Я сжал её поудобней, благо она была полукруглой, и со всей дури засадил ему по голове. Мне даже показалось, что у него брызнули искры из глаз, хотя это всего лишь блеснула фляга под фонарём. Видимо, он расслабился и не ожидал такого поворота, он, охнув, присел, подогнул колени. Из рассеченной кожи потекла кровь.
Зарежу! прошипел я второму, скаля свои зубы в крови и выставив вперед флягу.
Не знаю, что тому почудилось, но только тот, выпучив глаза, молча убежал. Я подошел к первому, тот сидел на корточках, качаясь и держался за голову.
Руки вверх! Это народный контроль! громко сказал я, первое, что пришло мне в голову, и приставил ко лбу круглое горлышко фляжки, он испуганно поднял руки.
Я снял с него часы с браслетом.
Трофеи! сказал я. Руки не опускать! Застрелю!
Я старался говорить как можно жестче, но меня разбирал уже смех, хотя передние зубы и рассеченная губа болели. Люда стояла в стороне и наблюдала с каким-то ужасом всё происходящее. Я кивнул ей, и мы быстро побежали мимо тропинок наугад. Выбежали прямо к шоссе. Я посмотрел на неё у ней был в глазах шок, ужас и страх вперемешку со слезами. Мы отдышались. Я кивнул ей:
Ты в порядке ?
Да вот ни фига не в порядке!
Сейчас уедем!
Она видела, как я к подошел к парням, стоявшим около машини что-то им сказал, махая в её сторону рукой и показал часы этого хулигана. Один, взяв часы, кивнул головой. Я позвал её. Уже сидя на заднем сиденье Жигулей, она потрогала мою разбитую губу спросила:
Больно?
Конечно!
Что же ты имнаврал такого, что они так быстро согласились нас отвезти? шепотом спросила она.
Мы неслись по ночному Красноярску.
Тебе это не понравится.
И всё же!
Я сказал, что твой папа побежал за ружьём, когда узнал, что ты беременна и нам надо уносить ноги.
Ну ты горазд врать! она уткнулась мне в плечо и захохотала.
Не плачь, девочка! раздался голос водителя. Простит тебя отец, на то и отец! Да и парень я гляжу неплохой, раз по мордеза тебя получил.
Мы еле сдерживали смех. Всю дорогу рассуждал водитель- как хорошо быть всё же послушным ребёнком.
Поднявшись, мы остановились на лестничной клетке общаги. Мне надо было на третий, ей на пятый.
Ну, как тебе прогулка ? уже весело спросила она
Я запомню этот день, сказал я. Особенно экскурсию по крышам.
Она обвила мою шею руками.
Я спать хочу, столько событий, сказала она. А ты смелый! Драться полез! Да ещё и вор! Зачем часы с него снял?
Я не смелый, и драться не люблю. Атебе уже жалко этого хулигана?
Нет Ну а вдруг это подарок?
Нет, это не подарок! Он снял их позавчера с несчастного студента в девять вечера.
А ты откуда знаешь? она сделала удивленные глаза.
Придумал, чтобы тебя успокоить, что это не подарок его любимой мамы!
Она расхохоталась.
Пойдём, я тебе губу полечу.
Это как?
А у нас в комнате холодильник есть!
Да ты чо?
Мы поднялись к девчонкам на пятый этаж и прошли к ней в комнату, с ней ещё заселилось пять девчонок.
Может ну её, -я не хотел идти к ним в комнату.
Ты трус? спросила она.
Есть немного
Чего-то после сегодняшнего вечера я сильно сомневаюсь, что ты ссыкун! и она, взяв за руку, затащила меня в комнату.
Как же было у них уютно! А комната была такая же, как у нас! Внашей была какая-то паутина, грязно и мусор, а здесь прямо как дома! Девчонки играли в карты и читали. Увидев нас они побросали все дела внимательно начали за нами смотреть. Люда наскребла льда из морозилки завернула в белоснежный носовой платок- ну вот откуда он только?! и приложила к моей губе. По комнате прошел вздох восхищения.
Людка! Из-за тебя подралисьчто ли?
Счастливая!
Расскажите!
Так это же бригадир!
Офигеть! Бригадиру из-за Людки харю разбили!
Видать есть из-за чего!
ДаВидно, Людка сладкая!
Знаете, спасибо, я пойду, сказал я.
Нет!!! заорали все хором. Пока не расскажите, никто отсюда не выйдет!
И рыжая девчонка, килограмм под восемьдесят, села у дверей натабурет.
Ну, а со мной справишься? нагло спросила она.
Я понял, что попал, хотя от холода губа занемела и боль утихла. Я лёг на незастеленную кровать и сказал:
Я раненый, пусть Люда рассказывает.
Повернувшись на бок, не разуваясь, подложив под голову руку, я заснул, и только сквозь сон слышал как девчонки в ночнушках то взвизгивали от рассказов Люды, то хохотали, то охали и обнимали её по очереди. Ну, вот обнимать- то за что? Вот уж девчачьи секреты
С утра успел поглядеть на себя в зеркало губы у меня и так не были тонкие, а тут ещё и распухли красавец! Пельмени были ещё те! Со словами «до свадьбы заживёт» меня встретил в ванной Лёха, он испуганно уставился на меня и убежал. Пришел уже с Серым. На все вопросы я только мотал головой и говорил:
Потом
Есть было неудобно, горячий чай тем более. В общем два дня я промаялся. Парни говорили, что Люда ко мне после работы заходила почти каждый час, но я спал и спал и спал и спал. Она даже где-то достала градусник, но этого я ничего не помню, события самой поездки, четыре дня недосыпа и пьянки сделали своё дело. Организм требовал отдыха.
Вдруг в пятницу нас, бригадиров вызывают в профком комбината. Бывают же приятные новости!
За неделю ваша смена сделала сто пятьдесят процентов плана!
Да что вы?
Да! Молодцы! Но главное, говорят в профкоме. Что в вашей смене все комсомольцы! Это главное!
Согласен, Марксизм наука! говорю. От неё никуда не деться!
Посмотрел на меня профсоюзный босс так, скептически, вздохнул, но спорить не стал, а выдал нам путевку на шесть человек на два дня в санаторий «Сосны».
Только предупреждаю- жратвы, указанной в путевке, нет. Всё съели до вас.
Но хоть что- то можно в столовке получить?
Вздохнул он опять, достал талоны на питание и отрезал четыре штуки
Одни расходы с вами!
Так нас шестеро!
Иди уже отсюда!
Три других смены тоже получили такие же путевки.
Когда я сказал нашим про путевку работе- всё. Девчонкивыключили конвейер и сели обсуждать на целый час что надо взять с собой.
К ним встревал возмущенный Лёха.
Всего на два дня едем! Что брать кроме зубных щеток и презер
Ох! Лёха! и девахи драли ему уши и таскали за волосы, употребляя исключительно обсценную лексику, что из их уст получалось даже мило и не грубо, что сказать филфак, может их даже этому учат, надо спросить.
Счастливые, в шесть утра, мы ехали на «Икарусе» по гладкой дороге до «Сосен», Люда вцепилась в меня с самого начала поездки и не опускала до конца два дня мы виделись только на работе и почти не говорили. Я начал замечать у ней в лице тревогу, а у меня просто сильно болела голова и хотелось спать.
Домик отдыха был прекрасен, он стоял в такой глубине парка, что мы к нему шли чуть ли полчаса. Тишина. Тишина была просто звенящей. Увидев домик, Лёха побежал занимать себе кровать, Серый, идя под ручку с двумя нашими уже близкими подругами и коллегами по работе на конвейереЛеной и Ксюхой о чем-то шептался с ними на ушко, те прыскали в кулак, мотали головами и махали руками друг на дружку. Что-то будет Я нёс рюкзак Люды, сумку Лёхи и свой пакет, где были только полотенце, мыло и зубная щетка. Вчера мы с Серым почти час скреблись и мылись под прохладным душем куда девается летом горячая вода? и сегодня выглядели в наисвежайшем виде. На нас были чистые рубашки и даже! новые носки! По случаю купленные у каких-то барыг. Новый рубль так не блестел, как сверкали мы с Серым чистыми и бритыми мордами.
В домике Лёха тут же был выставлен со своей кроватью в дальний угол. Мы сдвинули их по своему разумению я с Людой к стенке, Серый с Ленкой и Ксюхой три кровати поставил напротив. Мы разлеглись отдохнуть: Серый походил на бая среди гарема. Ну а Лёха а Лёха обиделся и отвернулся. Отметив приезд, мы с Людой пошли в лес, прихватив недопитую бутылку, два одеяла и пару пирожков. Через пару минуту нас догнал Лёха.
Я с вами!
Нафига? Иди вон с Серым гуляй!
Они меня из дома выгнали и втроём закрылись!
Только отдав Лёхе пирожки, мы отделались от него. Лёжа на песчаном пригорке, мы наслаждались друг другом, попивая вино. Время от времени мы смотрели, как Лёхина фигура бродила то тут, то там в одиночестве, и выискивала нас. Бутылка закончилась, силы тоже. Мы лежали на спинеи смотрели в бесконечное небо,Люда тихонько запела, сплетая свои пальцы между моих:
Ты мне прости этот детский каприз,
Ты мне прости и как прежде вернись,
Я так люблю тебя, жизнь без тебя мне не жизнь
Прошло полдня. Мы решили вернуться в дом.Он был открыт, мы зашли и нашему взору предстала картина полная разврата: голый Серый лежал на животе и храпел как паровоз, по бокам, обняв его, лежали Ленка и Ксюха, слегка прикрыв ноги простынями. Люда стояла посреди комнаты, и тихо матерясь, удивлялась.
А Ленка вообще-то повышенную стипендию получает, как отличница