Доброе утро, спросонья хриплым голосом поздоровался Саша.
Извини, не хотела тебя разбудить, Ира обернулась.
Саша сидел в постели и тёр лицо руками.
Я заспался. Который час?
Начало одиннадцатого.
Ничего себе! Да у тебя тут настоящее сонное царство.
А это вместо петуха, Ирина переступила с ноги на ногу, демонстрируя звуковое богатство пола.
Саша улыбнулся и запустил пальцы в растрёпанные волосы.
Я сейчас умоюсь и сбегаю в магазин, он собрал передние пряди в хвост.
Погоди, я сейчас что-нибудь приготовлю
Я не завтракаю, Саша опустил ноги на пол.
Ира отвернулась, чтобы не видеть, как он одевается.
Может, кофе или чай? спросила она, не оглядываясь у выхода.
Звякнула пряжка ремня.
Чай, но потом.
Пока Ира возилась у плиты, Саша сходил в магазин. Когда он вернулся, она была уже в душе.
Ирина, есть стамеска, отвёртки? прокричал он в закрытую дверь.
Что? не расслышав, переспросила Ира и закрывала кран.
Инструменты. Есть какие-нибудь?
Посмотри в кладовке, пожалуйста. Что-то дедушкино оставалось
Пока Саша врезал купленный замок незамысловатыми инструментами, хозяйка квартиры сушила волосы.
Закончил, он протиснулся в ванную, наполненную тёплым ароматом кокосового мыла.
Спасибо! Сколько я тебе должна? спросила девушка, выключая фен и пропуская молодого человека к раковине.
Нисколько, Саша повернул кран.
Нет, так нельзя.
Прекрати, пожалуйста. Замок стоит копейки, строго рассудил Саша. У тебя волосы вкусно пахнут тут же улыбнулся он.
Спасибо
Ты готова?
Да, она откинула волосы за спину. Можешь только помочь мне? Ира протянула серебряную цепочку с крестиком.
О Нет, растерянно пробормотал молодой человек. Извини. У меня аллергия на серебро. Я жду тебя, он спешно вышел из ванной.
В его голосе Ире послышалось какое-то еле различимое разочарование, и ей стало неловко от мысли, что он мог подумать, что просьба застегнуть цепочку это уловка кокетства. Справляясь с мелким замочком, она с надеждой думала, что ей это всего лишь почудилось. Но когда она вошла в зал, сжимая от неловкости руки, то ощутила отстранённость Александра. Больно ущипнув себя за ладонь, Ира беззаботным голосом спросила:
Какая погода на улице?
Свежо.
Я тогда джинсы надену и рубашку захвачу?
Хорошо.
Ощущение странного напряжения тяготило Иру весь путь до парка. Чтобы избавиться от него и рассеять любые двусмысленные намёки, она старалась казаться беспечной. Смотрела в окно машины и болтала о разных местах, мимо которых они проезжали. Как оказалось, город оброс тайниками, в которых хранились её детские воспоминания. Но все попытки втянуть Сашу в непринуждённый разговор обламывались, как сухие хрупкие сучья. Отвечал он рассеянно, как будто слушал вполуха.
Только в парке он наконец вынырнул из своих неприятных размышлений. Услышав грудной тёплый голос и какой-то диковатый, грубый смех, Саша вслед за Ирой повернул голову в сторону шума. Молодая женщина с тугой чёрной косой вела дочку по краю каменной чаши фонтана. Девочка тянула свободную ручку к шуршащим пенящимся струям и неестественно громко, красней всем лицом, смеялась и в этом выражении лица, в смехе было что-то пугающее, ненормальное, болезненное. А за их спинами на земле, обняв голубоглазого щенка хаски, сидела вторая девочка, как две капли воды похожая на первую, но тихая и молчаливая. Ира залюбовалась её по-взрослому строгим светлым личиком.
А ты помнишь свою мать? вдруг спросил Саша.
Не особо, задумчиво ответила Ирина, когда они миновали фонтан. Ярко помню только одно утро: мама пьяная на диване, рядом табуретка с пепельницей и сухарями. Помню запах томатной кильки. Помню, что ползала рядом и просила есть. Хотя Если честно, я не уверена, что это настоящее воспоминание. Может, я его придумала.
Как это?
Ну, пожала плечами Ира. Я слышала, что наша память избирательна и мозг ну, как бы искажает воспоминания, дорисовывает с годами.
М-м-м А долго ты пробыла в приюте? спросил Саша, сворачивая на узкую тропинку, ведущую в лесистую часть парка.
Около года. Пока бабушка сражалась с бюрократической системой, невесело усмехнулась Ира.
Саша хотел что-то спросить, но она опередила его:
Почему ты всегда об этом спрашиваешь?
М-м-м А долго ты пробыла в приюте? спросил Саша, сворачивая на узкую тропинку, ведущую в лесистую часть парка.
Около года. Пока бабушка сражалась с бюрократической системой, невесело усмехнулась Ира.
Саша хотел что-то спросить, но она опередила его:
Почему ты всегда об этом спрашиваешь?
По глоткам узнаю тебя
Ты так странно говоришь, с ноткой подозрения заметила девушка, такие выражения, которые я никогда не слышала Как там было?.. Что-то про закат, типа утро вечера мудренее, но по-другому.
Закатные мысли утро не скрасят, дёрнув сосновую ветку, улыбнулся Саша.
Да! И ещё про братьев ты странно так говорил, типа весенние дети
Молодой человек, растирая пальцами хвоинки, осторожно переступил через кривые корни и ничего не ответил. Ирина не стала продолжать этот разговор, она подняла голову и окинула взглядом окрестность. Их дорожку обступали высокие стройные сосны, тянувшиеся острыми макушками к ясному небу. На одной из сосенок девушка заметила деревянный домик-кормушку, из которого невесомая белочка таскала орешки. Чуть дальше, за кустарниками калины, Ире вдруг почудились тёмные фигуры. Едва показавшись, они беззвучно исчезли в зелёной гуще.
Прости, что я всё расспрашиваю, осторожно начал Саша. Я много думал о тебе и твоём одиночестве.
Эти слова почему-то были неприятны Ире. Может, так на неё повлияло странное видение. А может, ей не нравилась жалость, сквозившая в них. Почувствовав её настроение, Саша поспешил оправиться:
Я это к тому, что Тебе, наверно, хочется семью?
Не знаю, неохотно ответила Ира. Моя единственная подруга очень рано вышла замуж и счастлива. С одной стороны, я тоже бы так хотела, с другой, мне всего двадцать два, и пока это не моё. Не моя дорога.
А какая твоя дорога? с интересом спросил Саша.
Не знаю
Так в пространных разговорах они незаметно вышли к изумрудному карьеру, окаймлённому серебристыми зарослями цветущей дикой маслины. От неё на всю округу распространялся тонкий медовый аромат.
Ого! Я тут никогда не бывала, удивилась Ира.
Пойдём обратно, предложил вдруг помрачневший Саша. Я кажется, по привычке свернул сюда.
А что плохого? Здесь никого нет, тихо и хорошо, Ира скинула рубашку и, повязав её на бёдрах, побежала к карьеру.
Саша сердито окликнул её, и она удивлённо обернулась. Не слыша, что он говорит, Ира застыла позади друга в деревьях она увидела пять человек в странной глухой чёрной одежде. В одном из них она сразу узнала мужчину с кладбища. Незнакомцы двигались удивительно быстро и беззвучно, словно не касались земли. Они рассыпались в разные стороны, беря их в кольцо.
Саша! Это он! крикнула не своим голосом Ира.
Молодой человек, напряжённо вслушиваясь в тишину, глянул в сторону, где только что в ельнике скрылся силуэт. Не успела Ира опомниться, как Саша подлетел к ней, схватил за руку и потянул за собой. Огибая водоём, они бежали в сторону пышных, тесно разросшихся серебристых зарослей. Ира не слышала звуков погони, но ощущала её всем своим существом. Какая-то неведомая сила с хладнокровием хищника дышала в спину, зажимала беглецов с обеих сторон. Казалось, ещё чуть-чуть и путь впереди будет перерезан. Раздались громкие хлопки, напоминающие выстрелы. Ира вскрикнула, но не остановилась. Сердце бешено колотилось в её груди, и всё, что могла она только бежать. Бежать, не чувствуя под собой земли.
Скоро она услышала странный свистящий звук, словно мимо пролетали невидимые стрелы. Испуганно сжавшись, Ира не заметила, как сбавила темп.
Быстрее! Немного осталось! крикнул Саша, крепче сжимая её ладонь.
Но тут в предплечье Иры что-то вонзилось. Вскрикнув от боли, она дёрнула руку и свалилась в белёсые кусты с мучнистыми плодами. Забыв о том, что нужно выбираться и бежать дальше, Ира инстинктивно потянула из кожи тонкую иголку, которая тут же обломилась. Оставшаяся под кожей «заноза» растворилась, и в глазах Иры стало темнеть. Через миг перед ней мелькнуло испуганное лицо Саши. Его голос прозвучал, как на зажёванной плёнке. Девушка часто-часто заморгала, чтобы прогнать застилающий сознание мрак. Но раздались новые выстрелы, и на светлой рубашке Саши появились красные, быстро растущие пятна. Это была кровь. Ира хотела крикнуть, но что-то неосязаемое крюком дёрнуло за живот, и она ухнула в плотную тугую мглу.
Приходила в сознание она тяжело. Ира была как хмельном чаду. Всё тело её налилось раскалённой иссушающей тяжестью. Она открыла и закрыла глаза в голове шумело, всё шло кругом. Девушка жадно втянула густой неподатливый воздух и закашлялась. Она дышала с усилием, словно через облепившую её плёнку.