Но все становилось с ног на голову, когда он спускался в этот бренный мир. Спуск почти всегда происходил по одинаковой схеме: для начала, к примеру, надо хорошенько напиться, похерив срочные дела и обязанности, потом набить морду совсем не тому, кому следовало бы, и не за то, за что следовало, после чего можно, допустим, совершить небольшую экскурсию за город После такой разминки вернуться и, собрав вместе (чтоб не размениваться по мелочам) в одной комнате отнюдь не самых худших индивидов, вдоволь поиздеваться над всеми и получить за это высший академический балл. Цель достигнута: все в дерьме и тебя ненавидят. Ты же растерянно озираешься по сторонам, в новеньком галстуке, белоснежной рубашке и со свежемерзким комплексом
В такие моменты к видению парада безумцев добавлялся новый штрих: он, собственной персоной, отворачиваясь и заслоняясь от телекамер, смущенно перебирал ногами где-то в задних рядах демонстрантов. Хуже того: внезапно, как по команде, его колонна раздваивалась и резко веером расходилась в стороны, оставляя его одного посреди площади. И теперь вся эта армия ненормальных придурков оказывалась на трибунах, наблюдая, как он в гордом одиночестве топчет брусчатку, мрачно размахивая знаменем цвета детского поноса, и на полотнище золотом вышито всего два слова, два его любимых эпитета И все они, похоже, просто наслаждаются этим зрелищем, будто все было заказано и подстроено специально.
Неплохая мысль, приходило иногда ему в голову. Идея всеобщего заговора порой восхищает своей универсальностью. Прежде всего, она сразу многое объясняет. Все его неудачи становятся не такими обидными если вспомнить, сколько народу напрягалось, чтобы подстроить ему ловушку. Даже страшное фиаско с Ольгой Ведь она их агент. Ясно, почему ее выбрали. Его любой ценой хотят выбить из колеи, ударить лицом в грязь, заманить в западню, дискредитировать. Зачем? Его боятся. Кое-кому не по душе его острый ум, врожденное чувство справедливости и независимость. У НИХ такие не в почете ИМ любы угодливые подхалимы, ловкие прощелыги, кретины и подонки
Вот почему он старался не доверять своему чувству вины (которое, признаться, одолевало его постоянно) ведь ОНИ только и ждут, чтоб он расслабился, подставил свою ахиллесову пяту. Схема ситуации, если ее упростить, была такова: чем упорнее он отстаивал свою правоту, тем большую ярость и сопротивление это вызывало у НИХ (и тем больше ему приходилось страдать); если же он выходил победителем из очередной стычки с недругами, как сегодня, то все равно получалось не то, что он хотел, потому что страдали теперь другие, иными словами, если страдал он, то это означало, с одной стороны, что ОНИ опять победили, а с другой что он все-таки прав; если же страдали другие, а он нет, то это означало, что он неправ, и, следовательно, ОНИ опять победили, и он опять страдал, и это приносило даже некоторое наслаждение Сложная штука жизнь придумал как-то он афоризм.
Именно поэтому приступ вины каждый раз сигнализировал об очередной ИХ атаке на него. Именно поэтому он вновь собирал силы и первым мысленно бросался в бой чтобы не дать ИМ захватить его врасплох, не дать заподозрить о его сомнениях и о его чувстве вины. Именно в этот момент он мысленно и получал по роже.
Привет, Вадюнчик, услышал он рядом.
Только этого не хватало, подумал он. Опять это чучело.
У тебя сегодня такой романтичный вид, сказала Зойка Зябкина своим скрипучим голоском. Как Чайльд-Гарольд, угрюмый, томный бледный поцарапанный Боже, где тебя кошки драли?
Она хотела провести по его щеке веснушчатой рукой, но раздумала. Так всегда: пыталась компенсировать свою страшноту смелым флиртом, но смелости не хватало, и выходило глупо. Неудивительно, что такая крыса никому не нужна. Непонятно другое: отчего это неглупые девчонки всегда такие страшные? Вадик, обычно прятавшийся от нее по всему факультету, сразу вспоминал о ней во время экзаменов. Она его здорово выручала, зубрила. Кстати, она знала о приближении своего часа и завсегда поджидала его возле какой-нибудь аудитории перед экзаменом. Своего повелителя.
Хочу поехать в воскресенье в Загорск. Говорят, там такой архитектурный ансамбль, представляешь? Может, составишь компанию?
Только что оттуда, мрачно ответил Вадик.
Да ты что? Расскажи! Как ансамбль?
Ансамбль потрясающий.
И он, и она прекрасно понимали, что на ансамбль ей наплевать ей важен один-единственный «солист», рядом с которым любой ансамбль будет лишь фоном.
Хочу поехать в воскресенье в Загорск. Говорят, там такой архитектурный ансамбль, представляешь? Может, составишь компанию?
Только что оттуда, мрачно ответил Вадик.
Да ты что? Расскажи! Как ансамбль?
Ансамбль потрясающий.
И он, и она прекрасно понимали, что на ансамбль ей наплевать ей важен один-единственный «солист», рядом с которым любой ансамбль будет лишь фоном.
Знаешь, ты всегда казался мне каким-то непонятным. Она присела с ним рядом на постамент. В твоем лице есть какая-то благородная печаль. И особенно эта бледность придает такой шарм. Скажи, тебе когда-нибудь бывало грустно?
Если б ты знала, как мне сегодня хреново, сказал он. Особенно когда курят рядом: я со страшного бодуна.
Она выбросила сигарету и встала.
Хорошо. Я сейчас уйду. Ой, а кому такие цветочки? Хоть бы мне такие подарил кто-нибудь!
Это Михал Васильевичу. Он задрал голову и посмотрел на сидящего Ломоносова. От Вадика Тараканова, благодарного студента
Тоже, в сущности, несчастное создание, думал Вадик, глядя в ее удаляющуюся спину. Такое же несчастное, как и он сам. Они оба одиноки.
В сущности, все, кого он знал, страшно одиноки, если разобраться. Даже заядлые тусовщики, подозревал он, к пятому курсу впадали в тоску и занудство. Ну, кроме тех, кто женился. Да и тем не позавидуешь. Странно, почему так: к пятому курсу?
Вот Славка: его лучший друг. Был. Их тянуло друг к другу с первого курса. Сколько было говорено, сколько выпито вместе. Потом у обоих появились проблемы. С тех пор они не разговаривали. То есть говорили иногда, в минуты редких встреч на факультете, какие-то бессмысленные, незначащие фразы. Несколько раз Вадик заезжал к нему в общагу. Они сидели напротив, словно в аквариумах каждый в своем. «Ну что, еще накатим?» «Подставляй». Бум такая бутылка сквозь аквариум. Бум стакан из другого. Буль-буль-буль. Накатили, и сидят, в аквариумах.
Вот именно, аквариумы, подумал Вадик, оглядывая факультетский двор. Курят, смеются, травят анекдоты, балдеют на скамеечках, читают на газончиках и пускают пузыри. Такие ходячие аквариумы.
Ты, в сущности, славный малый, Вадик, начала она вдруг сама. Он даже вздрогнул. Наша всеобщая беда в том, что мы друг друга просто не хотим понять. Прячемся в свои аквариумы, как страусы, боясь соприкоснуться душами. А чего бояться? Я и так вижу тебя насквозь. Никто тебя не поймет лучше, чем я. Мне понятны и твое хамство, и твоя робость, твоя рефлексия и твое одиночество, твоя печаль и твоя бледность Я ведь, в сущности, одинока, как и ты. И когда я балдею на мажорских тусовках среди целой армии своих бойфрендов, и когда угощаюсь коктейлем на приемах, в театрах, на выставках и концертах, а потом шарахаюсь где-то ночью одна Иногда не одна А потом занимаюсь в подворотне с ними всеми сексом и насилием пьяная в стельку, думая о тебе Все мы одиноки. И все же все же
Она оглядывает его с головы до ног, вместе с его прекрасными розами, и с садистской улыбочкой заканчивает:
И все же засунь их себе в задницу!
Вадик захлопнул глаза.
Когда он их открыл, то оцепенел: она задумчиво входила во двор через левые ворота.
«Сейчас или никогда!» вспомнил он.
Может, лучше никогда?..
Нет, сейчас! Сию же минуту.
«Думай скорее, что ты ей скажешь, придурок! Нет, думать поздно».
Он схватил пиджак, цветы, поднял дипломат и рванул с места. Впрочем, «рванул» это сильно сказано: со стороны могло показаться, что истощенный пытками узник волочит за собой кандалы с гирей по дороге на эшафот. Пройдя пять шагов, он с шумом уронил дипломат, наклонился за ним и выронил цветы. «Соберись, где твоя сила воли?» приказал он себе.
Главное, не показать, что ты бежишь нарочно к ней. Так, случайная встреча Она подходит к крылечку, видит стоящего к ней спиной молодого человека С благородной бледностью на спине Она подходит вдруг он оборачивается. С цветами. Ба, какая встреча
Здравствуй, Вадик, говорит она. Какие необыкновенные розы! Для кого они?
Да так. Купил вот, сам не знаю На, хочешь?
Он не успел услышать ее ответ надо было срочно выбрать позицию на крыльце, чтобы оказаться к ней спиной. Он повертелся с отсутствующим видом и наконец нашел позу: задом ко всем, лицом к двери. Он стоял перед входной дверью с цветами на уровне груди, будто встречал торжественную процессию, которая вот-вот должна появиться изнутри