Стихи. Том 2. 20032000 - Патрацкая Наталья Владимировна 4 стр.

Светлеет весеннее утро,
прозрачное утро в Москве.
И в контурах крыш очень бодро
сверкают лучи. На доске
луч света совсем не ярок,
хоть эта доска  козырек.
У утра короткие сроки,
и быстро проходит сей срок.

Пока светло  серое небо
светлее за крышей домов,
где спряталось солнце, что слепит,
а звук от машины вдруг смолк.
У утра есть звуки и солнце,
у утра есть птичий распев,
и ламп, выключаемых, кольца,
а звуки по лужам  припев.

Спасенье ищут в неизвестности.
А если стало все известным,
не изменяя больше местности,
вдруг закрываешь мыслей вести.

Закрылся мир, закрылись горести.
Здоровье копишь одиноко.
А может просто дело в гордости?
Боишься грубости? Однако.

Не хочется встречаться с обществом:
все улыбнутся, кто-то клюнет,
пусть интересы были общие,
но не люблю чужие слюни.

Они как зависть очень липкие,
чем выше мысль, тем больше колют.
Уж лучше вновь сидеть под липами,
кленовый лист, иглой не колет.

Когда одна побудешь с мыслями,
И соберешь строкой, что гложет,
готова новь сказать со смыслом ли:
спасенье  стих  всегда поможет.

Поссориться с тобою невозможно,
весь день проходит, словно ты в игре,
и на душе так пагубно, тревожно,
плохая мысль, как мячик у Пеле.

Не надо мысли вбрасывать в ворота,
мне тяжело, я не ворота, нет.
Не дам тебе, я милый отворота,
но без тебя так быстро гаснет свет.

Тебя люблю? Быть этого не может,
но без тебя, помилуй, плохо мне.
И мысли что-то лишнее итожат,
и тяжесть пробегает по спине.

Вернись, пойми, все было так случайно.
И ты догнал, и вновь, похоже, мой.
Как будто бы корабль к судьбе причалил,
и рядом, рядом, рядом ты со мной.

И все на месте, мяч уснул в воротах.
Футбол примолк, забыта третья мысль.
Пойду теперь, вдруг захотелось шпротов.
В душе все спит, и ты, достигший, высь.

Нет, мы с Вами не встречались,
не бродили под луной.
Вспышкой молнии венчались,
но не с Вами, был другой.

Был другой такой хороший,
но его сменил другой.
Нет, меня, и он не бросил,
помню радугу дугой.

Радугу сменил друг Осень,
и опавшая листва.
«Долго он был?»  кто-то спросит.
Снегу я была нова.

А один весной заметил,
но другой перехватил,
Летом он меня приметил,
и фигуру все хвалил.

А потом я изменилась,
а потом пошли дожди,
и с грозою появились
очень милые цветы.

Как трудно быть судьбой гонимой,
как трудно просто первой быть,
как хочется неутолимо,
кого-то просто полюбить.
Но кто же даст? Да, нет, конечно.
Меня оставят в пустоте,
меня опять хотят безгрешной,
все только видеть в суете.

Я не нужна ни тем, ни этим.
Должна я быть всегда одна
под зонтиком, пусть солнце светит.
И, чтоб никем я не видна.
Хожу, брожу по чьим-то сайтам,
там напишу, а тут скажу.
Кругом свои там правят байки,
а я друзей не нахожу.

Бывает кто-то на два слова,
бывает кто-то на пыльцу,
и нет нигде совсем улова,
опять иду, сюда, к крыльцу.
Я без улыбки, потеряла
ее по весям чуждым мне.
Кого-то зря я укоряла,
и в голубом осталась сне.

Я не хочу соприкасаться сердцем,
пускай живет в глубинах естества,
уж лучше я увижу взгляд Ваш серый,
который я не знаю. И едва
его узнать нелепо мне придется.
Пусть моя строчка встречей той прольется.

Пелена лекарств, держит мозг в тумане,
словно, сумма кар, есть у вас в кармане,

словно пара штор  закрывают солнце,
вечный штиль, не шторм, есть на дне колодца.

Пелена всегда не дает нам думать,
мысли  не беда, есть плохие думы.

Выйду из лекарств и раздвину шторы.
Пусть вороны: кар да шумят моторы.

Я открою кран, зашумит водица,
хватит в сердце ран, мне пора умыться.

А женщины на свете есть без вас,
И нежные, красивые при этом,
Но двойники Они не контрабас.
Никто не тиражируется светом.

Клинок чужой строки, чужой молвы,
Клинок из двойников потусторонних,
Стихи и строки, словно из толпы,
А псевдоним, двойник не посторонний.

Влюблюсь, не влюблюсь, не влюбляюсь
сегодня и завтра, вчера.
В одежды надежд погружаюсь,
и тихи мои вечера.

Все жду Вашей забытой строчки,
все жду из конверта печать,
все жду Вашу грудь без сорочки,
и хочется просто кричать.

Услышь, позови иль окликни,
замолви собой предо мной.
Тогда и счастливые лики,
устало уснут под луной.

А я люблю быть дома каждый миг,
когда в том доме есть и мой любимый.
Люблю я твой орлиный, дикий вид.
Ты так хорош, почти невыносимый.

А перья птиц  уютное гнездо,
похожее оно на одеяло,
в нем можно утонуть совсем легко.
А где же затерялись весла яла?

Морской покой в тиши небесных стен,
и плеск вина из хрусталя бокала,
как много притаилась в нем измен,
так много и вина к губам стекало.

Квадратик кнопки, полоска строчки,
удар по кнопкам и слово есть.
Ну, кто-то смотрит с улыбкой робко,
не трону, милый я Вашу честь.

Квадратик неба, полоски  лампы,
ко мне вопрос Ваш: «Так, как дела?»
От прозы к прозе, но лучше строчки,
когда есть рифма, она мила.

Дела  квадратом, овал улыбки,
и беспредельный зевок судьбы.
Сосед сегодня не вяжет лыка,
ему сегодня все хоть бы хны.

Квадрат экрана и глазки скрепки,
и скучно что-то не в первый раз.
И чай не пью я, он слишком терпкий,
а легкий кофе  он в самый раз.

Квадрат работы, совсем зеленый,
зелено  белый чертеж готов,
а цифры, словно листочки клена,
и черно  белый поток листов.

Боже мой! Какой мужчина!
Он так манит на любовь.
Подскочил под стать пружине,
у него играет кровь.
Он почувствовал, ответил,
ловко руку взял мою.
Осветил душой и светом.
Губы я его ловлю.

Затяжной прыжок в пространство,
мы не чувствуем земли.
Уж не слишком это рьяно?
Миг  рождения семьи.
Пульсы бьются учащенно.
Нет вопросов, есть любовь.
Узнаю, завороженный,
взгляд в тебе я, милый, вновь.

Хороши такие чувства,
если во время они,
когда все во мне так чутко,
словно светятся огни.
Поцелуй души словами:
«Я хочу так быть с тобой».
«Я согласна, милый, с Вами» 
пел морской любви прибой.

Подожди чуть-чуть свиданья,
подожди сквозь будни снов,
посмотри без опозданья
сновиденья добрых снов.
Волны мыслей полетели,
словно воздух по волнам
тех, что памятью назвали,
тех, что так подходят нам.

«Я люблю»,  сказали оба.
«Я люблю»  тепло души.
Поцелуй словесный, чтобы
мы отлипли от души.
Только двое, только вместе
могут жизнь земную дать.
Поцелуй души словесный,
но как с ним приятно спать

Солнце светит, светит.
Первый дождик льет.
И проходит время,
и растаял лед.
Жду и жду листочки,
а их нет и нет.
Первые сережки
вылезли на свет.

Распушилась верба,
в хвостиках сосна.
О, да то осина.
Скромная весна.
Мелкие листочки
еще день и вот,
над стволами будет
их зеленый свод.

Какие хилые мужчины, стареют раньше седины,
К тому же броды не бреют, и очень полной толщины,
Туда же лезут им под тридцать, а сами долго не живут,
Все девочек помладше ищут, не зная секса глубины,
Все на машинах  ножки тощи, зато огромны животы,
Скажу одно  слабее женщин по всем статьям людской судьбы.