Я себя переоценила даже тридцать секунд не выдержала. Ноги понесли к дверям, в душе разгоралось жгучая необходимость увидеть отделение, я даже оттолкнула в сторону одного из рабочих, который неосторожно встал на пути. Вцепилась в ручку, чтобы задержаться хоть на мгновение, оглянулась и с яростью отметила на лице Ригерлаша почти что умиление. Совсем немного вариантов действия существует в такой ситуации. Можно, например, расплакаться, взмолиться о пощаде, или смириться. Но я закричала:
Уго, помоги!
***
В отделение я добралась бегом, в то время как противный Ригерлаш прибыл в экипаже. И хоть отделение было недалеко все ж таки хорошо, что мой дом находится в центре, сам факт того, что я теперь запыханная и пыльная, а офицер свеж и бодр, бесил неимоверно.
Как добрались? ерничал Ригерлаш, пока провожал меня в свой кабинет, а я вспоминала какие из зелий прихватила с собой и ядовито улыбалась. Ничего-ничего, я буду мстить и мстя моя будет страшной. Еще не знаю какой, но Ригерлашу точно не понравится.
Как бы там ни было, отделение полиции Велтона я увидела в первый раз, а потому осматривалась с интересом, не забывая при этом бросать уничижительные взгляды на Ригерлаша. Здание было новым, с широкими коридорами и светлыми стенами, но хмурые стражники и потоки магии принуждения повсюду, портили все впечатление.
Кабинет офицера совсем не сочетался с его владельцем. Маленький, узкий, с окном во всю стену Ригерлашу будто бы выделили не целое помещение, а его огрызок. Из мебели здесь поместился лишь стол, два стула и высокий шкаф, так сильно окутанный магией, что у меня закружилась голова. Офицер прошел к столу, а мне все казалось, что он зацепится за стены плечами. Нет, обошлось. Очень жаль.
Присаживайтесь.
Я фыркнула, но села, положив сумку на колени. Мои бутылочки зазвенели и Ригерлаш вопросительно поднял брови. Пояснять офицеру, что находится в сумке, я не собиралась и отвернулась к окну. Оно выходило во внутренний двор и там как раз занимались с мечами несколько стражников. Все как на подбор: высокие, мускулистые, разгоряченные. Я даже засмотрелась.
Общаться будем под протокол, сказал Ригерлаш. Я равнодушно кивнула и отвела взгляд от окна. Офицер достал из стола небольшой белый шар, в котором замысловатыми фигурами клубился сиреневый дым.
Что это? я с интересом подалась вперед.
Ловец слов, Ригерлаш протянул шар мне. Он запишет наш разговор.
Как интересно! Во время учебы в колледже был момент, когда мы с несколькими подружками сбежали в деревню на праздник. Местные напоили нас домашним вином и недоученные пьяные ведьмы натворили дел. Несколько домов поглотил пожар, а кладбище долго еще не могли упокоить. И вот тогда мне тоже пришлось давать показания сержанту, но у него такого ловца не имелось все по старинке, на бумаге.
А ручкой вы водить не умеете? уточнила я. Ригерлаш сделал вид, что страдает глухотой и вопрос мой проигнорировал.
Прикоснитесь к ловцу и назовите свое имя.
Это можно. Я кончиками пальцев коснулась шара и скороговоркой проговорила требуемое. Шар едва заметно замерцал. Ригерлаш положил его между нами и посмотрел на меня. Во взгляде офицера было столько ехидства и какого-то даже предвкушения, что я напряглась.
Госпожа Беллингслаузе, вы ведьма?
Я чуть было не съязвила насчет короткой памяти эту тему мы уже обсуждали при нашем первом разговоре, но вовремя поняла, что повторно вопросы задаются для ловца.
Да. Чистокровная черная ведьма.
Образование?
Ведьмовской колледж.
Вы его закончили?
В вопросе мне почудилась насмешка и я с подозрением уставилась на Ригерлаша.
Есть основания сомневаться?
Офицер едва приподнял уголки губ и это должно было считаться улыбкой.
Да или нет?
Да, сухо ответила я и недовольно поджала губы. Мамуля говорила, что так я похожа на старуху и с таким выражением лица на меня ни один мужчина не взглянет, но сейчас меня видел лишь Ригерлаш и для него стараться быть красивой я не собиралась.
Вы знаете, что о вашем колледже идет плохая слава?
Нет, фыркнула я. Конечно, я об этом не знаю. В курсе лишь безумно плохой славы. А в чем она заключается?
Считается, что ведьмы абсолютно беспринципные особы и в колледже вас учат вредить людям.
Вранье, уверенно заявила я. Наклонилась к Ригерлашу и широко улыбнулась. Вредить мы умеем еще до поступления, а в колледже нас учат людям помогать.
Считается, что ведьмы абсолютно беспринципные особы и в колледже вас учат вредить людям.
Вранье, уверенно заявила я. Наклонилась к Ригерлашу и широко улыбнулась. Вредить мы умеем еще до поступления, а в колледже нас учат людям помогать.
Ригерлаш помолчал, внимательно меня рассматривая. Я откинулась на спинку стула и сложила руки на сумке. Тишина была долгой и я опять отвернулась к окну: стражники все еще тренировались и зрелище было замечательным.
Сколько вам лет, госпожа Беллингслаузе?
Приличной девушке такие вопросы не задают, фыркнула я. Офицер на секунду опешил: то ли не думал, что я решусь сказать такое представителю полиции, то ли не ждал, что я причисляю себя к приличным особам. Скорее второе и чтобы не разочаровывать Ригерлаша, злорадно добавила:
Но мне двадцать лет.
Офицер закашлялся, пытаясь сдержать смех и отвернулся, пряча улыбку. Этого я и добивалась: мигом запустила руку в сумку и нащупала бутылочку. Ригерлаш быстро вернул мне свое внимание, но я уже сидела как ни в чем не бывало.
Откуда у вас дом в Велтоне, госпожа Беллингслаузе?
Я вам уже говорила, я осторожно, едва двигая пальцами, пыталась определить, что за бутылку держу в руке. Вроде бы ребристая уже хорошо. Едва Ригерлаш начнет давить, оболью его зельем. Если с бутылкой повезло офицер станет лучше ко мне относиться, а если нет, то ночь я проведу в темнице. Выпускницам ведьмовского колледжа положена помощь Совета ведьм, вот я и получила эту помощь в виде дома.
Ригерлаш внимательно бросил взгляд на ловец снов.
Насколько мне известно, ведьмовской колледж оканчивают в восемнадцать лет. Вы сидели на одном курсе несколько лет?
Нет, с чего вы взяли?
Тогда почему вы получили эту помощь только сейчас? Почти через два года после выпуска?
Ах ты ж жук. Я посверлила Ригерлаша взглядом отвечать на этот вопрос отчаянно не хотелось, но офицер ждал. Еще и улыбался так мерзко, будто все ему было известно.
Ничего не хотелось просто, я пожала плечами.
И тут ловец слов загорелся красным. Ригерлаш расцвел от счастья, а я скривилась, осознав, что этот артефакт еще и определяет ложь.
А если подумать?
Если подумать, Совет ведьм я вполне могла и выдать. Но тогда офицер спросит какую услугу я должна им оказать, да еще у магов окажется задокументированное доказательство того, что в качестве платы за помощь мы совершаем противозаконные действия. Колледж после моего признания вряд ли закроют, но начнут копать, а к ведьмам и так не слишком хорошо относятся.
Я молчала, а Ригерлаш поднялся так, что теперь нависал надо мной и принялся говорить строго, даже как-то жестко.
Подумайте, госпожа Беллингслаузе. Подумайте хорошо, потому что ситуация очень неприятная: вы приезжаете в Велтон и сразу получаете дом. Говорите, что от Совета ведьм, а проверить мы это никак не можем. Да и ладно бы, меня не особо волнует кто и за какие заслуги, офицер ухмыльнулся так, что мне захотелось съездить ему по лицу, раздает вам недвижимость. Но в доме, который вы теперь считаете своим, появился труп. Кто-то захотел вас подставить, госпожа Беллингслаузе, и я готов вам помочь.
Ловец слов загорелся красным и пришла моя очередь торжествовать. Чудо-артефакт, оказывается, работает в обе стороны и раз уж офицер тоже лжет, я вполне могу рискнуть и облить его зельем. В качестве воспитательной меры так точно.
Но едва я крепко взялась за бутылку и потянула ее вверх из сумки, как дверь кабинета распахнулась, да еще с таким грохотом, будто ее ногой пнули. Я обернулась и с удивлением обнаружила на пороге запыхавшуюся Тиль. Ее появление было тем неожиданнее, что в руках она держала портрет моей матушки.
Франни, больше ни слова! закричал Уго. Помощь пришла!
Выйдите вон! И этого задохлика с собой унесите! прорычал Ригерлаш и Тиль испугалась, шагнула назад, но Уго высунулся из картины и помахал пальцем перед носом офицера.
Не дождетесь! Я адвокат госпожи Беллингслаузе!
Ты неупокоенный дух, фыркнул Ригерлаш.
Покажите норму закона, в которой сказано, что я не могу быть адвокатом, подбоченился Уго. Кажется, он был прав, потому что офицер помрачнел и по пальцам его мелькнула искра.
Эй, я встала со стула и загородила собой Тиль и картину. Напоминаю, что вы не имеете права изгонять кого бы там ни было из моей собственности. Эй, ловец слов, записывай: я своего разрешения на изгнание неупокоенного духа не даю.