Вряд ли ребёнок увидел бы, но на Её губах промелькнула странная лукавая улыбка.
А теперь прощай. И удачи тебе.
Вмиг песчаная буря отступила. Словно растворилась в небесах и в земле. А мальчишка остался стоять на коленях перед божественным светом.
Послышались голоса, и тут же свет растворился в лучах полуденного Игниса.
Госпожа! Я нашёл его!
Сынок! Сынок, ты жив! Слава Богине!
Знакомые мягкие руки обняли его маленькое тельце сзади. Малыш взметнул взор и вздохнул. Мамины глаза, как всегда, красивее всех цветов Вондерландии.
О, мой милый Что Что это?
Она коснулась груди мальчишки. Там лежала реликвия Огня знакомый всем вондерландцам знак истинного кесаря.
Тогда ни мать мальчишки, ни он сам не знали, что в тот же миг, как феникс пронзил грудь юного «проводника», кесарь, владевший реликвией Огня, погиб в морской пучине, пытаясь добраться до помощи.
Глава первая. Единое Берское Царство
В некотором Царстве Да не в некотором, а в Берском Царстве.
Большом и славном! На долгие аршины его золотистые поля простираются да волшебные леса снегом укрываются. Земли сказочные, земли, полные страшных чудовищ и самых настоящих зверолюдей.
Не то люди, не то звери, они люди телом, а звери ушами и хвостами. Самые разные племена зверолюдские поселились в Берском Царстве: от Зайцев кротких до Лисиц-хитрюг и Волков-хищников. И изничтожили бы они друг друга, пожрали бы, если бы не мудрые Медведи великокняжеский род, что сумел все племена помирить и в счастье-благодати объединить.
Но как сильные предводители они знали не только добро и мир, но и злобу, и войну. И пришло всё к тому, что более трёхсот лет назад потерял голову великий князь, соблазнился благословением Матушки-Природы и возомнил себя всего мира государем. А народ зверолюдский, любивший государя, как родного, поверил ему и пошёл в битву против всего мира, что из-за гордости своей затеял великий князь.
Так и началась Первая мировая война Война за Земли.
Теперь Берское Царство лишь край дикарей, окружённый свирепыми чудовищами из тёмных лесов. От былого величия князей не осталось и следа Или?..
1. Мира
В вольном воздухе трепетало солнце: лучи лентами пронзали тучный небосклон и опускались на землю. Их лёгкие прикосновения грели каждого: от крохи-белочки до грозного лесного чудовища. И мы с ними равны перед светом благословением Матушки-Природы, пускай далеко не все это понимают. Чудовища тоже заслуживают света.
Я всегда любила их. Больших и маленьких, злых и добрых, оскаленных и напуганных. Зверолюдский народ боится их, хотя кто из нас на самом деле чудовища? Те, что прячутся в тёмной лесной чаще, или те, кто с огнём и оружием бросаются на загнанных в угол обитателей леса? Мне этого явно никогда не понять.
Я могу зайти дальше, в чащу, и не бояться, что меня там съедят волки-симураны. Могу не страшиться пламенного крыла жар-птицы. Могу не искать укрытия от топчущихся копыт индрика-зверя. Я им подруга, хоть и никогда не знала почему. Может, оттого что сама я то ещё чудовище? И плевать. Зато я могу вдохнуть запах живых елей.
Только вот жалко, что сегодня последний день, когда я могу побыть собой.
Ещё свободная, я бежала за робким солнцем, укрывавшимся за пушистыми ветками елей-великанш. Подол моего сарафана из раза в раз окунался в подтаявший снег и с каждым шагом всё больше тяжелел от воды. Озорные ручьи дорожками петляли на моём пути, но я перепрыгивала через них, как Зайчиха, не боясь намочить сапог.
А ведь папа-купец с таким трудом их для меня выторговал Его подарок я точно возьму с собой в новую жизнь.
Пригорок за пригорком, холм за холмом я поднималась и опускалась, слушая своё сбивчивое дыхание. Совсем скоро я выбьюсь из сил: всё-таки нельзя мне бегать. Я ведь никогда не была сильной и здоровой. «Нужно себя беречь!» каждый день просит мама, и обычно я её слушаюсь но не сегодня.
За толстым деревом притаился овраг. Уютный, спрятанный от чужих глаз, он всегда нравился мне, и не только как укрытие. Ведь у него была своя особенность.
В этом небольшом овраге всегда царило лето. Вилы-чудесницы поселились в нём и время от времени греют его, распускают в нём пышные цветы. Однажды я даже увидела, как одна из волшебных красавиц опустилась к земле и коснулась её невесомой рукой и там, из безликого камня, забился источник. Более этот источник никогда не замерзал, даже в самую лютую зиму.
Я прислушалась: за аршины отсюда никого Хотя ушам не приходится доверять: ни здоровьем, ни звериными чертами я не пошла в своих родителей великих и могучих Медведей. У меня ни широких плеч, ни крепкого тела, ни больших рук. Я такая маленькая, что любому Медведю могу разве что в живот уткнуться. Что уж говорить о Матушкиных дарах
И впрямь, я будто какое-то чудовище, только не страшное, а мелкое и неказистое. Остаётся только успокаивать себя, что мои несовершенства лишь воля Матушки, и для чего-то мне пригодится моя «особенность».
Маленький овраг принял меня с распростёртыми объятиями. Из небольшой дыры в камне журчал ручей, приветливо дымящийся в это знойное утро. Мягкая зелёная трава встретила мои усталые ноги и окутала их прохладной росой. Я освободила ладони от горячих, непомерно больших варежек и наконец окунула их в прохладную воду. Вода защекотала мои пальцы. Вдруг всё остальное тело стало тяжёлым и душным от пота я осторожно опустилась и одним быстрым движением умыла взмокшее лицо.
И теперь оно явилось мне вновь. С широкого лба опять сполз украшенный мамой синий венчик[4] я поправила его и улыбнулась. Постаралась улыбнуться, по крайней мере.
Мама вручила мне этот венчик перед выходом. Сказала: «Он украсит твой величественный лоб и большие уши». Да что ты, мама, шутишь? На этом лбу не хватает только что-нибудь вырезать, и был бы отличный резной забор. А из аляповатых ушей на затылке можно столько меха навырывать, что хватит на полушубок! «А нос? Прямой и гордый!» заспорила мама, а я ей ответила: «Горбатый, как у Болотной Ведьмы». «Зато лицо изящное, круглое, а щёки какие румяные, губы красные, красивые», не унималась она. Но я-то знала, что я, бледная и болезненная, с этим румянцем выгляжу как изукрашенная детская игрушка.
И самое смешное: «Ну всё! Вот об этих глазах ты точно плохого не скажешь, сказала мама, хватая меня за щёки. Голубые, как Матушкины чертоги! В них невозможно не влюбиться!»
Может быть, может быть. Но даже если это и так, проверить я уже не смогу.
Треск! Недолго длились мои самоуничижения. Я вскинула голову, отстраняясь. Теперь в мои «небесные» глаза смотрели поистине невероятные, иссиня-голубые глаза, обрамлённые белым, как сам снег, мехом.
Симуран! Волшебный волк показался из чащи, подозрительно щурясь. Его большие лапищи давили неглубокие сугробы, а широкие крылья за спиной сбивали белую мишуру с низких веточек кустов.
Давно не виделись.
Привычно я похлопала перед собой рукой. Крылатый волк направился в мою сторону и спустя всего два-три шага опустился напротив, продолжая настойчиво смотреть мне в глаза. Его, крупного и величавого, всякий зверолюд наверняка испугался бы. Но я вижу в грозном симуране друга, который спас меня много лет назад.
Тогда, ещё совсем маленькая, едва ли достающая до скамьи, я не любила приключения и загадки. Но однажды меня ни с того ни с сего потянуло в лес Матушка знает почему. Родители, не привыкшие к моим побегам, искали меня до глубокой ночи. До сих пор они рассказывают эту историю с ужасом в глазах, рассказывают, точно я её не помню.
Однако я знаю, что случилось тогда, в чаще. Я набрела на в то время незнакомый мне овраг, где меня встретил величавый крылатый волк. Несмотря на россказни и страшные истории о лесных чудовищах, я почему-то не испугалась: шёрстка симурана показалась мне такой пушистой, что я тут же окунулась в объятия зверя. И так, на спине, он донёс меня к маме с папой, и с того времени я перестала бояться чудовищ.
Но что вспоминать? С тех пор так много воды утекло
Как ты поживаешь, друг сердечный? Как всегда, вместе со стаей охраняешь леса от чужаков?
Симуран выпрямил спину и, не моргая, обвил себя хвостом. Мне бы такой длинный хвост! А не мой пушистый Медвежий огрызок.
Конечно же, ты не дремлешь, лесной страж, улыбнулась в ответ я, устраиваясь поудобнее. Зато мой хвост не мешает мне сидеть.
Вдруг гордая морда вопрошающе опустилась. Я сразу поняла, чего хочет симуран.
Прости выдавила я, отворачиваясь. Сегодня я не могу пойти с тобой в чащу.
Симуран тут же навострил уши. Величавый зверь лёг на передние лапы и, не опуская головы, принялся ловить мой взгляд своим. Мой молчаливый слушатель на него я всегда могу положиться. Он никому не расскажет мои тайны, никогда меня не обидит и не даст меня в обиду.
Возможно, мы больше никогда не увидимся, сказала я, опуская уши. Спустя мгновение я собралась с духом и выпалила: Завтра я выхожу замуж!