Мы сказали, что мама не разрешает с незнакомыми уходить, успокоила её Таня.
Ну, уж, и незнакомыми! засмеялась Катя. Мы теперь почти родственники.
Красивая. Дерзкая. Разнузданная У Вари перехватило дыхание. Прочистила горло и сипло спросила:
Совесть есть у тебя?
Не знаю, передёрнула плечами девушка и снова хохотнула. Пока не попадалась.
Разговаривать с этой вертихвосткой было бесполезно, даже вредно. Варя взяла дочерей за руки:
Идёмте домой.
Они спустились и пошли к воротам. Очень хотелось обернуться. Варя готова была пригвоздить нахальную девицу. Если б было возможно сделать это взглядом!
Мамуль, а ты обещала мороженку, напомнила Танюшка.
Я помню, по дороге зайдём в кафе.
Мне с вареньем!
А мне с шоколадом!
Хорошо.
Ускориться бы! Однако пришлось примеряться к маленьким шажочкам. Варя сжимала тёплые ладошки, слушала щебет близняшек и постепенно успокаивалась. Зря навестила семейство обидчицы? Нет, не зря. Теперь осознала: одолеть яркую и самоуверенную соперницу в честной борьбе не получится. Значит, что? Не успела додумать. Они вышли на пахнущий горячим асфальтом и выхлопными газами проспект. Аня, перекрикивая шум проносившихся мимо автомобилей, спросила:
Мам! А почему эта тётя сказала, что скоро за папу замуж выйдет?
Варя остановилась и присела:
Она вам так сказала?
Да, подтвердила Таня.
Две пары синих широко раскрытых глаз испуганно смотрели на маму.
Ну потому что она хочет этого.
А разве можно жениться на женатых?
Варя не знала, как отвечать. Изобразила улыбку и подмигнула:
Давайте мы у папы спросим, а? она распрямилась и кивнула на видневшееся впереди кафе. Кто первый до крылечка?
Побежали. Девчонки вприпрыжку, она трусцой следом за ними. Как ни странно, на душе стало светлее. У неё замечательные доченьки! И никто, никакая Катька, не сумеет их отнять!
3. Притворство как лекарство
Ольга Озерцова
Ольга отстранила тюлевую занавеску, поморщилась от напоминавшего старую пудру запаха. В потоке солнечного света, словно микроскопические мошки, вились блестящие пылинки. Надо постирать шторы. И стекло помыть: всё в дождевых затёках.
Печально улыбнулась мыслям. Ничего, скоро завершится круговерть ЕГЭ, можно будет заняться домом.
Подвинув керамическую вазу с бледно-голубыми сухоцветами в сторону, облокотилась на подоконник и посмотрела вниз. Идёт?
Непрошеная визитёрша должна бы за это время спуститься, ведь поскакала по ступенькам не хуже горной козочки. Тревожная мамаша знакомый типаж, десятка два таких встречалось за учительскую карьеру. Ольга хотела поскорее выпроводить возмутившую спокойствие даму, вот и сказала, что не видела во дворе её дочек. На самом деле девочки-дошкольницы скучали на крылечке и, как водится между сёстрами, пререкались. Речь шла о мороженом: лучше есть с вареньем или с шоколадом. Остро захотелось мороженого. Хоть с чем. Хоть просто так. Представила, как откусывает эскимо: с лёгким хрустом ломается шоколад, зубы впиваются в холодное твёрдое тело, нёбо немного немеет
Рот наполнился слюной. Даже сливочный вкус почувствовала.
А! Вот, идут.
Женщина, держа за руки двойняшек в сиреневых платьицах, пересекала двор в направлении ворот. Сестрёнки подпрыгивали в такт материнским шагам. Ольге показалось, что она слышит неугомонный девчоночий щебет.
Надо бы умилиться, но вместо этого грудь жгло раздражение. Неприятно, когда посторонние врываются в уютный, с таким трудом поддерживаемый мирок, походя срывая с действительности удобные маски.
Явилась! сердито щурилась в спину женщине Ольга. Звали тебя! Ябеда-корябеда солёный огурец!
Хмыкнула, вспомнив детскую дразнилку. Понятно, жалобщица не виновата в том, что приходится бороться за свою семью, тут скорее вопросы к сестрице. Как-то так повелось, что ко всем случившимся за много лет бедам причастна именно Катя. И трагическое происшествие, повлекшее скудоумие брата, и смерть отца, и лёгкое помешательство матери всё связано с ней. Косвенно, и всё же. Такая уж Катюшка неугомонная! Прямо-таки проводник неприятностей!
Бу-бум! Грохнула входная дверь. Сразу же раздался звонкий голос младшей сестрицы:
Общий привет! Я дома!
Что ты всегда так долбишь, Катя! возмутилась Ольга, отходя от окна.
Кто-то спит? сестра мимоходом заглянула в гостиную и отправилась мыть руки. Уже из ванной сообщила. А я со своими будущими падчерицами познакомилась!
Кто-то спит? сестра мимоходом заглянула в гостиную и отправилась мыть руки. Уже из ванной сообщила. А я со своими будущими падчерицами познакомилась!
Что? внезапно осипшим голосом переспросила Ольга. Где твоя совесть? Разве можно так?
Вряд ли сестра услышала её за шумом воды. Да, собственно, вопросы были риторическими. Катя вошла в гостиную, потирая ладони, вместе с ней влетел аромат земляничного мыла.
Чего такая злая? Завидуешь?
Да как ты вообще Ольга зашипела, закатывая глаза, и не сразу продолжила. Я уже молчу о том, что подло уводить отца двух детей из семьи. Как ты могла допустить ситуацию, когда обманутая женщина явилась сюда и потревожила маму!
Потревожила? Чем же? Сообщила заплесневелую весть о смерти папы? с уверенностью предположила Катя. Мамулю больше ничем не прошибёшь.
Именно! Хорошо, что я пришла как раз в этот момент, иначе Ольга настороженно взглянула на дверь в смежную комнату. Там довольно громко работал телевизор, вряд ли мать подслушает, и всё-таки не стоило называть вещи как они есть. За два года у всех выработалась устойчивая привычка игнорировать болезненную тему.
Моё мнение ты знаешь, Катя обошла стол, ведя пальцами по полированной столешнице, давно пора покончить с враньём. Мамуля шикарно устроилась, живёт в мире иллюзий, наслаждается покоем, а мы приспосабливайся!
Ты знаешь, что мы пытались
Да-да нервно передёрнув плечами, сестра направилась в свою комнату, извини, мне нужно заниматься. За ужином поговорим, в дверях она остановилась, постучала костяшками пальцев по притолоке и, повысив голос, добавила. Раз уж всё открылось, я сделаю заявление. Готовьтесь.
Ольга, подавляя волну беспокойства, ринулась на ней:
Какое ещё заявление?
Узнаешь, криво улыбнулась Катя, прикрывая дверь перед носом, больше нет смысла откладывать.
Насчёт чего, хотя бы скажи! крикнула Ольга, обращаясь к белому полотну двери.
Насчёт квартиры, донеслось из комнаты.
Час от часу не легче!
Что ещё выдумала? Говори сейчас.
Нет. Когда соберутся все. Не мешай, Оля! Я должна закончить статью.
Ольга прикусила фалангу левого указательного и стала вышагивать по гостиной. Что ещё выдумала эта затейница? Опять потребует отдельную комнату? Было уже такое. Катя устроила истерику, сетуя, что мать, оставшись вдовой, продолжает занимать супружескую спальню, в то время как им с Леной приходится делить шестнадцать квадратных метров на двоих. А ничего, что Лена сутками пропадает на дежурствах и, можно сказать, поселилась в больнице? А если приходит домой, то либо спит, либо сидит у мамы.
Кстати, о маме. Ольга прислушалась. Судя по звукам, доносившимся из комнаты, сериал завершился. Потрясла немного кистями рук и открыла дверь убедиться, что с мамой всё в порядке.
Эльвира Васильевна сидела в кресле, сосредоточенно рассматривая потолок. Вязанье пригрелось на коленях. На экране телевизора мелькали рекламные ролики.
Мамуль, Ольга подошла ближе и положила руку на плечо матери, как себя чувствуешь?
Она ушла?
Кто?
Эта страшная женщина.
Не понимаю, о ком ты?
Ведьма. Хочет наслать порчу на Витю.
Ну что ты фантазируешь, мам? Ольга старалась улыбаться, придавая легкомысленность тону. Нет никакой ведьмы. Это жена папиного коллеги приходила. Уже ушла.
Да-а? Эльвира Васильевна пристально посмотрела на дочь. Дай-то бог.
Когда она так смотрела, Ольге казалось, что мама понимает всё куда лучше, чем все думают. Улыбнувшись ещё шире, спросила:
Что приготовить на ужин?
Сделай котлетки из индейки, папа любит.
Тебе чего хочется? Папа не успеет к ужину.
Эльвира Васильевна отвела взгляд и покачала головой:
Как много он работает! Его совсем никто не жалеет.
Ольга согласно кивнула, погладив мать по плечу, и осмотрелась. Помещение широкое, в два окна, такое же, как у них с братом. Правда, там пространство поделено шкафами, что создаёт впечатление изолированности. Помнится, Катя настаивала на том, чтобы Лена перебралась сюда, оставив маленькую комнату целиком ей. Говорила, мол, сестра врач, пусть живёт с пациенткой. Кате же аспирантке и подающему надежды учёному требуется отдельный кабинет.
Как не хочется снова запускать эти обороты!
Что ж, котлетки так котлетки. Приготовлю.
Иди-иди, доченька, Эльвира Васильевна взялась за кружево, а я салфетку довяжу, рядов десять осталось.