Простите, Войта, а что это за счётчик?
Изобретение очень простое. Иногда захмелевший посетитель уже не помнит, сколько кружек пива он опустошил, а плуты официанты часто этим пользуются, дописывая в счёт лишние заказы. Во избежание подобного обмана в «Трёх дикарях» на гостя заводится специальный листок с наименованиями разных сортов этого напитка. Каждый сорт имеет свой цвет, и под его названием десять отрывных квадратиков с зубцами, как у почтовых марок, и с нумерацией от одного до десяти. Считается, что десять кружек предел. И одиннадцатую уже заказывать нельзя, потому что гость просто потеряет рассудок, хотя Войта замолчал на миг, поглаживая себя по животу, я бы с этим, конечно, поспорил, но не это главное. Итак, при расчёте официант приносит карту с оторванными местами, а клиент предъявляет все помеченные цифрами квадратики. Понятно, что в конце вечера можно сверить количество заказов и количество фактически выпитого пива.
А у них, как я понимаю, не сошлось?
Шеф, вы чертовски проницательны, хохотнул Вацлав. Конечно! В итоге скандальный посетитель хлопнул дверью. А минут через пятнадцать Яновиц и я потянулись к выходу. Пройдя метров триста по Ржетезовой улице мы наткнулись на ещё тёплый труп прилично одетого молодого человека. Судя по ране, нож вошёл бедолаге прямо в сердце. И никаких следов. Инспектор расстроился. И вдруг я заметил на земле маленький розовый бумажный квадратик с цифрой десять. Розовым цветом в «Трёх дикарях» помечают «Пльзеньское». Я тут же вернулся в портерную и показал кельнеру находку. Он сразу узнал талончик. Ведь далеко не все могут выпить за вечер десять кружек. Войта развёл руками. Слабаков хватает. Но это был как раз тот самый десятый талончик, который посетитель то ли спрятал, то ли случайно убрал в карман и забыл. Но, когда он вытаскивал нож, то квадратик, прилипнув к рукоятке или лезвию финки, упал на землю. Официант хорошо знал скандалиста. Тот когда-то преподавал ему алгебру в гимназии. Вскоре убийцу задержали. При обыске у подозреваемого обнаружили финку, которой он и нанёс смертельный удар.
А какой же мотив? Ревность?
Босс, я начинаю вас бояться! подпрыгнув в кресле, воскликнул Войта. Как вы догадались?
Ничего сложного. Во-первых, вы мимолётом упомянули, что убитый молодой и прилично одетый человек. Стало быть, он следил за своей внешностью, стараясь нравиться женщинам. Во-вторых, преступник, судя по всему, уже в годах, если он преподавал кельнеру алгебру. В-третьих, нападение было заранее спланировано, так как убийца ещё до прихода в «Три дикаря» прихватил с собой финку. В-четвёртых, у злодея явно не хватало решимости совершить смертоубийство, поэтому он и накачивал себя «Пльзеньским», В-пятых, он точно знал в котором часу жертва будет следовать именно по Ржетезовой улице. Учитывая все эти детали, можно прийти к выводу, что душегубство замешано на романтической подкладке.
Более того, шеф! Этот франт возвращался после тайного свидания с женой учителя.
Грешник.
Шеф, а кто среди нас святой?
Ардашев не успел ответить. Открылась дверь, и появилась Мария. На подносе лежала визитная карточка посетителя.
Ну вот, я ждал кофе, а мне принесли визитку, грустно улыбнулся частный сыщик, и спросил: Этот американец один?
С ним трое: первый скорее всего, помощник, второй смахивает на учителя, и молодая очаровательная особа. Кофе всем подавать?
Нет, только Вацлаву.
Ардашев поднялся.
Друг мой, оставайтесь у слухового окна. Если понадобитесь, я вас вызову.
Да, шеф. Но мой английский оставляет желать лучшего.
Вот заодно и попрактикуетесь, улыбнулся Клим Пантелеевич.
Глава 2
Визитёр
В комнате для гостей на диване сидели двое молодых людей и дама, а третий, лет пятидесяти, с усами пирамидкой и вполне заметным животом, утопал в кресле. При появлении Клима Пантелеевича он поднялся последним.
Рад приветствовать вас, господа, на чистом английском выговорил частный сыщик.
О! Ваш британский лучший моего! обнажив золотой рот, воскликнул толстый незнакомец и протянул руку:
Джозеф Баркли, банкир из Сан-Франциско.
Клим Ардашев частный сыщик.
А это мои спутники, пригладив редкие волосы, цвета слабого чая, продолжил визитёр.
Указывая взглядом на брюнетку лет двадцати двух, в чьей крови, несомненно, была примесь исконных жителей американских прерий, он представил:
Джозеф Баркли, банкир из Сан-Франциско.
Клим Ардашев частный сыщик.
А это мои спутники, пригладив редкие волосы, цвета слабого чая, продолжил визитёр.
Указывая взглядом на брюнетку лет двадцати двух, в чьей крови, несомненно, была примесь исконных жителей американских прерий, он представил:
Мисс Лилли Флетчер моя стенографистка, переводчик и секретарь. Говорит на трёх европейских языках. Чешского не знает, но здесь нам вполне хватает и немецкого. Остальные, надеюсь, представятся сами.
Эдгар Сноу помощник мистера Баркли, застенчиво прогундосил несколько нескладный молодой человек в пенсне, лет двадцати восьми.
Алан Перкинс, отрекомендовался второй, чуть постарше и потучнее, но тоже без бороды и усов, с рыжей шевелюрой, похожий на ирландца. Я историк, специалист по генеалогии. Результаты моих изысканий есть в «Готском альманахе»[3].
Прошу садиться, господа. Чем могу служить?
У вас тут курят? рассматривая носки своих лакированных туфлей, осведомился банкир.
Да, конечно. Пепельница перед вами.
Отлично, гость достал из туба сигару и закурил.
В комнате возникло облачко сизого дыма, напоминающее дамское лицо в профиль, которое вдруг стало бесформенным и утекло в открытую форточку.
Насладившись табаком, Баркли спокойно изрёк:
Сэр, я хотел бы дискретно обсудить одно дельце.
Я вас внимательно слушаю.
Надеюсь, вы серьёзный человек и не будете его лансировать.
Безусловно.
Меня хотят убить.
Он вынул из внутреннего кармана сложенную бумагу и бросил на кофейный столик.
Полюбуйтесь.
Ардашев не шелохнулся.
Помощник тотчас вежливо развернул лист и протянул Ардашеву.
Взяв в руки бумагу, Клим Пантелеевич удивлённо вымолвил:
Господи, такого я ещё не встречал.
Вот-вот! кивнул американец. Занятная чертовщина. Не стесняйтесь, читайте вслух. Мне так будет легче объяснить некоторые моменты.
Частный сыщик прочёл:
«Сэр, у меня для Вас плохие новости!
Прейскурант жизни мистера Джозефа Баркли и его окружения на август месяц 1920 года»:
1) Тридцать один день жизни мистера Баркли $31000.
2) Тридцать один день жизни горничной Бетти $1200.
3) Тридцать один день жизни любимого пекинеса миссис Баркли $3000. Итого: $ 35200.
В случае полной оплаты скидка 10 процентов. Чек на предъявителя должен быть доставлен в конверте с надписью «От м-ра Баркли для м-ра Морлока» в бар отеля «Галифакс» (в Нью-Йорк) не позднее 1 августа сего года. В случае отсутствия чека, или получения меньшей суммы, у Вас возникнут неприятности. С надеждой на взаимопонимание, всегда Ваш Морлок».
Как вам? спросил гость. Разве не хамство?
Вы имеете в виду, что собака дороже горничной?
Да нет. Здесь он прав, рассмеялся американец. Собаку любил не только я, но и моя жена, а горничную только я. Я насчёт денег. Не много ли он захотел? Как считаете?
А это не розыгрыш?
Я тоже сначала подумал, что кто-то провернул дурацкую шутку, откинувшись в кресле, проронил Баркли. И через пару-тройку дней забыл о письме. Естественно, жене ни слова. Как-то утром она отправилась за покупками и взяла с собой Боя нашего пекинеса. И чёрт её дернул привязать пса на улице у дверей модного магазина. Марго потом мне доказывала, что она его прекрасно видела через витринное окно, он сидел смирненько и глазел на неё через стекло. Но вы же понимаете, что бывает, когда женщины оказываются в магазине одежды! Бесконечные платья, кофточки, блузки, примерочные, зеркала Словом, когда она вышла, наш малыш, свесив голову, и, высунув язык, болтался на собственном поводке, как на виселице. Утром я получил второе письмо. Вот, сударь, полюбопытствуйте.
Американец вынул листок, развернул и вежливо протянул Климу Пантелеевичу. Тот прочёл:
«Сэр, у меня для Вас плохие новости! Вернее, одна плохая, другая хорошая. Как водится, начну с плохой: вчера Ваша псина издохла в страшных муках. Хорошая новость: теперь сумма Вашего долга уменьшилась и составляет лишь 32 200 долларов. Десятипроцентная скидка по-прежнему действует. Условия прежние. С надеждой на Ваше благоразумие, всегда Ваш Морлок».
И что же потом?
Я обратился в полицию, но они сказали, что смерть собаки, удавившейся на запутанном поводке не их дело, а вопрос к хозяйке. Мол, надо было лучше следить за питомцем. И вообще, они предположили, что это могут быть проделки детворы.