Неведомая сила потянула его вперёд, где благоухал райский сад, о котором знали местные. Он пробирался через кусты роз, царапая руки в кровь. Он обливался потом от жары, но ступал без слов, не жалуясь на долгую дорогу. Его не отпускало чувство безграничного восторга. Он не понимал, что им движет. Раздвинув папоротник, Калео пришёл в изумление. На земле, вдоль ярких цветов, лежал младенец с золотыми глазами и молчал, будто совсем не хотел ни есть, ни пить. Ребёнок глянул на Калео осмысленным взглядом. «Как же ты тут оказался? Ведь не с неба упал», произнёс он, всё ещё ошарашенный находкой. Младенец был спокойным и не заплакал, когда Калео забрал его с собой. Он отнёс ребёнка к родным, чтобы те узнали, что он стал отцом.
Лана росла быстро. Она, как и любой мальчик или девочка вытворяла шалости, спускалась со склона на листьях кокосовой пальмы, помогала отцу шить одежду, плести циновки. Когда Лана выходила из дому, чтобы поприветствовать горы, людей и вождя, небеса как будто прояснялись, и солнце жарило вдвойне сильнее.
Больше всего ей нравилось наблюдать за поющим отцом.
Она дарила радость, и как путеводная звезда указывает дорогу мореплавателям, освещала всякого доброй улыбкой.
Но вот Калео состарился. Лана из хорошенькой девочки превратилась в миловидную, не по годам смышлёную девушку. Ей было уже шестнадцать лет.
Ты выбираешь, за кем идти, сказал как-то Калео за ужином, смотря на её полное оранжевое лицо с ямочками.
Я сама по себе. Я знаю, куда двигаюсь и поэтому счастлива, ответила Лана.
Конечно. Но когда-нибудь ты познаешь другое счастье, намекнул Калео.
О чём ты говоришь, отец?
Счастье не может существовать без преданности.
Я преданна своему народу.
И мне?
Она поспешила уверить Калео:
Тебе особенно!
Но эта преданность происходит из детства. Её не выдернешь с корнем, как и многолетнее дерево. Бывает и другая, которая приходит неожиданно. Она учит отваге и нежности.
Лана не понимала отца и считала, что он преувеличивает.
С приходом лета она занялась собирательством ракушек. Однажды, в один из таких дней, когда она, сидя на берегу, плела украшения, к ней подошёл серьёзный юноша с коричневыми волосами. Это был Кеоки, сын опытного рыбака.
Что делаешь? спросил он, опустившись рядом.
Отдыхаю, коротко произнесла Лана.
Я заметил. Можно и мне с тобой отдохнуть? Только я бусы не буду плести, не умею, смутился Кеоки.
Хочешь, научу? предложила она ласково.
Ты прекрасно справляешься и без меня, отрезал Кеоки. К тому же, я здесь не для этого.
А для чего?
Думается, что на этом острове только ты сумеешь меня понять, так как не похожа на других девушек. Если я откроюсь, ты никому не расскажешь?
Лане было не впервой выслушивать кого-либо, но она и не противилась. Она чувствовала, что в этом и в чём-то ещё состояло её призвание.
Объясни, что тебя тревожит.
Отец желает, чтобы я пошёл по его стопам и выходил за риф, изготавливал сети. Но меня тошнит от рыбы! Я вижу её каждый божий день! Я мучаюсь из-за того, что мне нравится раскрашивать доски. Я обманываю, и это удручает. У меня не получается не думать об увлечении. Отец не знает, что меня притягивает. Он меня побьёт или чего хуже
Но ведь он заботливый человек! заметила Лана. Не отзывайся о нём настолько грубо. Он желает добра, я верю.
Нет.
Как же тебе доказать, если ты упрямишься? Вот скажи, как ты к нему относишься?
Причём здесь моё отношение?
Если выказываешь пренебрежение и относишься к отцу как к врагу, то не поймёшь, что он действительно старается до тебя донести.
Я не прав?
В ссоре оба делят вину пополам. Кто-то должен сделать шаг к примирению.
Мне сложно.
Ему не легче. Что же насчёт досок Не покажешь?
Тебе и впрямь интересно?
Да!
Кеоки убежал в джунгли, а когда вернулся, на груди Ланы уже висели раковины. Он показал ей пару картин с водопадом и речкой и с выдуманной птицей, у которой были фиолетовые перья и большой хохолок.
Красиво изображаешь!
Кеоки подзадорил её комплимент. Он выразил благодарность.
Сегодня я буду рисовать тюленя.
Для себя?
Он сказал, понизив голос:
Раз нравится, то для тебя. Я продолжу. Я и так собирался. Мы встретимся завтра?
Зачем? Разве ты не занят?
Не очень. Спасибо, произнёс Кеоки и, смутившись, замолчал.
Я не прав?
В ссоре оба делят вину пополам. Кто-то должен сделать шаг к примирению.
Мне сложно.
Ему не легче. Что же насчёт досок Не покажешь?
Тебе и впрямь интересно?
Да!
Кеоки убежал в джунгли, а когда вернулся, на груди Ланы уже висели раковины. Он показал ей пару картин с водопадом и речкой и с выдуманной птицей, у которой были фиолетовые перья и большой хохолок.
Красиво изображаешь!
Кеоки подзадорил её комплимент. Он выразил благодарность.
Сегодня я буду рисовать тюленя.
Для себя?
Он сказал, понизив голос:
Раз нравится, то для тебя. Я продолжу. Я и так собирался. Мы встретимся завтра?
Зачем? Разве ты не занят?
Не очень. Спасибо, произнёс Кеоки и, смутившись, замолчал.
Как только погода испортилась, они покинули берег, разойдясь по разные стороны.
Последующие дни они встречались на одном и том же берегу, обсуждая семьи и творчество. Лана не теряла оптимизма и уверенности в том, что Кеоки ждало прекрасное будущее, полное радости. В иной раз её посещали нежные мысли. «Ах, если бы он был счастлив и никогда не печалился!» думала Лана. Она мечтала о Кеоки, о его коротких грустных речах и картинах, написанных со всей страстностью души.
Лана решилась на признание в тёплую безлунную ночь, перед этим начертав Кеоки послание. Она ждала безмолвно на валуне и не шевелилась. Через три часа в ней поселилась мучительная тревога. Она отправилась к жилищу Кеоки и его отца, но не постучала в дверь, так как посчитала, что они спали.
Тишину прервал внезапный крик. Растерянная Лана не понимала, как ей поступить. Своим вмешательством она могла бы всё испортить.
Дома ей привиделся кошмар, в котором Кеоки лежал под водопадом, а из его головы текла кровь. Она проснулась в поту и, до утра не сомкнув глаз, следила за движением облаков.
В полдень они увиделись в джунглях, когда, казалось, даже деревья изнемогали от духоты. Кеоки выглядел бледно, испуганно и был подавлен. По всему его телу расползались страшные синяки и ссадины.
Что с тобой случилось?!
Вот что бывает, если я ослушиваюсь. Отец прознал о рисовании и чуть меня не убил. Не знаю каким образом, но он понял, что мы вместе и влюблены. Наверное, кто-то рассказал. Скоро он вызовет тебя на серьёзный разговор. Он объяснил, что ты на меня дурно влияешь.
Именно поэтому ты не пришёл?
Да, кивнул виновато Кеоки.
Чем я могу помочь?.. спросила Лана дрожащими губами.
Пожалуйста, посмотри на меня.
Да.
Впредь нам нельзя общаться.
Лана ужаснулась.
Неужели всё должно закончиться? Мы молоды! Переплывём океан и поселимся на далёком острове!
Ты сильная, Лана, но твой дом не там, а здесь. Напрасно мечтаешь пожертвовать собой ради какого-то художника.
Как же картины?
Картины это мелочь. Справлюсь. Я беспокоюсь, что тебе будет больно, если мы продолжим надеяться на случай, втайне встречаясь друг с другом. Знай, уговоры на отца не подействуют. Он не пожалеет ни меня, ни тебя.
Лана опустила взгляд, унимая душевную боль, и Кеоки тотчас прижал её к груди.
Если бы был шанс забыть отцовские кулаки, его удары и гневные слова, направленные в твою сторону, а взамен отдать собственный талант, я бы сделал это с огромной радостью. Больше ничего мне не надо, кроме покоя.
Тогда всё было бы по-другому? Ты будешь счастливым, если забудешь боль?
Я стану самым счастливым.
Будь по-твоему, горячо произнесла Лана и, мягко улыбнувшись, поцеловала Кеоки в губы.
Она осталась в лесу, а он направился в поселение. Лана провожала его упорным взором.
Они не говорили целую неделю. Кеоки сторонился Ланы. На сердце было неспокойно. Он не мог забыть её нежности, доброты, открытости и первого поцелуя, в котором светлая грусть переплеталась с любовью. Кеоки решил попытать удачу и увидеться с Ланой. Он посетил берег, её дом, но любимой так и не нашёл. Он спросил Калео, который в то время сочинял новую песню:
Знаете, куда пропала ваша дочь?
Калео сначала не промолвил ни слова, а потом уселся на крыльцо рядом с барабанами и сказал:
Она плакала и убежала в сад. В тот самый сад неземной красоты, где я её подобрал. Ты её не обижал?
Нет.
И уж тем более не грозился, что убьёшь за неё отца?
Не слушайте кого попало. Некоторые принимают сплетни за развлечение.
Калео тяжело выдохнул.
Неужели она не вернулась? спросил Кеоки с непониманием.