Наоборот, вчитываясь, ответил Марк.
Да она же в каждой строчке себя нахваливает!
Это нарциссизм, заметил Кауфман.
Кто же любит себя больше, чем нарциссы?
Кто угодно. Человек, уверенный в своей красоте, доброте или в любом другом качестве, не ищет им подтверждения, особенно так маниакально. Он не доказывает всем, что он красивый, понимаешь? Она себя вовсе не любит.
Как так получилось? Она же использовала перо для себя, она должна любить себя. Перо сломалось? Магия не работает?
Нет, все проще. Где-то она предала себя. Променяла любовь к себе на что-то другое.
Продала душу, вы хотели сказать? догадался вдруг Эзра.
Я сказал то, что хотел сказать. В любом случае, нам нужно закрыть выход в Лилль.
Почему?
Потому что сюда уже мчится толпа алчных бедолаг, вздохнул Марк. Часть из них отпугнут гневные отзывы Марии, но лавину невозможно остановить.
Марк отложил журнал и посмотрел на часы.
Уже поздно, я иду спать. Закрой, пожалуйста, лавку.
Хорошо.
Эзра еще почитал интервью, фыркнул и отложил журнал. Потер устало лицо. Вдруг вскинулся и пошел к стеллажам. Отыскал там старинный подсвечник, вставил в него свечу, выключил свет и вышел из лавки.
Уже к утру он аккуратно открыл дверь и на цыпочках вошел обратно. Собрался было двинуться к стеллажу, чтобы вернуть подсвечник на место, но тут раздался голос Марка.
И кого же ты разыскивал?
Эзра по голосу понял, что тот сидит в своем кресле, но в лавке царила темнота. А вот Марк как-то разглядел подсвечник в его руке.
Я ничего не вижу.
Как это влияет на твою речь? холодно спросил Кауфман, включив свет.
Никак, пожал плечами Эзра. Я искал наших клиентов.
Зачем?
Чтобы посмотреть, что с ними стало.
И как, нашел? усмехнулся Марк.
Да, троих. Эзра поставил подсвечник на место и привалился к стеллажу.
Что же ты увидел? Тон Марка уже не был таким холодным. Он внимательно смотрел на паренька.
Ничего хорошего. Музыкант стал наркоманом. Девушка, которая искала отца, узнала, что он жестокий убийца, хотя в ее воспоминаниях он был добрым и ласковым. Мать, чей ребенок болел, полная такая, помните? Она до сих пор ведет себя так, будто ребенок при смерти. Она постоянно в ужасе, а ему ничего нельзя. В общем, у всех как-то не особо хорошо. Эзра устало потер глаза.
Мог бы и у меня спросить, не обязательно было шататься неведомо где.
И что бы ты мне сказал? спросил Эзра.
То же, что и всегда. Чудеса делают нас слабее, и эта слабость будет использована.
Кем? уточнил Эзра.
Продавцами, проповедниками, дьяволом. Кем угодно, пожал плечами Марк.
Тогда зачем все это?
Что «это»?
Лавка, клиенты, всё, обвел руками помещение Эзра.
Это магазин. Он не призван сделать кого-то сильнее или слабее. Он нужен для того, чтобы человек мог купить то, что ему нужно, а продавец мог получить деньги, чтобы купить то, что нужно ему, ответил Марк.
И что же тебе нужно?
То, что мне нужно, купить нельзя. Это можно только продать.
Опять ты со своим философствованием, махнул рукой Эзра. Я спать.
Спокойной ночи.
Кстати, остановился вдруг Эзра, Мария сегодня выиграла конкурс красоты и стала мисс мира. Смешно, да?
Не иначе как чудо, усмехнулся Марк.
Глава 10
Звякнул колокольчик над дверью, щелкнула табличка. Марк и Эзра автоматически посмотрели на нее. На ней появилась надпись «Лондон». В лавку вошел какой-то оборванный мужчина, скорее всего, бездомный. Он жалобно посмотрел на Марка.
Сэр, быть может, вы будете достаточно великодушны, чтобы дать несчастному, но благочестивому бродяге немного мелочи, как даете всевышнему обеты ваши!
Марк расхохотался. Эзра никогда такого не видел. Бродяга терпеливо ждал.
Держи! Марк протянул двадцать долларов.
Благодарю! Нищий схватил купюру и ретировался.
Я тебя не понимаю! развел руками Эзра.
Я и не просил, вытирая слезу с уголка глаза, ответил Марк.
Зачем ты дал ему денег? Этому пьянчуге! Ты же сам говорил про свою жадность и про то, что не намерен от нее откупаться пожертвованиями!
Захотелось дать, пожал плечами Марк. Какая мне разница, пьянчуга он или нет. Да и вообще, ты же слышал эту фразу, да? Восторг, да и только.
Мисс Хильдшер говорила, что, давая деньги вот таким побирушкам, мы спонсируем мафию.
Мисс Хильдшер говорила, что, давая деньги вот таким побирушкам, мы спонсируем мафию.
Это тоже правда. Марк вернулся к чтению газеты.
Так давать или нет?
Давать, сказал Марк. Потом добавил: Или нет.
Да можешь ты хоть раз ответить на вопрос нормально, конкретно и понятно?! буквально завыл Эзра.
Могу, ответил Марк. Доволен?
Эзра закатил глаза. Но тут колокольчик звякнул еще раз. На табличке появилась надпись «Милан».
В лавку боком протиснулся огромный мужчина в облегающем свитере. Эзра охнул, глядя на нечеловеческие мышцы, и почему-то подумал, что у этого гиганта, очевидно, есть слуги, которые его бреют, кормят и подносят телефонную трубку к уху, ведь согнуть руки он наверняка не может. Да и одежду, похоже, шьют прямо на нем. А провинившихся слуг он ест.
Марк надел очки, вероятно, для того, чтобы гигант, сделав неловкое движение корпусом, случайно не выколол ему глаз одним из исполинских торчащих сосков.
Добрый день, синьор Кауфман, вежливо поздоровался великан. Меня зовут Алессандро. Мне вас порекомендовала Клара, она сказала, что вы можете мне помочь.
Эзра представил, что этот великан сейчас попросит волшебную чесалку для спины, ведь сам он не дотягивается, а последнего слугу съел еще на прошлой неделе. Паренек попытался не рассмеяться от собственной шутки, в итоге получился сдавленный кашель.
Великан повернулся к нему.
Здравствуйте, уважительно поздоровался мужчина.
Здравствуйте, серьезно ответил Эзра.
Чем, собственно, я могу вам помочь, по мнению Клары? уточнил Марк.
Моя супруга мне изменяет, глядя на газету за 1971 год, ответил мужчина.
Печально. И что же вам нужно? Яд? Нож? Револьвер?
Нет. Или да. Возможно, раздельно проговорил мужчина.
Даже интересно, сможете ли вы найти четвертый вариант, если дать вам еще подумать, сыронизировал Марк.
Мне кажется, что она изменяет мне, пожав двумя холмами, растущими там, где у обычных людей плечи, ответил Алессандро.
Кажется или изменяет? начал терять терпение Марк.
Я не уверен.
Ну так уверьтесь!
В чем? не понимая, спросил гигант.
В любом из вариантов. И скажите, что вам от меня надо!
Что-нибудь, что помогло бы мне узнать наверняка, верны ли мои подозрения, наконец решился Алессандро.
Наймите частного сыщика, посоветовал Марк.
Я им не верю.
А мне, значит, верите? усмехнулся Кауфман.
Я верю Кларе.
Лучше бы верили себе, буркнул Марк. Эзра, дай ему плащ Казановы.
Паренек послушно пошел в глубину лавки, какое-то время возился там, а потом вернулся с вешалкой и чехлом для одежды. Протянул его гиганту. Тот аккуратно взял его в руки.
Он на меня не налезет, с сомнением протянул Алессандро.
Он и не должен. Наденьте его на супругу, если она неверна, то ткань изменит цвет, проскрипел Марк.
И тогда я все пойму, будто бы давая обещание, пробурчал Алессандро.
Ну да. И что это даст? спросил Кауфман.
Уверенность, ответил гигант.
А, понятно. Скажите, а вы случайно не лечите кашель ртутью?
Нет, Алессандро помотал головой. А почему вы спрашиваете?
Да говорят, что помогает, отмахнулся Марк. С вас двести долларов.
Алессандро расплатился, попрощался с Кауфманом и Эзрой и ушел. В лавке сразу стало просторно.
Если бы я был им, то я был бы самым уверенным человеком в мире, протянул Эзра.
Тогда он был бы тобой. Сидел бы тут и делал вид, что что-то понимает в жизни, осадил его Марк.
Но почему вы не дали ему что-нибудь, что сделало бы его увереннее? Проблема же в этом?
Он знал, что хотел, и попросил это. Как говорится, у вас товар, а у нас купец, так давайте же меняться.
Ну, кроме шуток
Это самая уродливая фраза, которую я только слышал, скривился Марк. Ты уже выбрал колледж, в который будешь поступать?
Нет.
Почему?
Да сдался мне этот колледж! Ты мне уже плешь проел с ним, взорвался Эзра. Зачем он вообще нужен? Он что, источник счастья?!
Ого. Марк заинтересованно посмотрел на красного от злости Эзру. Нет, не источник счастья, но справедливости ради замечу, что он и причиной для несчастья не является.
И что?! Это повод туда поступать?
Хочешь, объясню, зачем поступать, без эфемерных материй вроде счастья?
Ну. Эзра скрестил руки на груди.