Наверху зашумели. Женский голос просил захватить мусор, мужской недовольно торопил.
Она тоже мать, она поймёт! пробормотала себе под нос Варя и нажала на кнопку.
Раздалась звонкая трель, и уже через минуту послышался стук каблучков.
Кто там?
Эльвира Васильевна, добрый день! Позвольте войти, мне нужно поговорить с вами.
С пятого этажа, судя по звуку шагов, стали спускаться. Варя нервно оглянулась. Ей почему-то было важно оказаться в квартире, прежде чем её кто-нибудь увидит здесь. К счастью, раздался щелчок замка, дверь распахнулась, пуская гостью в прихожую. Поспешно заскочив туда, замерла, рассматривая хозяйку. Худощавая фигура предмет зависти, сама Варя имела склонность к полноте и вынуждена была неотступно следить за весом. И ещё: ни одной седой нитки! Тёмно-русые волосы, уложенные на затылке замысловатой велюшкой, не знали краски. А ведь Эльвире скоро шестьдесят стукнет! Варе немного за тридцать, а ей приходится применять оттеночный шампунь, чтобы скрыть седину на висках.
Здравствуй, деточка, что-то не припомню, ты ученица Виктора Андреевича?
Нет-нет. Мой отец работал с профессором. Константин Константинович Рогов.
А! Костик! улыбнулась Эльвира Васильевна. Знаю-знаю.
Да, Варя кивнула и закусила губу. Зачем она говорит об отце, ведь речь о муже. Можно мне пройти?
Лицо хозяйки стало печально-задумчивым:
Виктора Андреевича нет.
Так я к вам, хочу поговорить о муже, о Сергее.
Он ученик э-э-э
Нет, руководит аспирантами в институте.
А твоё имя как, деточка? Что-то не припомню.
Варя назвалась, с трудом пряча раздражение. Что за манера беседовать на пороге!
Так я пройду?
Хозяйка вздохнула и нехотя раскрыла двустворчатые остеклённые двери, пропуская навязчивую визитёршу в гостиную. Здесь витал дурманящий аромат лилий.
Центр комнаты занимал большой круглый стол с шестью венскими стульями. Через приоткрытое окно доносились детские голоса. Захотелось выглянуть, убедиться, что с дочками всё хорошо. Пришлось оставить Аню и Таню на площадке с горкой и качелями. Двор закрытый, ничего не должно случиться, но материнское сердце сжимается от любой неизвестности.
Эльвира Васильевна уселась за стол и тронула вязанье крючок и начатое кружево. Кремового цвета салфетки были разложены повсюду: под цветочными горшками, под вазой с теми самыми лилиями на этажерке, на спинках дивана и кресел. Смотрелось это по-деревенски, но не без уюта.
Располагайся, деточка, профессорша недовольно сдвинула брови. Мою свекровь звали Варварой Фёдоровной.
Я Константиновна, поправила её Варя. Садиться не стала, провела ладонью по гладкой спинке стула, шумно выдохнула и сказала то, с чем пришла. Эльвира Васильевна, умоляю вас, поговорите с Катей. Пусть она оставит Сергея в покое. У нас дети. Танечка и Анечка обожают отца, его уход из семьи ранит их. Да и мне будет тяжело. Как прикажете поднимать девочек одной?
Сколько им?
Шесть.
Эльвира Васильевна, продолжая теребить кружево, мечтательно посмотрела на огромную хрустальную люстру:
Шесть Как давно моим было шесть. Оле скоро тридцать. Лене двадцать семь, Коле двадцать четыре, а Катюшке двадцать два.
Вы поговорите с ней? Зачем Кате эта связь? У них такая разница в возрасте! Потом, в институте Сергей держится исключительно из-за моего отца. Уход из семьи повредит карьере. Прошу, убедите дочь оглядеться, вокруг столько молодых, перспективных
Деточка, перебила её профессорша. Я что-то не пойму. Кто такой Сергей? Ученик Виктора Андреевича?
Не совсем. Вернее Серёжа работает в институте. Катя под его началом собирает материал для диссертации, а он увлёкся. Понимаете?
Варя навалилась всем весом на стул, ножки заскрежетали по паркету. Эльвира Васильевна вздрогнула, взгляд её стал настороженным:
Воспитанием занимается муж. Дети не прислушиваются к моему мнению, так уж повелось, она встала и указала на дверь. Напрасно вы сюда пришли. Советую обратиться к Виктору Андреевичу. Ищите его в институте. Он очень занят и редко появляется дома.
Что говорит эта женщина? Варя видела её на кладбище бледную как мраморная скульптура в чёрной кружевной накидке с букетом тёмно-красных роз в руках. Не могла же она не знать, кого хоронит!
Поборола минутное онемение:
Профессор умер два года назад. Странно было бы обращаться к нему с просьбами.
Что говорит эта женщина? Варя видела её на кладбище бледную как мраморная скульптура в чёрной кружевной накидке с букетом тёмно-красных роз в руках. Не могла же она не знать, кого хоронит!
Поборола минутное онемение:
Профессор умер два года назад. Странно было бы обращаться к нему с просьбами.
Сказала и сразу пожалела. Скользнуло по полированной столешнице отброшенное вязанье, с шорохом упало на пол, крючок звякнул о паркет. Эльвиру Васильевну трясло. Запрокинув голову, она комкала на груди трикотажную кофточку и стонала:
Во-о-он! Вон пошла, негодница! Как ты смеешь говорить такое в моём доме? Во-о-он!
Простите, я простите мямлила Варя, испугавшись, что профессорша брякнется на пол и забьется в припадке, простите, я не думала
Что здесь происходит? у входа в гостиную стояла внешне похожая на Эльвиру Васильевну ещё молодая женщина. Она мельком посмотрела на профессоршу и тут же перевела взгляд на Варю. Мама, кто это?
Папина ученица. Олечка, знаешь, что говорит эта паразитка? Что папа умер! Он на совещании. Скажи ей!
Он на совещании, ровным голосом повторила женщина, приблизилась к профессорше, обняла за плечи и стала подталкивать к двери в смежную комнату. Я всё объясню нашей гостье. Иди, пожалуйста, к себе. Не нужно переживать.
Как же? всхлипывала, профессорша, перестав трястись. Разве можно так о живом человеке?
Нельзя. Она больше не будет. Иди, скоро твой сериал начнётся.
Эльвира Васильевна резко остановилась:
Клубок!
Только теперь Варя смогла отмереть. Она метнулась к лежавшему на полу кружеву, подняла и протянула Ольге. Та, кивнув, передала матери и затолкала-таки её в соседнюю комнату. Обернулась:
Кто вас подослал? Из института?
Н-нет нет, выслушайте. Я сама. Никто не подсылал.
Ольга заглянула в комнату, улыбнулась матери:
Вот и славно. Потом расскажешь, что там случилось.
Она плотнее закрыла дверь и строго посмотрела на Варю.
Мой муж работает в институте, ответила та на предыдущий вопрос. Руководит диссертацией вашей сестры.
Кати?
Он увлёкся. Понимаете?
Пока нет. Выражайтесь яснее.
У них роман. У Кати и Сергея.
При чём тут отец? Зачем говорить, что он умер?
Но ведь он умер! развела руками Варя. Ситуация казалась ей дикой.
Видите ли, Ольга приблизилась и стала водить пальцем по столу, рисуя овал, мама нездорова. В её фантазиях отец по-прежнему жив. Мы вынуждены поддерживать эту игру, чтобы состояние не ухудшилось.
А-а-а простите. Я не знала. Эльвира Васильевна не производит впечатления Варя замолчала, тронув свой висок.
В остальном она совершенно нормальный человек, Ольга нахмурилась. Так что там с Катей?
Нашему браку восьмой год. Это критический срок, важно его преодолеть, и всё наладится! К несчастью, ваша сестра очаровала моего Сергея. Он просто голову потерял.
Однако странно, что вы явились с этим к нам домой! повысила голос Ольга. Не лучше ли обсудить семейные проблемы с мужем?
Я пыталась, чуть не плакала Варя, он и слушать не хочет, собрался подавать на развод. А у нас дети! Там, она указала на окно, девочки-близнецы гуляют на площадке.
На площадке? удивлённо вскинула брови Ольга. Я только что шла по двору, никого не видела.
Как? Варя бросилась через комнату, выглянула в окно. Площадка, действительно, пустовала. Ни на качелях, ни на горке никого не было. Таня! Аня! выдохнула несчастная мать и устремилась в прихожую. Если они пропали, я не знаю, что
В висках барабанило. Варя, прыгая через ступеньку, спускалась по лестнице. Третий, второй Железная дверь. Где тут кнопка? Ах, открыто. Распахнула и прямо на крыльце увидела своих девочек. Две феи в одинаковых платьицах сиреневого цвета с белыми единорожками на груди. Убранные в хвостики светло-русые волосы, яркие синие глазёнки, весело посматривающие на маму:
Танечка, Анечка!
Ма-ам, ты долго! упрекнула Таня.
Тётя нас в гости приглашала, но мы не согласились, доложила Аня.
Какая тётя? Варя посмотрела на стоявшую около первой ступеньки Катерину и возмутилась. Эта?
Мы сказали, что мама не разрешает с незнакомыми уходить, успокоила её Таня.
Ну, уж, и незнакомыми! засмеялась Катя. Мы теперь почти родственники.
Красивая. Дерзкая. Разнузданная У Вари перехватило дыхание. Прочистила горло и сипло спросила: