Да знаю, махнув рукой, он продолжает путь к машине. Ты бесчувственный скотина, а он в два раза хуже, шумно выдыхает.
Ты, как всегда, деликатен, хмыкаю в кулак и сцепляю руки за спиной.
Так уж вышло, Арман, что наша семья была вынуждена стать такой. Я сам вас растил такими людьми и никогда не жалел, что сделал вас редкими мразями, но по-другому в этом мире не выжить. Тут либо ты, либо тебя. Но что мне говорить, он хлопает меня по плечу. Ты лучше меня знаешь.
Знаю! Понял это, когда моих родителей хладнокровно убили. В тот день вместе с ними умерла и хорошая часть меня.
Думаю, завтра вечером он будет уже у тебя, говорит дядя перед тем как сесть в машину.
Я встречу его как надо, подмигиваю ему.
Чёрный автомобиль трогается с места, и я смотрю ему вслед, предвкушая завтрашнюю встречу. Переубедить Руслана в чём-то нереальная задача. А если честно, я и не собираюсь. Не знаю, какой у него план, но я его поддержу и помогу, чем смогу. Предательства никто не прощает, а Власовы и подавно.
Босс, зовёт меня Паша, и я обращаю своё внимание к нему. Ваш приказ выполнен, с гордо поднятой головой докладывает он.
Гладкова устранили? уточняю на всякий случай.
Приказов было много, но именно это дело интересует меня больше всего.
Да, он больше не помешает.
Хорошая работа, Паша, говорю и сажусь на заднее сиденье внедорожника. Можешь, когда к виску дуло пистолета приставят, да?!
Глава 5
Лиза
Вытирая слёзы, которые мешают ясно видеть дорогу, я бегу со всех ног, рискуя упасть и что-нибудь себе сломать. Поднимаюсь по ступенькам больницы, толкая людей, сразу же извиняясь за это. Впопыхах захожу в больницу и, едва дыша, останавливаюсь у стола регистратуры.
Дмитрий Гладков после аварии, жадно глотая воздух, говорю женщине за стойкой.
Полегче, деточка, протягивает тётка и сверяется с журналом на столе. По коридору, последняя дверь справа, сообщает она, и я несусь туда.
Толкаю дверь и вваливаюсь внутрь. На одной из четырёх кроватей лежит мой друг. На голове повязка, рука в гипсе, на лице мелкие царапины. Увидев его, я, ахнув, прикрываю рот и задыхаюсь от слёз.
Подхожу к его кровати, сажусь рядом с ним и пытаюсь найти правильные слова. Мне заметно полегчало, когда я заметила, что всё не так страшно. Узнав, что Дима попал в аварию, я, бросив всё, побежала в больницу и, пока неслась сюда со всех ног, успела столько всего напридумывать, что сердце до сих пор судорожно бьётся.
Дим, боже, ты как? касаюсь здоровой руки, но он отдёргивает её, словно я кипятком его ошпарила.
Слава богу, нормально, отвечает с обидой в голосе, и до меня пока не доходит, почему.
А как он должен ответить? Человек в аварию попал.
Ну да, наверное, причина в этом. Но почему мне кажется, что он обижен на меня?!
Как это случилось, ты ведь опытный водитель? интересуюсь я, считая тонкие ранки на лице.
А ты не знаешь? с плохо скрываемым удивлением спрашивает он.
Эм, нет, мне не сказали. Сказали только, что ты в больнице, я и побежала сразу, выпаливаю на одном дыхании.
Иди, скажи спасибо Власову, его слова как обухом по макушке.
В голове тут же всплывает фраза: «Увижу этого парня ещё раз возле тебя, пойдёшь покупать венок».
Конечно, я не восприняла всерьёз его слова и продолжила общаться с Димой так же, как и раньше. Я думала, Власов хотел меня напугать, ожидал, что я брошусь к его ногам, буду умолять не трогать моего друга и делать со мной всё что захочет.
Доигралась, Лизок?
Работы он меня лишил, в больницу отправил, землю под нашими домами купил
Что? округлив глаза, я открываю рот в немом крике. Какую землю?
Нашу, Лиза, с укором смотрит на меня. Там, где стоит наше поселение, скоро будет стоять торговый центр, отвечает друг, а я впадаю в ступор.
Как такое вообще возможно? Нельзя же просто взять и купить землю там, где живут люди не первое столетие. Да оттуда и начался наш город, там было первое поселение, а потом уже начали строить многоэтажки и сам город.
Это невозможно, едва слышно озвучиваю свои мысли.
Ты ещё в этом сомневаешься? Власов белый и пушистый, да, Лиза?
Я такого не говорила виновато опускаю голову. Я думала, он просто вселяет страх в людей.
Дура ты, Лизок. Раздвинула бы ноги один раз и всё ты в шоколаде, а теперь будешь спать на вокзале, его слова больно бьют, словно он влепил мне оплеуху.
Дура ты, Лизок. Раздвинула бы ноги один раз и всё ты в шоколаде, а теперь будешь спать на вокзале, его слова больно бьют, словно он влепил мне оплеуху.
Что ты такое говоришь, Дим? на глаза наворачиваются слёзы, и, нервно комкая полы платья, я начинаю дрожать от обиды и злости.
Он ведь мой друг! Как старший брат всегда был и такое говорит! Может, он под действием каких-то таблеток? Его же наверняка накачали, чтобы руку вправить.
Как есть, так и говорю. Своей гордостью жизнь всем вокруг портишь. Другая бы на твоём месте сама к нему в руки шла, а ты сидишь и нос воротишь.
Прекрати сейчас же, шиплю на него, понимая, что на нас уже таращатся его соседи по палате.
А то что? Пойдёшь жаловаться? истерически усмехается.
С чего ты взял, что Власов виноват в твоей аварии? пытаюсь не обращать внимание на брошенные обидные слова в мою сторону.
Когда на тебя несётся внедорожник, а за рулём его люди, которые в конце ещё и предупредили не соваться на чужую территорию, думаю, всё ясно, как белый день, скривившись, он отворачивается к окну.
Мне очень жаль, шепчу я после долгой паузы, в которой, проклиная Власова, пытаюсь найти слова для друга.
Нет, нихрена тебе не жаль! Ты не поняла ещё ничего? Не думала, что в один день окажешься на моём месте? У таких людей нет терпения, они захотели забрали. Не пойму, почему с тобой он церемонится.
Дима, перестань, пожалуйста, дрогнувшим голосом прошу его я.
Уходи, Лиза, твёрдым тоном говорит он. Уйди и не приближайся ко мне больше. Всё из-за тебя и твоей чёртовой гордости!
Дим
Уходи! требовательно кричит, и я, вздрогнув, встаю с кровати и иду на выход.
Не могу поверить, что близкий человек мог такое сказать да ещё и выгнать. Нет, я не отрицаю, что в этом есть моя вина, но разве настоящий друг не должен поддержать, помочь?! Дима ведь знает, что кроме него и бабушки, у меня нет никого. Как он так мог?
Отрешена от всего мира, обняв себя за плечи и опустив голову, я медленно иду по тротуару в неизвестном направлении. Пелена слёз застилает взор, и, несмотря на душную жару, меня знобит похлеще, чем в мороз.
Жгучее желание побежать домой и спрятаться под одеялом в своей комнатушке, но я едва ногами перебираю. Такая усталость накрыла, силы будто иссякли, и я готова лечь прямо тут, на горячем тротуаре. Здравый смысл всё ещё держит меня в руках, и я присаживаюсь на первую попавшуюся скамейку.
Но посидеть спокойно и обдумать случившееся мне не дают. Передо мной останавливается чёрный внедорожник, стекло задней пассажирской двери опускается, и оттуда выглядывает довольная рожа Власова. Он сканирует меня взглядом зелёных глаз, оценивает мой внешний вид и морщится, когда замечает моё заплаканное лицо.
Сама сядешь или помочь? издевательский голос заставляет сжать кулаки от злости.
Скотина! Мерзавец!
И ведь если не сяду, выйдут его амбалы и силой в машину затолкают на потеху прохожим. А народу тут много, я не так далеко от больницы ушла. Но я ещё не так бесхребетна, чтобы не побороться.
Зачем? шмыгнув носом, спрашиваю я и тут же вытираю слёзы.
Значит, помогут, кивает, и в тот же момент двери открываются, и передо мной встают два шкафа.
Я сама! кричу, подняв руки вверх. Сама! встаю со скамейки, гордо вздёрнув подбородок, обхожу автомобиль и устраиваюсь на заднее сиденье рядом с этим бесчеловечным мужчиной.
Кожаный салон пропах морским бризом, и невольно, глубоко вдохнув, я прикрываю глаза, а в памяти всплывает поцелуй в гостиной его дома. Места, где побывали его руки, вспыхивают огнём, а затылок тянет, словно он прямо сейчас намотал мои волосы на свой кулак и Визг шин отрезвляет, и я, мотнув головой, отгоняю ненужные воспоминания. Скрестив руки на груди, поворачиваюсь к окну, пытаясь не думать, куда и зачем меня везут. Власов тоже не спешит поделиться этой информацией и, вальяжно сидя на удобном сиденье, изучает какие-то графики в планшете.
Пейзаж за окном расплывчатый, а мозги начинают превращаться в кашу, и причина этого сидит в нескольких сантиметрах от меня. От мужчины исходит какая-то бешеная энергетика, но больше от него веет силой. И нет, дело не в физической форме, что у него отличная, прошу заметить. А в силе духа, вот прямо чувствуется, что этот человек ничего не боится. Чего стоит один только взгляд.
И я прекрасно понимаю девушек, что растекаются лужей перед ним. Может, если бы я меньше книг читала и не верила в настоящую любовь, или, не дай бог, мозгов бы не было, я и сама состояла бы в их рядах. Но слава небесам, мозги у меня на месте, и раздвинуть один раз ноги, как предложил мой уже бывший друг, я не собираюсь. И пусть Власов подавится своей властью и деньгами, которые он предлагает.