Хам, прошу, выйди к ней. Она уже несколько часов не возвращается в дом, выкрикнул принц, продолжая лежать в одном и том же положении.
Собираешься слушаться ее? отшельник выдал хриплый смех.
Только сегодня, спокойно произнес Анмар, и уголки его губ снова сдержали довольную улыбку.
***
Дева вышла на крыльцо и громко вдохнула предрассветного бодрящего воздуха. Возникло нестерпимое желание отмыться. Казалось, принцесса сейчас была согласна и на ледяной пруд в Дрерарии.
Во дворе стояла широкая кадка с водой, предназначенная для бытовых нужд, которую накануне натаскал с родника Анмар. Элира медленно дошла до кадки и, зачерпнув в ладони ледяную воду, омыла лицо. Холодная вода стекала по шее на грудь, вызывая дрожь всего ослабленного и исхудавшего тела. Но принцесса лишь сжала кулаки, и словно бросая вызов самой себе, продолжила утреннее омовение.
Несмотря на силу воли Девы, горло предательски все же издало приглушенный хриплый стон. Вода была настолько холодная, что для достоверности не хватало только тонкой ледяной корки на водяной поверхности.
Элли не боялась простудиться, заболеть. Ровным счетом было все равно, что с ней теперь станет. Она старалась не думать о Кадаре, потому что вспоминала о своем погибшем отце и сестрах. За сестер она не волновалась. Как она любит говорить: «сёстры большие девочки. Разберутся».
Смрад будто целиком и дотла выжиг рвение жить. Дева Элли, которая всегда была жизнерадостна, всегда находила что-то положительное даже в кромешной темноте, напрочь потеряла всякий смысл к существованию. Ее не грело то, что Анмар, с которым было многое связано, не вызывал прежнего трепета и нежности. Но стоило сейчас о нем подумать, она резко черпнула еще воды и со злой силой плеснула себе на лицо, отрезвляя рассудок и изгоняя мысли о принце. Разум хоть и не принимал будущего с ним, сердце же отчаянно продолжало бороться и надеяться.
Элли взяла в руки свою палку и начала медленно поднимать и отпускать то в одной руке, то в другой. Каждое движение приносило боль. Через малое количество взмахов у принцессы появилась одышка. Но стиснув зубы, Дева продолжала эти движения.
Несмотря на досаду и обиду на судьбу, что одарила ее этими суровыми испытаниями и утратами, Элира, хоть и нехотя, но решила начать все сначала. Чтобы не чувствовать боль и неподъемность движений, мысленно уносилась на поля Дрерария, где провела юность. Вспоминала Шави и даже Наю.
Девы были равны перед Общиной. Все были разными по происхождению, но одинаковыми по духу и стремлениями к своим целям. Усердие и воля, что вырабатывали ученицы с годами, приносили обладательницам свои плоды. И это касалось не только Дев, но и любого человека, который понимал суть существования в этом бренном мире.
Элли продолжала поднимать и опускать палку, останавливаясь отдохнуть. Разумеется, отдыхала она больше, чем упражнялась. Сил не было даже просто стоять, не то что бы проделывать какие-либо движения. Элли не думала о времени. Но когда рассвет твердо приступил к обязанностям пробуждать все живое вокруг, она решила остановиться.
Пока рассиживаешь, подвесь это на плечи, Хам стоял на крыльце и держал в руках коромысло. Медленно подошел к Деве и сложил ей на плечи деревянное приспособление. От этого нетяжелого груза, тело принцессы обдало болью, но та лишь стиснула зубы и не сопротивлялась.
Я хочу помыться, просипела Элли, глядя на море, которое сегодня уже было более-менее спокойным, чем вчера.
Устроим, Хам медленно направился к крыльцу и исчез за дверью.
***
Принц на славу натаскал воды в баню, и вскоре печь с удовольствием выпустила дым, свидетельствуя о том, что к вечеру принцессе можно будет полноценно помыться.
От простых движений палками и некоторого времени нахождения коромысла на плечах, Элли обессилила окончательно и до вечера пролежала в постели. Хам, понимая, ее состояние, сам молча накормил Деву наваристым бульоном. Он видел непокорность в глазах Элли и досаду от того, что, несмотря на нежелание быть слабой, ей приходится прибегать к помощи посторонних. Он молчал, а она мысленно благодарила его за это. За четыре месяца пребывания у отшельника, Элира научилась понимать его, а он ее. И его личное участие в кормлении принцессу вполне устраивало.
Весь день до вечера принц провел во дворе. Он занимал себя разными делами, лишь бы не появляться в лачуге. Он помнил о словах Девы. Посчитал, что сегодня исполнит ее приказ не разговаривать, не смотреть, не прикасаться. А что касается последующих дней: «чему быть, того не миновать», подумал он и продолжил убирать навоз из загона под хрюканье назойливых поросят.
Весь день до вечера принц провел во дворе. Он занимал себя разными делами, лишь бы не появляться в лачуге. Он помнил о словах Девы. Посчитал, что сегодня исполнит ее приказ не разговаривать, не смотреть, не прикасаться. А что касается последующих дней: «чему быть, того не миновать», подумал он и продолжил убирать навоз из загона под хрюканье назойливых поросят.
Элли хоть и лежала слабой и разбитой на койке, но грезила скорым посещением бани. Она очень обрадовалась, когда Хам заглянул к ней за ширму, которую успел восстановить и объявил, что баня готова. Ради такого случая, Элли сама встала, но добраться до заветного сооружения помог ей все же Хам. Он приготовил ей воды в большом количестве, оставил деревянный ковш и удалился. А Элли, избавившись от ненавистной для нее одежды, прислонилась к теплой стене и вдохнула горячий пар, насыщенный ароматами нежных трав.
Она пробыла там очень длительное время и не подозревала, что в предбаннике все это время сидел и охранял ее харонский принц. Он слушал, как плещется внутри бани вода, как после того, как окатывала себя водой принцесса, издавала выдохи.
Когда, он понял, что Дева хочет выйти, ловко переместился на крышу и наблюдал уже оттуда. Завернутая в холстину принцесса уселась на деревянную скамью и прислонилась к стене. Она прикрыла глаза и устало опрокинула голову, смакуя свежий вечерний воздух и приятное гудение по всему разгоряченному телу. Анмар жадно вглядывался в ее лицо сверху, опасаясь стать замеченным. Он осознавал свое бессилие не разглядывать ее. Одни Духи и сам принц знали, с каким трудом удерживал себя, чтобы не подойти и не прижать Деву в своих объятиях.
Элира, посидев, еще немного времени, вернулась в баню за чистой одеждой, что оставил для нее Хам, и Анмар также ловко приземлившись с крыши, удалился в дом предупредить о скором ее возвращении.
Мужчина встретил Элли на улице и помог добраться до койки, куда постелил чистые простыни. Заварил особую настойку с «Горьким корнем».
Вскоре Элли погрузилась в красочный и сказочный мир грез. На лице отражалось умиротворение и покой. Анмар присел рядом с ней, после того, как отшельник доложил, что она заснула. Он долго смотрел на ее милое лицо и сдерживался, чтобы не прикоснуться. Перестал дышать, чтобы ощутить ее дыхание. Втянул воздух и, накрыв покрывалом, направился к своим шкурам на полу.
Сегодня Анмар решил все же поспать. Вести от Хама об утренних тренировках Элли и об ее пробудившемся аппетите принца сильно порадовали. И теперь, устроившись на полу, он мысленно устремился за Элли в мир сладчайших грез, чтобы хотя бы во сне побыть с ней, поговорить или просто молча смотреть.
Глава 8. Королева Саяна.
Шло время. Элира уже полноценно могла встать с койки и пытаться делать какие-либо дела.
Теперь каждое ее утро начиналось с простых подъемов и опусканий палок и прогулок с коромыслом на плечах. Через пару дней, на коромысла уже подвешивали грузы в виде ведер, затем в ведра наливали воду. Потом увеличивали объем воды. И каждый день повышали нагрузку.
Через тринадцать дней, Элли стала бегать на рассвете и перед сном. С коромыслами и ведрами с водой она уже не просто прогуливалась, а приседала. С Анмаром она настойчиво не разговаривала, хотя тот позволял себе советовать во время тренировок, встревать в их беседу с Хамом, передавать инвентарь для упражнений. Иногда бегал позади нее особенно по вечерам, когда, по его мнению, Дева слишком поздно собиралась на запланированную пробежку. Элли лишь молчала и никак его настойчивость не комментировала
Принцесса накрывала на стол, Хам и Анмар усаживались к обеду, когда в лачугу вошла красивая темноволосая Дева. Элли сразу же узнала в ней правительницу Тамацу Саяну. Скрещенные палки за спиной кричали о выпуске королевы из кадарской Общины.
Ее волевой и гордый взгляд заставил Анмара даже встать со стула и прижать кулак к груди в знак приветствия. Лишь Хам продолжал сидеть спиной к выходу, не обращая внимания на титул человека, который посетил его лачугу.
Не ромнии привели тебя в мой дом, Светлейшая королева Саяна, доброжелательно произнес отшельник.
Ты забыл? Твой дом расположен на земле моего королевства. Ромнии мне не указ, улыбаясь, по-хозяйски прошла королева к столу и уселась на ближайшей табуретке. Сегодня она не выглядела горделивой особой, как на играх Великого Боя. За столом сидела уверенная в своих силах воительница, а не правительница.