Да.
Прекрасно. Мне их совсем не жаль. Но всё равно, судьба, прописанная им, как отдельному виду во вселенной, слишком уж жестока и несправедлива.
Согласна. Но такова их участь. К тому же, не забывай. Она снова указала в сторону девушки на противоположном берегу. Их и так мало. Их женщины не могут иметь здоровое потомство. Можно сказать, процесс их гибели, как вида, начался уже сейчас, с момента создания себя подобных. Дети, рождённые от таких суррогатов, как она. Лилит нахмурилась. Уже будут отличаться от своих биологических родителей. Изменения в генной структуре их организмов будут едва ощутимыми, но постепенно, они станут явными. И таким образом, как это ни печально звучит, на втором роде человеческом можно ставить большой, жирный крест. Они все до одного вымрут, и в этом им помогут, как ты выразился, обычное мелкое землетрясение и вечный противник всего сущего непостижимое время.
Ясно.
Я внимательнее пригляделся к девушке на противоположном берегу. Она уже не смотрела в нашу с Лилит сторону, а беспокойно озиралась по сторонам. Она явно кого-то или чего-то ждала. Печаль не отпускала красивый овал её лица, а в карих глазах читалось волнение, которое также можно было заметить по легкой дрожи, пробегающей по её телу. Ветер слегка теребил её черные волосы и платье.
Удивительно. Я вижу, как горстки человекоподобных будут спасаться от стихийного бедствия, от пламени и воды на вершинах высоких гор и на одиноких, пущенных изменчивыми течениями океана в дрейф островах. Как им придется заново учиться жить, обретать сознание, которое многие века блокировалось их жестокими создателями.
Из примитивных и жалких, умеющих создавать только каменные орудия и вечно жаждущих пищи существ, они быстро перерастут в третий род человеческий. Начнут осваивать окружающий мир, строить удивительнейших форм строения, создавать великие цивилизации, постигать науку. Их сила будет в их ненасытности. Второго имени алчности, что им передастся подобно неизлечимому вирусу от их высоких, унесённых временем родителей. И также, в умении размножаться. Плодовитости их женских особей и ненасытной похоти мужских. Они быстро заселят планету, и даже многочисленные войны не сократят их численности, которая будет расти с каждым закатом солнца.
Новые люди будут отличны друг от друга по оттенкам кожи, по вырезам глаз, по росту, по цвету волос. Их будут делить межрасовые предрассудки, языковые различия, внутренние взгляды и идеи. Но у всех внутри, у всех до единого, будет благословение, бесценный дар Творца бессмертная душа. Шанс начать всё заново. Но, увы, это им не поможет избежать ошибок прошлого, ошибок гордых родителей, ибо, свет в их сердцах идет рука об руку с тьмой. И этого нельзя исправить. Нельзя изменить имени, которого они получат, а имя это человек.
По глади озера снова пробежала еле заметная рябь. Я бы даже сказал, дрожь. И тут на противоположном берегу к девушке в белом платье присоединился мужчина в легких доспехах из серого металла. Он появился бесшумно, вышел из густых зарослей высокого папоротника. Девушка, улыбнувшись, побежала к нему навстречу и сразу же на полпути затормозила. За мужчиной вышли ещё двое. У них доспехи были чёрного цвета и кроме этого, они были в шлемах, закрывающих почти всё лицо, и держали в руках короткие бластеры. Улыбка медленно сползла с лица девушки. Мужчина в серых доспехах что-то сказал и тут же упал, прошитый насквозь двумя зелёнными лучами.
Я вскочил, Лилит тоже. Девушка на противоположном берегу бросилась бежать. Один из воинов в чёрном, непринужденно направил в её сторону бластер и только нажал на спусковую кнопку, как гладь озера вскипела, и из неё вылетели скользкие, длинные щупальца. От неожиданности и от разлетевшихся в стороны брызгов холодной воды, я поскользнулся и упал. Одно из щупалец схватило воина, целившегося в девушку, подбросило вверх и бедолага, истошно вопя, упал прямо в жуткую, зубастую пасть, возникшую прямо в центре озера.
О, Великий Создатель! Крикнул я.
На противоположно берегу, второй воин пытался мстить за своего товарища, но безуспешно. Сразу три щупальца настигли его, обвились вокруг его пытавшегося дать хоть какой-то отпор, облаченного в броню тела и ещё миг, он тоже оказался в пасти монстра. Послышался неприятный хруст перемалываемых костей и кусочков металла. Вода вокруг уродливой пасти окрасилась в грязно-красный цвет.
Куда делась девушка? Вскочил я.
Побежала навстречу своей смерти. Холодно ответила Лилит.
Но
Хочешь вмешаться? Она равнодушно проводила взглядом погружающиеся в мутные воды щупальца и пасть чудовища. Хочешь её спасти?
Я застыл.
Если желаешь помочь ей. Переплыви озеро и беги за ней, ибо, она бежит к монстру, во стократ опаснее, чем тот, который только что полакомился перед нами человечинкой.
Недолго думая, я прыгнул в воду и поплыл
Глава 5
Старый друг по прозвищу Паук
Время: 2016 год;
Место: Город, погруженный в сумрак.
Ой, девочки, смотрите, он сейчас капнет на себя соус!
И дальше противный и визгливый смех.
Я старался не обращать на них внимания, притворно увлеченно листал тонкие страницы жёлтой прессы. Ничего интересного, кроме пышных, раздутых статей, что в мире всё хорошо, даже лучше некуда. Передо мной стыла чашка кофе, листая еженедельник, я аккуратно откусывал от горячего и аппетитного донера.
Сейчас, девочки, сейчас
Четыре ярко накрашенные и вульгарно одетые, то ли студентки, то ли школьницы, на мой взгляд, скорее представительницы самой древней профессии на земле, не отрывали от меня насмешливых взоров. Я перевернул следующую страницу. Опять ничего интересного. Подумаешь, кто-то родил восьмерняшек. И глупый журналист называл это чудом? Я слегка ухмыльнулся. Знал бы он, что за этим чудом стоят учёные второго рода человеческого. Что в целях умножения количества рабочей силы, они проводили над несчастными в те времена человекоподобными особями женского пола жестокие эксперименты. Осмелился бы он тогда называть чудом обычную генную патологию, плод усиленных трудов садистов-учёных давно минувших дней?
Сейчас. Визгливо прыснула в кулак одна из простушек.
Но я всё же, ел аккуратно, и на мой тёмно-серый костюм не упало, ни единой крошки. Следующая страница. Переворачивая её я глотнул немного кофе и даже позволил себе улыбнуться и тут недоеденный донер выскользнул у меня из рук и мало того что испачкал светло-голубую рубашку и пиджак, так ещё и обильно развалился на правой штанине брюк. Картофель-фри, тонкие ломтики овощей и курятины, майонез и соус, смешанные с сушеной зеленью. Можно было сказать костюму, тебе конец, если не поспешишь в ближайшую химчистку, но статья в разделе «Криминал» затянула меня.
Я даже не слышал громкий смех четырех легкомысленных подружек. И всё из-за фотографии. С чёрно-белого снимка мне улыбались две девочки, и я их знал. Я видел их раньше. Мало того, я приглядывал за одной из них. И не о них ли меня спрашивал следователь в ту ночь, когда я обнаружил тело девушки, сбитое машиной? Медленно, весь дрожа, я перевел взгляд с фотографии на заголовок статьи.
Пошли в школу и не вернулись домой после занятий, дрожащими губами прочитал я и судорожно сглотнул, сдерживая гнев. Бедная Сагдана сначала она, теперь её младшая сестра
Жирдяй, он и в Африке, жирдяй! Слышалось издалека.
Во внутреннем кармане завибрировал смартфон. Как в тумане, не осознавая, что делаю, я вытащил его и прочитал сообщение от старого приятеля:
«В парке, на старом месте, с наступлением сумерек. Прихвати с собой что-нибудь почитать. С приветом Паук!»
***
Вначале я усомнился, он ли это? Но он никогда не подводил, не давал повода, даже малейшего и я поверил. Паук просил подойти с наступлением сумерек, к прежнему месту, в парк, в старой части города. И я пришёл. Не спеша прошёлся по серой асфальтированной дорожке, обложенной по сторонам покрашенными в известь бордюрами. Деревья тихо шелестели листвой, провожая меня вглубь парка. Со стороны улицы раздавались звуки проезжающих машин и слабый гул смешанных голосов и топота, исходящий от прохожих. Небо было затянуто тучами, и я про себя отметил, что к дождю я подготовился. Испачканный тёмно-серый костюм, я сменил на чёрную рубашку, чёрные брюки и чёрный плащ со снимающимся капюшоном. Как он и просил, я прихватил с собой целый портфель новой литературы. Не забыл и утреннюю газету.
В центре парка стоял круглый неработающий фонтан. Я остановился и огляделся. Несколько скамеек установленных вокруг фонтана были сломаны. На единственной оставшейся целой, сидел человек в чёрной шляпе и не по-летнему осеннем, длиннополом пальто. Человек сидел, уткнувшись очкастым остроносым профилем в журнал, и не обращал на меня ни малейшего внимания. Я сделал пару шагов в его сторону: