И вновь, собравшись, стена щитов двинулась дальше навстречу неведомому. Им попался ещё один остов, за ним ещё один, на некоторых сохранились двери, другие зияли пустыми косяками, окон не было и в помине, так здесь строили от века, зачем давать драгоценному теплу уходить. Повсюду куда ни падали взоры небольшого Хирда, их встречали разруха да запустение. И так дом за домом, покуда отряд не оказался в центре городища. Где и встали, плотно сомкнув и без того тесно прижатые друг к дружке щиты, бледнея и покрываясь потом, до белых костяшек сжимая обереги, глядя на то, что когда-то было славищем, где возносили требы могучим северным богам асам. Некогда святое место, ныне являло собой ужасающее зрелище, пронявшее всех без исключения в Ормовом отряде.
Один всеотец, Тор всемогущий, великие асы, не оставьте нас, не дайте сгинуть от чёрного сейда, многоголосо доносилось из-за поднятых щитов.
Некогда гордые идолы богов, высеченные из камня, были повалены и разрублены на куски какой-то невиданной, явно не человеческой силой. А средь павших колоссов гигантские кучи черепов, они были повсюду, заполнив всё пространство славища, высясь, словно рукотворные холмы, воздавая хвалу чьей-то люто ненавидящей Асов воле. Лоб каждого из белеющих костяков осеняла чёрная, будто выжженная пламенем руна, вселяющая одним своим отвратным видом небывалую слабость и ужас в сердца смотрящих на неё.
Первым из оцепенения вышел Освальд, покинув защиту строя, он подошёл к одной из ужасных куч. Осторожно подняв из неё череп, огнепоклонник принялся внимательно изучать странный символ.
Тебе знакома эта руна, жрец? спросил подошедший Орм.
Нет, даже я не в силах постичь её тайный смысл, да и, признаться, не особо хочу. Раз уж всеотец не узрел её за девять дней, что висел на ясене, пригвождённый собственным копьём Гунгниром, то и мне не следует. Нужно осмотреть здесь всё, заглянуть в каждый дом, особенно в дом ярла и местного ховгоди.
Коли нужно, то осмотрим может, и чего ценного найдём, без прежней уверенности сказал молодой вождь, глядя в глаза своих воинов, отчётливо читая по их взорам, что преданность, как и желание выполнять приказы, у тех после увиденного висит на волоске.
Потоптавшись в нерешительности у осквернённого славища, ватага Орма опасливо оглядываясь, разбившись на несколько более мелких отрядов, без всяческого энтузиазма стала, разбредаться по городищу. Глядя на это, Освальд лишь покачал головой, прекрасно понимая, что с такими настроями они пива не наварят, да пены не сдуют. А ему, как и Орму. Нужны преданные, воодушевлённые войны. Заговорщически подмигнув ярлу, дабы заодно подбодрить и его, огнепоклонник несколько раз отрывисто свистнул, заново собирая весь отряд у себя.
Велев двигаться за ним, Освальд без объяснений вернулся к одному из пройдённых ранее домов. Крыша этого больше съехала набок, чем завалилась, и потому внутрь можно было попасть без особых проблем. Просто сорвав полусгнившую дверь с петель, Освальд зашёл в дом, его взору открылась унылая, почти как и снаружи, картина. Два ряда столбов, что некогда подпирали крышу, ухнули на стену утянутые кровлей. Всё, что могло истлеть, истлело, не осталось почти и следа от досок, коими зажиточный хозяин в бытность свою любовно зашил стены. Покосились, зияя пеньками той же доски, каркасы перегородок, разделявших когда-то дальнюю часть дома на клети. То тут, то там в проходах паутиной праха висело тряпьё занавесей. Более-менее целым оказался только длинный сложенный камнем очаг посреди дома, окружённый обломками мебели да посуды. Он словно застыл в ожидании того дня, когда наконец вернутся хозяева и он снова сможет согревать и освещать своим огнём их нехитрый быт. Походив по дому туда-сюда, огнепоклонник заискрился в улыбке. Да, он не ошибся здесь есть металл, который несёт в себе силу солнца и оттиск огня.
Несите заступы и лопаты, донеслось из развалин дома, на что трое северян из вертепа, скопившегося на подворье, опасливо подняв на всякий случай щиты, опрометью бросились в сторону, где у остатков причалов стояла их снекка. Вернувшись с инструментом, они обнаружили, что уже весь Ормов хирд, снедаемый нетерпением, протиснулся внутрь. В указанное Освальдом место в одном из углов дома дружно вгрызлись лопаты, ударили заступы. И уже через каких-то полчаса на свет из недр земляного пола был достан средних размеров окованный ларь с навесным замком. Сбитый двумя ударами секиры, замок отлетел, и перед Ормовскими находчиками засияли золотом да серебром монеты, чаши, ожерелья. Заблестели мелкие тонкой работы украшения, серьги, фибулы, гребни, браслеты.
Да, былые хозяева этого дома были и вправду богаты и не одно поколение копили это добро. Глядя на то, как алчно заблестели глаза отряда, Освальд в очередной раз убедился, какую же всё-таки страшную власть богатства имеют над человеком. От воинов отхлынули страхи, чего там сказки скальдов, чего там старые черепа со своими символами. Мертвецы мертвы и уже навряд ли навредят, а вот добыча не в каждом походе такую возьмёшь, а если и возьмёшь, то кровью умоешься, а тут нате лежит себе под спудом, никем не стороженная, и, скорей всего, не один здесь такой сундучок. Вот воротятся домой они, богатые, как гномы-цверги, да при славе с древней прародины, во толок да разговоров будет, да не просто разговоров саги начнут слагать да драпы петь. Отнеся сундук на ладью, дружина наскоро перекусила, по воле Орма откупорили даже бочонок с пивом, после чего бородатых удальцов и вовсе словно подменили. Они бахвалились, хвастались, грезя о возвращении. Строили планы, на что потратят деньги, кто мечтал о новом оружии да броне Ярлу под стать, кто о рабыне, виденной на торгу, кто и вовсе о расширении своей усадьбы да закупке скота. Только старый Эрик-кормщик хмурил всё брови, сердцем чуя приближение беды.
И вновь северяне двинулись в объятое туманом древнее городище. Они разбились на несколько мелких групп человека по три-четыре. Их задача, поставленная Ормом, была проста: осматривать простые дома и подворья, а обо всём необычном тут же сообщать вождю. Сам же Хёвдинг вместе с Эриком, следуя совету Освальда, направился к дому былого здешнего Ярла, чья пересилившая даже века крыша гордо возвышалась над туманом. По пути к своей цели троица сделала небольшой крюк по наитию огнепоклонника, решив заглянуть в дом, где некогда жили местные жрецы-ховгоди. А как исстари повелось, селились они всегда вблизи славища. Обойдя кругом усыпанное черепами возвышение, служившее встарь земным обиталищем богов, они наткнулись на то, что искали.
Не попустите, светлые Асы, мне кончить также, как и они, пусть уж лучше красный орёл, нежели это, да, пусть уж ребра мне разогнут, чертыхался Орм по пути от развалин жреческого дома. Молодой вождь поминутно сплёвывал, прикладываясь к фляжке, тщетно пытаясь сбить рвотный привкус во рту, ведь совсем недавно его нешуточно прополоскало.
Они приняли страшную смерть за свою веру, молвил Эрик, выглядевший немногим лучше ярла.
Вот только от чьей тёмной силы или воли приняли они её. Что может так люто ненавидеть, чтоб сотворить такое? В этом надо разобраться, я не собираюсь оставлять эту тайну за спиной, даже Освальд был бледен, но взгляд его был, как некогда, твёрд.
Неужто ты предлагаешь встать здесь лагерем, покуда всё не прознаем? Даже после увиденного и ты, мой ярл, согласен так рискнуть, неподдельно изумился старый кормщик.
Да, после недолгих раздумий твердо ответил Орм. Уж слишком много тайн хранит эта земля, жрец прав, я тоже не смогу закрыть на них глаза, ведь тогда до конца дней своих буду метаться: а что было бы, если б я не сбежал, что было бы, если б остался. Да и тем более, кроме ужасов прошлого, при этих словах Орм невольно вздрогнул, припомнив увиденное на месте развалин жреческого жилища. Ведь никто на нас не напал, уже полдня как высадились, и всё пока тихо, только мыслю я, что не стоит воинам моим видеть то, что мы оставили позади, показал он головой назад.
Этим я сам озабочусь, только с ярловым домом разберёмся, мрачно изрёк Освальд.
Длинная каменная постройка, что прежде была центром этого древнего городища, способная в празднества вместить в себя большую часть жителей, сохранилась лучше всего и не просто так. Все балки, резные опорные столбы, стропила, несущие многоярусную крышу, были вырублены из морёного дуба. Уцелел местами даже тёс, кровли тоже струганный из этой благородной древесины, твёрдостью своей способный поспорить с камнем. Украшавшее стены оружие пошло ржой и почти развалилось, как и прочее внутреннее убранство чертога перегородки, столы да лавки, так же как и в других домах, время не пощадило.
Ну хоть здесь без ужасов, облегчённо молвил Орм, оглядываясь по сторонам, усаживаясь в почетное ярловское кресло, что находилось на возвышении сразу за длинным очагом, тоже непонятно каким чудом уцелевшее.
Да этот дом сам по себе крепость, и не только из-за дубовых брусьев да тяжёлых валунов стен, но и благодаря духам древних правителей, что занимали место, на коем сейчас восседаешь ты, ярл. Я предлагаю укрепиться и заночевать здесь, лучшего места нам не найти, а на завтра Освальд развернул на полу копию древней карты, достанную из-за пазухи, именно ему и никому другому доверил её Орм. К нему тут же приблизились кормщик и ярл.