Девушка промолчала, ей просто не терпелось узнать историю торта «Капрезе». Поэтому она без особых сожалений отставила в сторону гордость.
Как ты уже знаешь, Фердинанд взял в жены Каролину ради государственных интересов, когда той едва исполнилось шестнадцать.
Да-да, я помню, с воодушевлением перебила его Клелия. Вы еще говорили, что Фердинанд был отвратительным мужем!
Несчастная Каролина, улыбнулась Маддалена, положив руку на плечо дочери. Она поднялась распорядиться, чтобы подавали лимончелло, приготовленный кухаркой. Она была такой завидной партией красивой, элегантной, образованной. А Фердинандо рос с уличными мальчишками!
Мама, откуда ты все это знаешь?
Дорогая, я тоже иногда читаю книги!
Луиджи, разве эти женщины не чудо?! воскликнул падре Ромеи.
У нас был превосходный учитель, ответила Маддалена. А знаете ли вы, Луиджи, что падре просто кладезь баек про Бурбонов, да и не только про них? Наша кухарка-неаполитанка заявила, что он знает Неаполь лучше, чем она!
Полагаю, это оскорбило ее до глубины души! пошутил Пиранделло.
Еще бы! вмешался Федерико. Кончетта души не чает в своем родном городе. Она заставила Лизетту перечитать ей все книги про Неаполь. Нечасто встретишь такую преданность.
Такие города, как Неаполь, вызывают сильную страсть, заметил Пиранделло.
Их либо любят, либо ненавидят, задумчиво проговорила Маддалена.
Падре Ромеи, а что же торт? перебила их Клелия.
Поглядите-ка! Эта девочка умеет призвать к порядку. Воистину nomen omen[4]. В силе характера и смелости наша Клелия ничуть не уступает римской тезке, рассмеялся падре Ромеи. Но вернемся к «Капрезе». Каролина слыла весьма капризной особой. Говорят, однажды, тоскуя по родной Австрии, она отправилась к придворным поварам с просьбой приготовить «Захер». Служившие при дворе Фердинанда месье знали толк во французской кухне, но вот об австрийской не знали ровным счетом ничего. Да и у Марии Каролины не было рецепта. Тогда, чтобы удовлетворить желание королевы, повара попросили ее описать вкус и аромат неизвестного им десерта. И так, опираясь на воспоминания Марии Каролины, они постарались воспроизвести рецепт, но потерпели фиаско, преподнеся августейшей особе великолепный торт, который не имел ничего общего с «Захером».
Не в обиду «Захеру», но Мария Каролина ничуть не прогадала, вставил Луиджи Пиранделло, громко рассмеявшись.
Несомненно, согласился падре.
2
Рим, 9 марта 1933 года
Галантерея Фенди
В галантерейном магазине на виа Пьяве толпился народ. Маддалена с дочерью попросили водителя подождать их на пьяцца Фьюме, им хотелось немного пройтись. День выдался хоть и солнечный, но прохладный. Перед тем как войти в магазин, они минуту-другую изучали витрины. Пока Маддалена рассматривала кожаные перчатки, из галантереи вышли три женщины, судя по внешнему виду, не привыкшие экономить. Маддалене нравилось рассматривать людей. В юности к наблюдениям за повадками окружающих ее подтолкнула нужда, но со временем это вошло в привычку, которая не раз выручала ее в непростых ситуациях, заранее позволяя разгадать чьи-то неблаговидные намерения. В 1904 году, когда ей исполнилось семнадцать, она отправилась из родного Антиколи в Лондон, чтобы стать натурщицей при Королевской академии художеств. Так она очутилась в большом незнакомом городе, не понимая ни английского, ни англичан. Однако во всех слоях общества одинаково хорошо работал принцип: знание сила. Навыки и знания не только те, о которых пишут в книгах, буквально спасли ей жизнь. Именно в Лондоне нужда заставила ее освоить грамоту и письмо. Там же она начала наблюдать за людьми.
Добрый день, синьоры! поприветствовал их уверенный женский голос, едва они переступили порог магазина. Голос принадлежал стоявшей у прилавка высокой женщине с копной темных кучерявых волос, обрамлявших лицо с блестящими глазами и тонким ртом. Она с легкостью сновала по магазину, при том что явно была на сносях.
Добрый день, ответила Маддалена.
Чем могу быть вам полезной? спросила женщина.
Мы с дочерью хотим купить по паре кожаных перчаток, горжетку и дамскую сумочку, произнесла Маддалена.
Женщина у прилавка кивнула.
С чего начнем? спустя мгновение спросила она. Сначала женщина окинула взглядом новых посетительниц, а потом заскользила глазами по полкам, будто подбирая подходящий товар. Затем шепнула что-то на ухо одной из продавщиц, и та исчезла в подсобке.
С чего начнем? спустя мгновение спросила она. Сначала женщина окинула взглядом новых посетительниц, а потом заскользила глазами по полкам, будто подбирая подходящий товар. Затем шепнула что-то на ухо одной из продавщиц, и та исчезла в подсобке.
«А она человек дела», подумала Маддалена. Ей нравился этот уверенный, но вместе с тем лишенный резкости подход. Было ясно как божий день, что перед ними хозяйка галантереи. Маддалена догадалась об этом не столько по непринужденному тону, с которым та обращалась с продавщицей, сколько по гордому взгляду, присущему тем, кто всю жизнь работал не покладая рук и теперь пожинает плоды.
Я послала за нашей последней коллекцией перчаток, пояснила хозяйка. Скажите, пожалуйста, из какого меха вы хотели бы горжетку? Это для вас, не так ли, синьора?
Совершенно верно, для меня, подтвердила Маддалена.
Для особого случая?
Да нет. Маддалена вспомнила, когда она в последний раз, пару месяцев назад, надевала свою горжетку из серебристой лисицы. А впрочем, да. Шестнадцатого марта я собираюсь в оперу на «Мадам Баттерфляй».
Розетта Пампини была здесь час назад! воскликнула продавщица, показавшаяся из подсобки с большой коробкой, отделанной золотистой парчой.
Хозяйка, явно недовольная поведением подчиненной, смерила ту суровым взглядом, чем еще больше расположила к себе Маддалену должно быть, девушка сболтнула лишнее. Маддалена решила вмешаться, чтобы сгладить неловкость.
Просто невероятный голос, проговорила она. Розетта моя хорошая знакомая. Мне будет приятно рассказать ей, что я была у вас, синьора
Адель Фенди, рада знакомству, представилась женщина, натянуто улыбнувшись. Она еще не забыла оплошность продавщицы.
Маддалена Белладонна очень приятно.
Какое-то мгновение обе женщины внимательно изучали друг друга. Затем Адель Фенди обернулась к прилавку.
Могу предложить вам вот эти длинные перчатки из французской кожи, с синим ручным кружевом. Кожа, как видите, очень мягкая, объяснила Адель, передав перчатки Клелии.
Они просто чудо! воскликнула девушка, которая до этого момента стояла в сторонке, увлеченно рассматривая нарядные сумочки на одной из полок.
Польщенная Адель улыбнулась.
Обратите внимание на вот эти стеганые перчатки из белой кожи с декоративными черными швами или вот эти из хлопка с кожаной окантовкой на запястьях и цветочной вышивкой в бежевом, черном и красном цветах.
Мама! обратилась Клелия к Маддалене. Они просто превосходны! Анджела была права.
Анджела Труини лучшая подруга моей дочери, пояснила Маддалена. А ее мать, Рафаэлла ваша постоянная клиентка.
Да-да, припоминаю, ответила Адель. Синьора Труини приходила к нам еще на виа дель Плебишито, в наш первый магазин, который мы открыли лет десять назад.
От нее мы и узнали, что вы открылись и на виа Пьяве, сказала Маддалена. Нам с дочерью искренне жаль, что мы не побывали у вас раньше.
Адель улыбнулась. Ее глаза светились радостью, свойственной тем, кто любит свое дело. Показывая клиенткам свои изделия, она не могла скрыть гордости, которую Маддалена нередко подмечала у ремесленников и художников.
Судя по качеству выставленных в магазине перчаток и сумок, Адель прекрасно разбиралась в своем ремесле. После ужасного кризиса, разразившегося в 1929 году, было непросто устоять на ногах, и все же, казалось, финансовые беды обошли эту женщину стороной. У нее был настолько уверенный вид, словно она и мысли не допускала, что что-то может пойти не так. В то время как многие после Великой депрессии заколачивали ставни своих лавок, Адель Фенди открывала одну галантерею за другой. В ее магазине царили порядок и шик: каждая вещь, отсортированная по цвету и материалу, находилась на своем месте. Адель, как настоящая хозяйка, непринужденно сновала между полками с товаром, прекрасно зная, где что лежит.
Чем больше Маддалена за ней наблюдала, тем больше та ей нравилась. Впрочем, то, что симпатия была взаимной, было понятно по одобряющим взглядам, которые хозяйка галантереи то и дело бросала на Маддалену в знак уважения к ее тонкому вкусу. Как и все жены политиков, Маддалена, обитавшая в мире неискренних улыбок и лести, давно привыкла к похвалам на публике и критике в кулуарах. Она не придавала значения сплетням у себя за спиной. Со временем она поняла, что лучшее оружие в таких случаях счастливая улыбка. «Чем сильнее на тебя нападают, тем шире улыбайся», наставлял ее Федерико.