Покинул наконец-то свой тёмный кабинет.
На персональном лифте он опустился ниже
На восемь этажей «явил себя на свет».
Он злодей, что раньше все раздавал приказы
Здоровяку и прятал своё лицо в тени.
Он заходит в дверь, и вся охрана сразу
Становится по струнке и ещё строже бдит.
Одна щека в ожогах, и на лице есть шрамы.
Идёт он не спеша. Перчатки на руках.
Грация змеиная, и в этом много шарма:
Ты то ли очарован, а то ли это страх.
Конвульский сел на стульчик, взглянул сперва на Карри,
Потом на утку Ксеню, Петунью оценил.
«Как же вы меня, *****, достали!»
С досадой произнёс он и трубку закурил.
«И день, и ночь я слышу, что какой-то Карри
Со всей своей оравой во всю за мной следит.
Мол, это я виновен в той заводской аварии:
Утечку, мол, подстроил, чтоб город схоронить.
Признаюсь, очень много за мной делишек тёмных.
Только в той трагедии я не виноват.
Напротив: помогал я тем, кто стал бездомным,
Чтоб отмыть немного украденных деньжат».
Никто не ожидал: в дверцу постучались.
«Полиция! Откройте! Мы знаем, что вы тут».
Надёжное убежище подвал. Но оказалось
Погоны и закон тебя везде найдут.
«Мы знаем: здесь преступница»,
Продолжила полиция им через дверь кричать.
Конвульский твёрдо знал: эти не отступятся.
Шмыгнув в секретный люк, он приказал стрелять.
Глава Х
Ворва́лись полицейские вышибли дверь взрывом.
Бандиты тут же принялись в их сторону палить.
Петунья, Карри, Ксеня все слава богу, живы
В дыме, средь стрельбы свою явили прыть.
Во время перестрелки Карри оттолкнулся
И повалил свой стул, ударившись об пол.
Стул немного треснул. Карри извернулся.
Узлы чуть-чуть ослабли, и выпутался он.
Он отвязал друзей и быстро скрылся в люке,
Бросился Конвульского живо догонять.
Полиция тем временем прибегла к одной штуке:
Слезоточивый газ, чтоб гангстеров унять.
Петунья вслед за Карри в люке очутилась
И смело побежала сквозь темноту вперёд.
«Карри, отзовись!» эхом разносилось.
Уже пред нею лестница. Куда она ведёт?
Спустившись вниз по ней, Петунья оказалась
В узком коридоре, который вёл к двери.
Шагает осторожно. Два выстрела раздались.
Петунья вдруг ускорилась. «Он там! Держу пари».
Она вбежала в дверь, как ураган Катрина,
Но как она могла такое ожидать?
Конвульский умирает такая вот картина
И на ухо пытается Карри прошептать.
Склонившись на полу прямо над Конвульским,
Внемлет ему Карри и произносит «Нет».
Злодей вдруг замолчал. Остановился пульс, и
Он покинул этот бренный белый свет.
***
Для ясности рассказа вам знать необходимо,
Откуда ж полицейские взялись в одно мгновение.
Им просто поступил звонок от анонима:
«Я скажу, где девушка, что в розыске за пение».
В общем, за Петуньей приехала полиция,
Конвульский оказался чист перед законом.
А тут ещё убийство. И с каменными лицами
Друзей всех задержали при помощи ОМОНа.
Петунья, Карри, Ксеня едут в автозаке.
Неровная дорога трясёт, кидает вверх.
За стенкою, в салоне ОМОНовцы-вояки
Шутят, балагурят, срываются на смех.
«Карри, ну зачем же ты убил злодея?»
Бросила Летунья. Тот недоумевал:
«Это всё какая-то хитрая затея.
Он хоть и злодей, но я не убивал».
«Разве кто-то был ещё в той самой комнате?
Летунья продолжала свой вести допрос, -
Ты что-нибудь расслышал в его предсмертном ропоте?»
И от ответа Мэнсона по коже шёл мороз.
«Как только я вошёл, оторопел мгновенно.
Впотьмах раздались выстрелы, и стало вдруг светло.
Я бросился к Конвульскому он ранен был смертельно.
Как меня не ранили? Наверно, повезло.
И тут он прошептал отчётливо, уверенно
Слова, что невозможно поверить самому.
Он сказал мне: «Карри, жаль, что всё потеряно».
А потом добавил, что я сын ему».
Пыхтит грузовичок, о кочки спотыкается.
К следующей части проложен его путь.
Рассказ наш не окончен. Лишь первый акт кончается.
Дадим пока героям на время отдохнуть.
«Сцена после титров»
У леса на опушке стоит шикарный «Бентли».
Где-то вдалеке шумит-кипит река.
Ветер поднимается, колышет сильно ветви,
Но слышен из машины стандартный звук звонка.
Кошачий силуэт виднеется в салоне,
На заднем кресле ждёт, как кончат нападение.
«Мы всех почти разбили, сказали в телефоне.
Карри Мэнсон жив, но получил ранение».
Часть вторая
ДИ-ДЖЕЙ КАЛЕД!
Ди-Джей Калед
Глава XI
ОМОНовцы-вояки
Катят в автозаке
Не снимая маски
На своём участке.
От тряски-качки случайно бьются касками.
Стучит подвеска, а на кочках лязги.
Уходит солнце. Серость пожирает краски.
ОМОНовцы-вояки
катят на закате.
Клацает приклад
на каждом автомате.
Берут наручники, надевают на руки.
Топают ботинками, гогоча, как свинки.
Угорают, шутят про бутылки.
Подвеска предками в Наб. Челнах собиралась,
На бездорожье водителем разбивалась.
Водитель гонит с серьёзной миной,
Как Ума Турман у Квентина Тарантино.
А сам никчёмный, ростом с ноготочек,
Но грозны очи хмурит что есть мо́чи.
Реденькая чёлочка, на щеке портачка -
Это когда вёз маньяка, вёл переписку с дамочкой.
Шатает кузов. Он как центрифуга внутри.
А там ещё те трое: Петунья, Ксеня, Карри.
Грузовичок пыхтит. Он как рычащий зверь,
Который уж вот-вот отправится на смерть.
Добрались, наконец. И что их ждёт теперь?
Здравствуй, изолятор! Мордой вниз и в дверь!
Их запирают в клетку. Завтра будет суд.
По статье 105 трое все пойдут.
Ксеня первым делом беседу завела:
«Как они докажут, что наша тут вина?
И что за обращение? Нет ни улик, ни фактов.
Нужна тут так-то аккуратность такта».
Петунья тоже не сидит, как овощ:
«Нужна нам срочно правовая помощь.
У нас есть право на один звонок,
Звоним юристу, извлекаем прок.
Мол, так и так,
Аллё, это адвокат?
Нам нужен протекторат.
Я знаю фирму. Фирма «Альбатрос»
Они помогут уладить наш вопрос».
«Нет, говорить так мы не будем,
Ведь нас поймут неверно люди, -
Подметил Карри, сидящий в углу, -
Я прочитал на «Грамота.ру»:
Протекторат это про подчинение
Одной страны другой. Такое значение.
То вам не шутки.
Суд сразу через сутки.
Там не остыло тело,
У них уже есть дело.
И адвокат не сможет нам помочь.
До суда осталась всего лишь одна ночь.
Нам слепят дело, как шоколад «Нестле».
Обмажут нас им прямо на суде.
Хотел бы я сказать, что будет всё
Как в фильмах Джо и Энтони Руссо».
«Уоу-уоу! Уоу-уоу! Знаю,
Ситуация тут непростая,
Но нужно нам нервы унять,
Чтобы понять, как сбежать». -
Сказала Петунья в ответ,
А значит будет побег.
Глава XII
«Говорят, дела всем шьёт,
Занимается шпаной какой-то.
Решил вдруг вызвать на допрос меня. С чего это?
В два ночи заявился, словно пьяный друг.
Чего же следователь хочет?
И пусть только заикнётся об этих двух,
Что в камере не покладая рук
Ров свой копают. Пуд
Земли уже смыли в месте отхожем.
Вмажу ему в рожу. Попозже. Он рухнет.
Да как он может, олух, вытворять такое!
Ночью на допрос!
Хотя нет. Должно быть, там другое».
Так думал Карри в припадке сложных чувств.
«Не буду говорить.
Заткнусь.
Упрусь.
Буду глух, слеп, туп,
Как воз реп».
Однако в кабинете ждал очень важный гусь.
Военный, чистый, цивильный,
Немного жирный, но выправка, как в фильме.
По ходу, сильный.
«Полковник Генералов». гусь поднял зад,
Представ в костюме мундирном.
В крыле держал он уголок с творогом -
Полупирожок такой. Изюмом сдобренный.
Сиропом вымазан.
А творога так много, что от надкуса вылез он -
Рецепт из кулинарной книги выписан.
Беседа состоялась напряжённая.
Восстановленное эго было вновь поражённым.
Полковник наседал,
Прессовал,
Кричал:
«Ты глуп. Ты глух. Ты плут.
Навёл сумбур, баламут.
Ввязал подруг. Дур!
Использовал их преданность, упырь,
И не моргнувши глазом так подвёл под монастырь.
Сынок, в твоём поступке нету героизма.
В нём только океан больного эгоизма.
И там утонут две твои подруги.
Никто в такой ситуации им не протянет руку».
«Наверно, вы, полковник, ждёте слёз.
Не гусь вы, а рычащий пёс.
До времени-поры́ на цепи́ держат вас,
Но вы бежите рвать, как только крикнут «Фас!»
Вы о друзьях моих сказать посмели.