N1a1a1a1; 2) J1a (J-CTS5368) + U5a1 2020 [245].