Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо 11 стр.


Но вдруг ужас, глубокий и ранее неведомый, охватил его, ворвался в его дыхание, биение его сердца. Знать о том, что наступит конец, знать, как и когда это произойдет! Быть единственным из всех, кто знает, что их мир погибнет окончательно и бесповоротно! Лежать рядом с теплым телом Лоры и знать это! Покупать в киоске любимую мамину газету, каждому слову которой она безоговорочно верит и знать это! Проходить мимо церкви, видеть как новоиспеченная невеста в белых шелках счастливо улыбается, прижимаясь к своему избраннику под восторженный рев автомобильных рожков, и знать это!

И ледомцы собираются сообщить ему, когда и как рухнул его мир?

 Вот что я скажу,  проговорил Чарли хрипло.  Вы просто отправите меня назад, ни слова не сказав о том, когда и что произойдет с моим миром, хорошо?

 Торгуешься?  усмехнулся Филос.  Тогда тебе придется кое-что сделать и для нас.

 Чем же я могу торговаться?  спросил Чарли и сделал вид, что ищет на своем больничном халате карманы, чтобы вывернуть и показать, что они пусты.  Я ничего не могу предложить.

 Можешь,  покачал головой Филос.  Обещание. Ты дашь нам обещание и исполнишь его. И тогда получишь то, что хочешь.

 А это обещание выполнимо?  с сомнением спросил Чарли.

 Вполне! И вот в чем его суть: пообещай нам, что останешься нашим гостем, узнаешь нас поближе нашу историю, обычаи, религию, а также постигнешь смысл нашего существования.

 Но это может занять целую вечность!

Филос покачал головой, в его темных глазах сверкнула искра смеха.

 Да не так уж и долго,  сказал он.  А когда ты узнаешь нас по-настоящему, мы тебе сообщим, и ты сможешь нас покинуть, если захочешь.

 Если захочу?  рассмеялся Чарли.

 Именно!  отозвался Филос торжественно.

Старательно подражая торжественности тона своего собеседника, Чарли Джонс провозгласил:

 Давай-ка об этом поподробнее. Меня беспокоит это «не так уж и долго». А вдруг вы скажете, что я узнал вас не слишком хорошо потому, что не сосчитал все молекулы, из которых состоит Ледом?

Впервые Чарли отметил ледомцы могут и злиться. Но Филос сдержал себя и произнес:

 Ничего подобного мы не скажем. Я и мысли об этом не допускаю.

На этот раз злиться начал Чарли.

 Ты хочешь, чтобы я поверил вам. А мне нужны гарантии.

 Когда ты узнаешь нас получше

 То есть обещать я должен сейчас, а узнаю я вас уже потом?

Неожиданно для Чарли Филос вздохнул и улыбнулся.

 Я тебя понимаю,  сказал он.  Ладно, не будем торговаться. Но запомни я предложил тебе наши условия, и Ледом будет их свято соблюдать. И если, изучая нашу культуру, ты увидишь, что мы ничего не скрываем и показываем тебе все, что у нас есть, мы вернемся к этому разговору. Ты дашь нам это обещание, и на этом основании мы раскроем перед тобой всю суть нашей жизни. Когда же ты все поймешь и узнаешь нас досконально, мы исполним твое желание, и ты сможешь вернуться.

 На таких условиях трудно спорить,  покачал головой Чарли.  А если я все-таки не дам своего обещания?

Филос пожал плечами.

 И в этом случае, вероятнее всего, ты сможешь вернуться. Главное для нас это то, чтобы ты узнал нашу культуру, постиг ее и в общем, и в мельчайших деталях.

Чарли долго смотрел в темные глаза Филоса, но не увидел там ничего, что разрешило бы его сомнения.

 А у меня будет возможность ходить там и тут, задавать любые вопросы?  спросил он.

Филос кивнул.

 И получать ответы?

 Любые ответы, которые мы сможем (нам будет разрешено) дать.

 И, чем больше вопросов я задам, чем большее количество мест смогу посетить, чем больше увижу, тем скорее смогу вернуться?

 Именно!

 Черт бы меня побрал,  сказал Чарли Джонс Чарли Джонсу. Он встал, прошелся по комнате и вновь сел. Филос все это время внимательно наблюдал за ним.

 Слушай,  сказал Чарли.  Перед тем как ты пришел, я все серьезно обдумал. И у меня возникло три больших вопроса. Причем, когда я их обдумывал, я еще не знал того, что знаю сейчас,  а именно, что вы сможете мне помочь.

 Задавай, и я сделаю все, что в моих силах.

 Понимаю,  кивнул Чарли.

И, подумав, продолжил:

 С первым вопросом я разобрался. Мне было важно понять, насколько далеко в будущее я попал.

Произнеся это, он поднял ладонь, предостерегая Филоса.

 Не отвечай! Даже если не ты, а только Сиес может ответить на этот вопрос, я не хочу знать ответ.

 Почему?  спросил Филос.

 Попробую объяснить. Во-первых, здесь неизбежен намек на тот момент, когда погиб мой мир, а я не хочу об этом знать. Во-вторых, если я все-таки вернусь домой, эта информация не будет иметь для меня никакого значения. Ведь вы говорите, что я вернусь именно туда, откуда меня забрали, верно?

 Более-менее так.

 Отлично. Но тогда совершенно не важно, прошел ли один год или десять тысяч лет. И у меня не будет повода думать: вот, дескать, все мои друзья и близкие уже давно в могиле Когда я вернусь, я встречусь с ними, верно?

 Да,  кивнул Филос.  Ты встретишь всех своих друзей и близких.

 Отлично,  сказал Чарли.  С первым вопросом покончили. С третьим тоже. Теперь я знаю, что будет со мной здесь.

 Я рад, что тебе все ясно.

 Отлично. Но остался второй вопрос: почему именно я?

 Не понял,  проговорил Филос.

 Почему вы выбрали именно меня? Разве нельзя было найти кого-нибудь еще? Что именно вам показалось во мне важным? Какие качества? Или, может, вы похитили меня, чтобы я чего-то там не натворил в прошлом? Или просто тестировали свое оборудование, и я попался случайно?

Филос отстранился, и было видно, что он не столько удивлен, сколько раздосадован этим потоком вопросов, и ему не слишком приятно их слышать.

 Я попробую ответить на твои вопросы,  сказал, помолчав минуту, словно давал улечься неприятному эхо от слов Чарли, которые все еще звучали в его душе.

 Во-первых,  продолжил он,  мы могли забрать только одного. Во-вторых, нам действительно нужен был именно ты, потому что у тебя есть одно особое качество, отсутствующее у других твоих современников. Что касается последнего обстоятельства, о котором ты спрашиваешь, то я не вижу здесь особых проблем. Смотри (это «смотри» значило гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, и включало в себя призыв поразмыслить, оценить себя и других): если учесть, что ты в любом случае вернешься примерно туда, откуда тебя забрали, то как твое перемещение в наше время сможет оказать воздействие на твои последующие действия? Пройдет слишком мало времени.

Покраснев от напряжения, Чарли размышлял.

 Возможно, что ты и прав,  наконец сказал он.  Но я ведь буду уже не тот, верно?

 Оттого, что познакомишься с нашей культурой и нашим образом жизни?  спросил, рассмеявшись, Филос.  И ты действительно веришь, что это тебя сильно изменит?

Помимо собственной воли Чарли улыбнулся слишком уж заразительно смеялся его собеседник.

 Ладно, согласен,  примирительно сказал он и спросил:

 Тогда не сообщишь ли мне, каким это особым качеством я располагаю? Что заставило вас похитить именно меня?

Хотя Чарли говорил по-ледомски, его родная манера говорить прорывалась через местный язык.

 Сообщу,  ответил Филос, явно, хотя и дружелюбно, имитируя манеру Чарли.  Это объективность.

 Я в полной растерянности, я раздавлен, расплющен, а еще, заодно, и ошарашен. Что за чертовщина? Какая такая «объективность»?

Филос улыбнулся.

 Не нервничай,  сказал он.  Это просто нейтральная характеристика личности. А теперь послушай. У тебя было когда-нибудь такое, чтобы кто-то посторонний, и не обязательно специалист, говорил о тебе нечто, чего ты сам о себе не знал?

 Думаю, такое бывает у всех,  отозвался Чарли.

И вспомнил давнишний эпизод, когда некая девица, одно из его мимолетных увлечений, отделенная от него тоненькой перегородкой в ванной, рассказывала кому-то о нем:

 Он всем и каждому заявляет, что никогда не ходил в колледж, хотя может за пояс заткнуть любого выпускника по части знания всякой всячины.

Не то чтобы Чарли был слишком озадачен услышанным, но потом он уже никогда не заикался о том, что не имел удовольствия получить высшее образование, потому что понял, как глупо хвастать этим обстоятельством.

 Так вот,  продолжил Филос.  Мы новая раса, и мы задались целью понять свою сущность. Для этого у нас есть всевозможные инструменты, которые я даже не в состоянии тебе описать. Но единственной вещью мы, как новый вид, не располагаем объективностью.

 Все это отлично,  покачал головой Чарли,  но я ведь не специалист, не эксперт в делах рас, народов и культур.

 Ничего страшного,  сказал Филос.  Ты другой, и именно это делает тебя объективным экспертом.

 А если мне не понравится то, что я увижу?

 Видишь ли,  ответил Филос,  это не имеет никакого значения. Нравится или не нравится всего лишь обычные факты в ряду прочих фактов. Нам интересно увидеть то, что увидишь ты, после того, как подвергнешь свой опыт мыслительной обработке.

Назад Дальше