В переводе Ильи Ерошенкова оно же звучит так:
«И, начинаясь у моей постели, уходит в небо, словно иней, белой луны дорожка прямо в синеву.
И глядя вверх, луною очарован, я опускаю взгляд и будто снова оказываюсь дома наяву».
Перевод Леонида Сторча:
«Перед моим окном белеет,
Плывет луна,
Как будто инеем покрыла
Весь пол она.
Я вверх смотрю на серебро,
На это небо
И вспоминаю дом, где я
Так долго не был».
Перевод советского поэта Александра Гитовича:
«У самой моей постели легла от луны дорожка,
А может быть, это иней я сам хорошо не знаю.
Я голову поднимаю, гляжу на луну в окошко.
Я голову опускаю и родину вспоминаю».
Перевод Бoриса Мещерякова:
«Лег у постели ясный ли лунный свет?
Иней ли белый осени первый след?
Взор поднимаю полной пленясь луной.
Взор опускаю вспомнив про дом родной».
Перевод Юлиана Щуцкого, довоенного китаиста, автора «Антологии китайской лирики 79 вв.»:
«В изголовии ложа
Сияет, светлеет луна.
Показалась похожей
На иней упавший она.
Посмотрел на луну я,
Лицо к небесам обратив,
И припомнил родную
Страну я, лицо опустив».
Как можно заметить, сюжет везде похож. Но вот художественная форма необычайно разная. Как же так получается? Ведь такое простое стихотворение. Всего четыре строчки по пять иероглифов. И такие разные переложения на русский язык.
Дословный перевод каждого из двадцати этих иероглифов следующий:
«кровать». «перед». «ясная». «луна». «свет».
«кажется». «является». «земля». «на». «иней».
«поднять». «голову». «смотреть». «ясная». «луна».
«опустить». «голову». «думать о». «родные». «места».
А как бы это стихотворение перевели лично Вы, читатель?
Возможен ли вообще какой-либо «правильный» перевод поэзии и высоко образных текстов? Автор считает, что нет. Любой перевод есть лишь отражение изначального стихотворения в сознании автора. Многие смысловые поля китайских слов абсолютно отличаются от русских. Бесчисленное количество нюансов и оттенков смысла абсолютно непередаваемы.
К примеру, вот в русском языке: птица «сидит» на ветке, но сделай из нее чучело, и оно уже будет «стоять» на столе. Ложка на столе «лежит», а тарелка «стоит». Но окажись тарелка в раковине, так она тут же начинает там «лежать».
Русское слово «готовить» имеет широкое поле значений. В английском, к примеру, «готовить еду» cook. «Готовить ребенка к поездке» (подготавливать) prepare. «Готовить домашнее задание» do.
На китайском языке: к примеру, (zhang) это слово для определения как листа бумаги, так и стола. Почему? А для носителя китайской культуры это очевидно. Ибо смысловое поле данного термина охватывает плоские предметы. Такие как стол или лист бумаги. А еще это фамилия. А еще «натягивать лук» (), «сжимать кулаки» (), «раскрывать глаза» (), «устраивать банкет» () и т. д. Огромное смысловое поле, охватывающее то, что с вашей точки зрения «нелогично» и не должно охватываться.
Как передать эти оттенки смысла на другой язык? Возможно ли это вообще?
Посему нижеизложенные стихи великих даосских мастеров есть лишь видение автора с его скромными комментариями.
«Одиноко пью под луной» Ли БайКаждый даос занимается творчеством. И не потому, что этого предписывает Учение. Но потому, что такова его внутренняя природа. Природа Творца. Кто-то выражает себя в каллиграфии, кто-то в музицировании, кто-то в изобразительном искусстве Великим даосом, постигшим высочайшие высоты поэтического искусства был Ли Бай, известный также, как «отшельник синего лотоса» (). Называемый также «бессмертным сошедшим в бренный мир» (). А потомками почтенно именуемый «бессмертный поэт»[2] (). Воистину дар его необычаен. Дар, что есть у каждого. В глубине души находится неиссякаемый источник творчества. Постижение этого Источника и есть Путь.
Оригинал:
Перевод:
Среди цветов один кувшин вина,
Нет близких рядом, пью один.
Я жестом пригласил луну, и вот она пришла,
Втроем, с луной и тенью, посидим.
Не в силах луна напиться сполна,
За мной следует тень, шевельнусь я едва.
Раз тень и луна в компаньоны мне дана,
Веселье продолжается, покуда не придет весна.
Я пою, и луна мне вторит,
Я танцую, и тень хаотично бежит.
Пока в сознании, вместе мы веселы,
Но каждый сам по себе, когда уже пьяны.
Беззаботными странствиями навечно связаны мы,
Договором о встрече на Млечном Пути.
Патриарх Люй Дунбинь
Один из самых известных даосских патриархов великий мастер Люй Дунбинь, именуемый также Люй Янь. Он был выдающимся алхимиком и магом; отшельником и развратником; дисциплинированным мастером внутренней культивации и беззаботным странником и поэтом. Он был всем, ибо обрел бесформенность (). И, став подобным воде, что наполняя кувшин приобретает форму кувшина, превзошел все формы, вышел за пределы обыденности в сферу сокровенного. Таков был патриарх Люй.
«Луна у западной реки» Люй ДунбиньОригинал:
"
Перевод:
На закате птиц пения звуки слышны,
Ветер наполнил ароматом путь, всколыхнув цветы,
Даос меня свежего чая испить пригласил,
Очистив душу от волненья, свободу подарил.
От дел мирской пыли очистилась душа,
В экстазе на краю небес кружится она,
Феникс у дома моего сел на краю моста,
Пусть этой ночью светит яркая Луна.
По шесть иероглифов в строчке.
Оригинал:
Перевод:
Наступила весна, цветы почти раскрылись.
В беззаботных скитаниях[3] среди скал брожу.
С собой лишь нефритовая флейта да рецепт эликсира[4].
Свободно ступаю по траве и нефритовому мху.
В древних пещерах я глубоко сплю.
Испил уже бессмертного нектара[5] тысячи пиал.
Встречая людей, я ни о чем не говорю.
Смеюсь лишь и указываю на белые облака[6].
Чжан Юнь
Чжан Юнь () танский даос (653745), также известный как отшельник с горы Гушэ-шань (). 15 лет практиковал в пещере, занимаясь внутренней алхимией. Прожил 92 года. При императрице У был приглашен ко двору, но отказался от придворной жизни, следуя принципу самоестественности () и идеалу отшельнического уединения.
Также в седьмой год правления императора Сюаньцзуна под девизом Кай-юань (713) повторно был приглашен ко двору. Но отказал уже новому императору и вернулся в горы.
О великом мастере Чжан Юне известно крайне мало. И это одно из немногих стихотворений, которое дошло до наших дней. Он «странствовал с облаками», радовался жизни и был свободен как ветер.
«Три стиха, написанные во хмелю»Оригинал:
Перевод:
В прошлом году не засеяли поля.
Этой весной для вина[7] нет сырья.
Пусть так, я улыбнусь[8] цветам и птицам.
В беседке лягу, чтобы пьяным притвориться[9].
Не смотрит никто, когда веду себя низко[10].
Таращатся взгляды, лишь душою возвышусь[11].
Сегодняшние нравы мне не понять[12].
Научиться бы как человеком стать[13].
На рынок не за выгодой иду.
Являюсь не за славой ко двору.
Временами поглощает мирская суета.
Да так, что без устали верчусь туда-сюда.