Кому ты молилась? спросил мальчик, когда они продолжили нелегкий путь.
Той, кого я называю Богиней, а ты Повелительницей Зверей. А еще двум самым могущественным богам Египта.
Каким?
Гилас глядел под ноги, высматривая камешки для пращи.
Херу, богу с соколиной головой, и Сехмет у этой богини голова львицы. Я про них сразу вспомнила из-за Эхо и Разбойницы.
Гилас бросил камешек в мешочек на поясе:
А что, у египтян и другие боги есть?
Да, очень много. Когда я была маленькой, Усерреф рассказывал мне про них истории
Пирра осеклась. Усерреф заботился о ней с рождения, и Пирра ужасно по нему скучала. Четырнадцать лет он играл с ней, учил уму-разуму, следил, чтобы Пирра не попала в беду, и рассказывал про свою горячо любимую родину Египет. Усерреф стал для Пирры не просто рабом. Он ей как старший брат.
Пирра! окликнул ее Гилас. Так кому еще поклоняются египтяне?
Э-э-э У них есть бог с головой шакала это такое животное вроде лисы. А другой бог похож на речную лошадь
На кого?!
Так называются толстые звери со здоровенной мордой. Они в реках живут. А еще есть бог-крокодил. Понятия не имею, что это за существо.
Гилас нахмурился:
Когда я попал в рабство на шахты, познакомился с одним парнем из Египта. Он рассказывал про крокодилов. Говорил, что это гигантские ящерицы, шкура у них прочнее доспехов и они едят людей. Я думал, врет.
Выходит, что нет.
Гилас помолчал. Прищурившись, мальчик разглядывал каменную гряду. До нее оставалось всего сорок шагов.
У тебя зоркий глаз. Ты тоже видишь, как по камням люди карабкаются?
У Пирры замерло сердце. Сквозь мерцающую дымку она разглядела среди камней маленькие темные фигурки.
Подношение помогло! хрипло воскликнула девочка. Мы спасены!
Чем ближе они подходили, тем сильнее Гиласа одолевала тревога. Он никогда не видел, чтобы человеческие существа передвигались так быстро, да еще и на четвереньках.
Гилас схватил Пирру за руку:
Это не люди!
Девочка выставила перед собой ладонь, заслоняя глаза от Солнца.
Кто же это такие? шепотом произнесла она.
Странные звери смахивали на помесь человека и собаки: густая серовато-коричневая шерсть, мохнатые хвосты, длинные мощные руки, а красные лица узкие, костистые.
«Уж не демоны ли они?» встревожился Гилас. Но нет. Конечно, голова у него кружится, а из-за жаркой дымки подрагивает все вокруг: и камни, и его собственная тень. Но виска не касается пылающий палец, как всегда бывает перед видением.
Вдруг мальчик почувствовал на себе чей-то взгляд.
Смотри, выдохнула Пирра.
Справа, в двадцати шагах от путников, на верхушке одинокого валуна примостилось одно из диковинных существ. Этот зверь крупнее остальных. «Должно быть, вожак», подумал Гилас. Свалявшаяся шерсть на массивной груди вся в запекшейся крови, тяжелые брови нависают над маленькими, очень близко посаженными желтыми глазками. И смотрят они недобро.
Только не беги, тихонько велел Гилас. Повернешься к этому зверю спиной решит, что мы добыча.
Гилас и Пирра медленно попятились.
Зверь оскалил длинные белые клыки и издал резкий звук, напоминающий хриплое гавканье. Не иначе как сигнал к нападению!
За спиной вожака у основания каменного гребня собралась вся стая. Но звери поглядели на лающего вожака и вернулись к своей добыче. Только тогда Гилас заметил тушу большого белого животного наподобие оленя, только с длинными спиральными рогами. Вот сильные, почти человеческие руки с треском ломают ребра, раздирают брюхо, копаются в блестящих кишках. Один из зверей схватил «оленя» за заднюю ногу и открутил ее так легко, будто имел дело с крылышком перепелки.
А сидевший на валуне вожак развернулся и разразился яростным лаем. Так, значит, он лаял не на Гиласа с Пиррой.
И тут у мальчика сердце ушло в пятки.
К туше подбиралась Разбойница. Львица задумала распугать этих зверей и отобрать у них добычу, но это ей не привычные лисы и лесные куницы!
Разбойница, уйди оттуда! прокричал Гилас.
Маленькая львица прекрасно знает свое имя, но в этот раз она и глазом не моргнула. На корабле съестного ей перепадало мало, а парой кусков змеи сыта не будешь. Трудно устоять, когда чуешь аромат свежего мяса.
Разбойница, вернись! хором закричали Гилас и Пирра.
Тут львица перестала красться и бросилась в атаку, рыча и размахивая передними лапами. Но вместо того чтобы пуститься наутек, странные существа кинулись на нее, остервенело лая и щелкая клыками. Вдобавок из пещер наверху выглянули другие такие же звери и потоком хлынули вниз, присоединяясь к атаке. А вожак несся по песку неуклюже, но очень быстро.
Разбойница, уйди оттуда! прокричал Гилас.
Маленькая львица прекрасно знает свое имя, но в этот раз она и глазом не моргнула. На корабле съестного ей перепадало мало, а парой кусков змеи сыта не будешь. Трудно устоять, когда чуешь аромат свежего мяса.
Разбойница, вернись! хором закричали Гилас и Пирра.
Тут львица перестала красться и бросилась в атаку, рыча и размахивая передними лапами. Но вместо того чтобы пуститься наутек, странные существа кинулись на нее, остервенело лая и щелкая клыками. Вдобавок из пещер наверху выглянули другие такие же звери и потоком хлынули вниз, присоединяясь к атаке. А вожак несся по песку неуклюже, но очень быстро.
Гилас и Пирра кинулись за ним. Мальчик вопил во всю глотку и обстреливал вожака из пращи, а девочка швыряла в него камни.
Разбойница сообразила, что дала маху, и пустилась прочь. Гилас и Пирра следом.
На бегу мальчик оглянулся через плечо. Но никто за ними не гнался. Звери подпрыгивали у основания каменной гряды и били по песку кулаками.
Вожак сидел на корточках и буравил свирепым взглядом незваных гостей, дерзнувших приблизиться к его крепости. Он будто говорил: «Бегите-бегите, и чтобы я вас больше здесь не видел!»
Павианы вот кто это был! отдуваясь, проговорила Пирра через некоторое время. Я вспомнила Усерреф про них говорил, только вот название из головы вылетело.
Может, у египтян и бог-павиан есть? пропыхтел Гилас.
По-моему, да. Они очень умные и ничего не боятся.
Это я и сам понял!
Солнце вот-вот сядет, но палит все так же беспощадно. Гиласу и Пирре пришлось вернуться обратно к берегу. Пройдя мимо того места, где их высадили финикийцы и где они убили змею, Гилас и Пирра с опаской направились к еще одной гряде валунов. Только бы там нашлось укрытие! Но вдруг павианы облюбовали и это место?
Гилас взял пращу и стал стрелять из нее по камням.
Ни злобного лая, ни толпы разъяренных полулюдей-полусобак.
Велев Пирре подождать в стороне, Гилас подобрался ко входу в пещеру и метнул внутрь несколько камней: если тут кто-нибудь прячется, то сразу выскочит. Из темноты вылетела пара летучих мышей, но похоже, больше там никто не скрывается.
Чисто, объявил Гилас.
Оставив вещи у входа, мальчик заполз внутрь. Духота, но главное, что здесь можно укрыться от жгучего Солнца.
Пирра тоже забралась за ним и сразу растянулась на боку. Песок облепил блестящее от пота лицо, а когда девочка стянула сандалии, на ногах остались красные полоски от ремешков.
До Моря недалеко, но путники слишком измучились, чтобы лезть вниз и умываться. «Надо беречь силы», рассудил Гилас. Ему еще ловушки ставить.
Мальчик вышел из пещеры. Сверху он увидел неподалеку низкий каменный гребень, а за ним раскинулась необозримая красная пустыня. Казалось, она простирается до самого края света.
Ветер донес до Гиласа странное тявканье. Может, это и есть те самые шакалы? Наверное, днем пустынные жители прячутся от Солнца, а выходят только по ночам. Вот и Разбойница, чувствуя приближение сумерек, отправилась на охоту. Только бы у нее хватило ума не замахиваться на дичь посерьезнее ящериц и зайцев если они водятся в этих краях. Ну и конечно, пусть держится подальше от павианов.
А в пещере Пирра закашлялась и попыталась хоть как-то пригладить облепленные пылью волосы.
Сколько у нас воды осталось?
Гилас взвесил в руках бурдюк, потом снова поставил его у входа в пещеру.
На день хватит. Может, растянем на два.
Пирра не ответила, лишь облизнула потрескавшиеся губы.
Отдохнем немного, объявил Гилас. Но до утра спать нельзя.
Почему?
Из-за Солнца, Пирра. Мы с тобой неправильно сделали: днем тут далеко не уйдешь. Теперь будем идти только по ночам, а то сгорим.
И куда же мы пойдем? проворчала Пирра. Опять на запад? Попробуем прошмыгнуть мимо павианов? Или и дальше будем идти на восток и молиться, чтобы Река оказалась там?
Гилас промолчал. Один план хуже другого.
Достав из мешочка на поясе все, что осталось от змеи, мальчик бросил мясо Пирре:
Пойду соберу колючек и разбужу огонь.
Пирра глянула на истерзанную тушку:
Я не голодна.
Нам нужны силы. Пожарим будет съедобнее.
Кроваво-красный огненный шар Солнца катился к горизонту, но зной царил все такой же невыносимый. Когда Гилас спускался по склону, каменный гребень у него перед глазами будто танцевал в жарком воздухе, а длинная тень за спиной приобрела странную, непривычную форму.