Чем больше Элиза читала записи мастера Найта, тем сильнее хотела воплотить в жизнь идеи, на которые у него самого не хватило времени. Но помочь ей в этом мог только Бикенди. Поэтому Элиза прошла по длинному, увешенному картинами коридору, спустилась по лестнице и подошла к двери лаборатории. Дверь была приоткрыта, изнутри на пол стекало густое белое свечение.
Она опасна, Бикенди.
Услышав голос графа, Элиза замерла, сжав в руках тетрадь.
Мастер Найт умел разбираться в людях, ответил Бикенди. Ты не можешь отослать девчонку домой. Принцессу это сильно расстроит. А ей и так скоро придется поволноваться. Ты ведь расскажешь ей?
Не напоминай мне, Бикенди! разозлился Дэвизер. Конечно, я расскажу всё принцессе. Но прежде найду ей новую подругу. Эта изобретательница, кхм, была выбрана самим Найтом. Напомнить тебе, с какими словами он нас покинул?
Наверное, он сказал что-то витиеватое и очень умное. Бикенди сухо рассмеялся. Не стоит так беспокоиться. Девушка прожила в замке уже достаточно долго. Если она ни о чем не догадалась, то и не догадается.
Ты даже не общался с ней! возмутился граф. Если бы пообщался, тоже попал бы под лавину бестактных вопросов. Моей милой Бекки приходится постоянно отбиваться. Бекки мудра, но разве она сможет всегда оставаться сдержанной? Пусть не по желанию, пусть по случайности, но однажды Бекки скажет лишнее слово.
Теперь я еще сильнее убежден в своей правоте. Алхимик снова рассмеялся. Сам подумай, будучи умной женщиной, могла бы изобретательница решить, будто сдержанная Ребекка расскажет ей тайны этого замка? Нет. Умная женщина пошла бы скорее к Терри, к этому шуту.
Вот именно, Бикенди! Терри шут. Он ничего не знает, а если и знает, то не понимает. У него слишком много талантов и слишком мало ума. Даже его обезьяна знает больше.
Скоро нам придется переезжать в горы. Опять. Если хочешь убрать изобретательницу, убирай ее сейчас.
Граф Алистер Дэвизер кашлянул. Несколько мучительных минут он молчал. Элиза тоже молчала, притаившись за дверью. Только Бикенди позвякивал своими колбами.
Приготовь всё к отъезду, Бикенди, сказал наконец граф и направился к двери.
Услышав стук его каблуков, Элиза развернулась и, стараясь ступать как можно мягче, завернула за угол. Потом тихо побежала к лестнице. Только оказавшись в коридоре с портретами, она оправила платье и пошла спокойно, глубоко дыша и до хруста сжимая в руках тетрадь с записями мастера Найта.
Глава 8
Пешки и грозовые тучи
Переезд, о котором говорили Бикенди и граф Дэвизер, всё же состоялся. Через несколько дней граф сам пришел к Элизе. Он был, как всегда, сдержан и любезен. Хрупкое здоровье принцессы, о котором Элиза слышала уже много раз, сильно пошатнулось, поэтому Бекки предложила на время переехать в горные домики. Принцесса и принц проводили там много времени, будучи еще наследниками престола. Эмилия согласилась на переезд, но только если вместе с ней поедут Элиза, Терри и все остальные жители замка, включая прислугу. Принцесса, согласившись сменить обстановку, наотрез отказалась менять окружение и разрушать свой маленький мирок, такой же хрупкий, как фарфоровые куклы.
Три аккорда
Сборник рассказов
Ольга Нуарэ
Дизайнер обложки Александра Дмитриевна Шаклеина
© Ольга Нуарэ, 2022
© Александра Дмитриевна Шаклеина, дизайн обложки, 2022
Цвет пыльной розы
Пролог
Хрипло щелкнул хрустальный ключик. Длинноногий конь с гривой из пружинок гордо прошелся от одного угла стола к другому. На самом краю механическая игрушка замерла, развернулась и направилась обратно.
Браво, мой принц. Изобретатель хлопал в ладоши, но на его лице не было одобрения, лишь каменное спокойствие.
Механический конь, небрежно отозвался черноволосый мальчик, поймав игрушку, спрыгнувшую со стола прямо ему в ладонь. Думаю, сестре понравится. Она всегда радуется безделушкам.
Сестра принца не выходила из своей комнаты неделями. Болезнь, пришедшая в город из пустоты, не пощадила девочку, сделав ее хрупкой и белой, как фарфор. Каждое утро изобретатель приносил маленькой принцессе новую игрушку, чтобы она ненадолго забыла о болезни. Усевшись на мягкий ковёр, девочка заводила механизм хрустальным ключиком, и игрушка начинала прыгать, бегать и танцевать перед ней. Принцесса смеялась, а изобретатель наблюдал за ней с порога.
Сегодня девочка получила в подарок механического коня.
Я сделал его для тебя. Принц поставил перед сестрой механическую игрушку. Резкими движениями выбрасывая копыта, конь направился к девочке.
Какое чудо, какое чудо! воскликнула принцесса.
Часть первая: Живые механизмы
Глава 1
Силуэт в утреннем тумане
Часы на башне пробили полночь. Гулкое «дон-дон» пробежало по площади и сползло туда, где в подземной мастерской трудилась Элиза. Перебросив на спину короткую рыжую косу с завитком на кончике, она склонилась над новым механизмом. Длинное узкое тело и четыре тонких крыла два больших и два поменьше. Бабочка. В детстве Элиза каждый год на день рождения получала в подарок живую бабочку в банке. Синие, оранжевые, салатовые все они казались прекрасными, хотя и радовали недолго.
Однажды, на очередной день рождения, Элиза попросила отца подарить ей книги. С тех пор она чинила часы и игрушки, копила деньги и вскоре купила подземную комнату с низким потолком, чтобы открыть собственную мастерскую. Жила Элиза недалеко от своей мастерской, но домой возвращалась редко. Она любила работать по ночам, щурясь при свечах и вдыхая запах плавящегося воска. Огонек придавал любому металлу желтооранжевый оттенок, и Элизе казалось, будто она работает с золотом.
Механическая бабочка, лежавшая перед изобретательницей, порхала бы в банке изо дня в день. Однако она никак не хотела взлетать, а если и взлетала, то не порхала, а носилась по комнате, врезаясь в стены и громко звякая. Элиза никак не могла научить свои создания летать. Механические кошки, сделанные ею, хрипло мурлыкали, когда их гладили по спинкам, лошади гарцевали, собаки виляли хвостами, но бабочки и птицы не умели летать. Каждый раз всё заканчивалось одинаково: Элиза пряталась от собственных игрушек, а потом собирала по мастерской шестеренки и тонкий мятый металл.
Мастерскую Элиза оформила сама. Развесила картины с дирижаблями и видами городов, повесила занавеску на маленькое узкое окошко под самым потолком. Света в комнату попадало мало, поэтому Элиза купила подсвечники и газовые лампы. В пасмурные дни с улицы в комнате виднелся свет, как будто кто-то украл солнце и держал его в плену под землей.
В редкие солнечные дни Элиза брала книгу, выходила на улицу и садилась на скамейку возле лестницы, ведущей вниз, к двери мастерской. Дверь она постоянно красила в золотистый цвет, но дождь быстро делал ее ржаво-коричневой. Однако Элиза не сдавалась. Она выбирала новую краску и опять выходила к двери, вооружившись толстой кистью. Когда-то она рисовала черные шестеренки поверх золота, но сейчас ограничивалась тем, что изобразила их на вывеске мастерской.
На стене дома, подземная комната которого принадлежала Элизе, висела деревянная табличка с надписью: «Живые механизмы». Металлические буквы Элиза сделала сама, а на дереве нарисовала шестеренки и маленькую бабочку символ своей главной мечты.
Бабочек Элиза видела и во сне, когда, сама того не замечая, засыпала прямо за столом, держа в руке новую, еще не законченную бабочку. Увы, механическая игрушка не походила на тех бабочек, которые порхали вокруг Элизы во сне. Насыщенного сиреневого цвета, с большими крыльями, они садились на ее волосы и длинную юбку. Элиза протягивала руку, чтобы хоть одна решилась опуститься на ладонь, но стоило бабочке коснуться лапками пальцев Элизы, как сон рассеивался.